Ломоносов был первым русским ученым-естествоиспытателем мирового уровня. Он аргументированно критиковал распространенную тогда теорию теплорода, сделал ряд работ по молекулярной теории вещества, заложил основы физической химии, организовал первую химическую лабораторию, создал ряд оптических приборов и сформулировал теорию цвета, открыл атмосферу на планете Венера, опубликовал работы по металлургии и по геологии Сибири. В области истории он был противником норманской теории возникновения России и русского народа. Очень значительны его работы в области филологии, он был одним из основоположников силлаботонического стихосложения, писал философские и хвалебные оды, сатиры, возродил искусство мозаики. Родился Ломоносов в 1711 г. в селе Денисовка в семье помора. Учился сначала в Москве в Славяно-греко-латинской академии, затем в Петербургском университете, а в 1736–1741 гг. – в Германии. Первый русский академик петербургской Академии наук; по его инициативе в Москве в 1755 г. был основан первый российский университет. При университете были две подготовительных гимназии. В указе об организации Московского университета говорилось: «Петр Великий погруженную в глубину невежества Россию к познанию истинного благополучия приводил, и по тому же пути желает следовать его дочь, императрица Елизавета Петровна».
Покров Пресвятыя Богородицы (деталь).
Конец XV в. Новгород
Университет был разделен на три факультета: юридический, медицинский и философский. В учрежденных при университете подготовительных гимназиях было четыре трехклассных школы: российская, латинская и главнейших европейских языков, которыми считались немецкий и французский.
В 1758 г. гимназии для дворян и разночинцев были организованы в Казани.
В 1756 г. Елизавета учредила новое заведение просветительского характера – русский театр для представления трагедий и комедий.
Миллер начал свою научную деятельность еще при Анне Ивановне. Он пробыл десять лет в Сибири, где собрал уникальные материалы по истории и географии этого края.
В самые последние годы своей жизни Елизавета Петровна несколько изменила проводимой ею прежде церковной политике – она указом провела секуляризацию монастырских земель. Тем самым идея неприкосновенности имущества, принадлежащего Церкви, была серьезно поколеблена. Однако подобная реформа давно назрела, поскольку огромные земельные угодья при монастырях использовались неэффективно. В 1766 г. Сенат образовал особую комиссию для разбора крестьянских жалоб на хозяйство духовных владельцев.
Под конец жизни здоровье Елизаветы расстроилось – участились припадки и кровавые рвоты; она хотела переселиться в конце 1761 г. в Зимний дворец, но архитектор Растрелли для быстрого окончания строительства запросил суммы, которых в казне не было. Перед Новым 1762 г. императрица скончалась, оставив завещание возвести на престол после ее смерти племянника, внука Петра Великого и сестры Карла XII одновременно, Петра III Федоровича, сына герцога Шлезвиг-Голштинского; он в детстве звался Карл-Петр-Ульрих и воспитывался в лютеранстве. Его любимой игрой была игра в солдатики, а кумиром – прусский король Фридрих Великий. Осиротев, Петр вернулся в Россию, выучил язык и перешел в Православие. Елизавета рано женила племянника, его невестой стала умная и образованная дочь принца Ангальт-Цербского, генерала прусской службы, София-Августа-Фредерика. Императрица перевела ее в православную веру и назвала Екатериной Алексеевной. Однако ее брак с ограниченным и плохо воспитанным Петром не мог быть прочным и долголетним. Став императором, Петр III первым делом издал указ о полной секуляризации церковной недвижимости с передачей ее в ведение коллегии экономии, т. е. в ведомство Сената. Обрабатываемые монастырские земли передавались этим указом в собственность крестьянам, которые должны были платить налог в государственную казну. Обобранным церковным владельцам в указе не без издевки были приведены евангельские слова о птицах небесных и полевых лилиях. Крестьяне, почувствовав поддержку правительства, начали хищнический грабеж – леса вырубались, скот угонялся, из прудов вылавливали рыбу. Пруссия опасалась за судьбу глупого молодого императора. Свергшая мужа Екатерина II отменила этот указ и все остальные, которые Петр III успел издать за время недолгого своего правления. Правда, договор с Пруссией, который свел на нет победы русских в Семилетней войне, отменить не удалось. Это был случай, когда дворцовый переворот стал благодетельным для государства. Петра III заключили во дворец под Гатчиной под присмотром фаворита Екатерины Алексея Орлова, где через три месяца он «неожиданно» скончался. Отпет и погребен свергнутый император был в Александро-Невской лавре, а не в Петропавловской крепости, где хоронили императоров и императриц.
После отмены указа Петра III о полной секуляризации церковных земель Екатерина II стала для духовенства избавительницей от новой бироновщины. Однако эти надежды были преждевременными – Екатерина II в первый период своего правления относилась к православной Церкви и вообще к религии довольно прохладно, но, будучи хорошим политиком, она не хотела после не слишком законного воцарения возбудить против себя такую силу, как Церковь. Впоследствии, правда, Екатерина писала: «Я водворена была на престол для обороны православного закона. Мне приходилось иметь дело с народом благочестивым, с духовенством, которому не были возвращены его имения и которое вследствие такой дурно продуманной меры не знало, чем ему пробавляться». Не имея в виду вовсе отменить секуляризацию церковных земель, Екатерина писала в указе
1762 г., вскоре после переворота: «Мы не имеем намерения и желания присвоить себе церковные имения, но имеем данную нам от Бога власть предписывать законы о лучшем их употреблении на славу Божию и пользу отечества». Все это выглядело правдоподобно, и многие священнослужители восхваляли приход Екатерины, ожидая от нее возвращения допетровского церковно-помещичьего быта. Однако дело было гораздо сложнее – крестьяне уже поделили между собой монастырские вотчины, начали их обрабатывать и не были намерены возвращать свои уделы церковникам. Назревал бунт; по словам самой Екатерины, более 100 тысяч крестьян стали «под ружье». Императрица оказалась в сложном положении, поэтому ходатайство иерархов о возвращении им земельных вотчин, поданное после заявлений Екатерины по этому поводу, императрица направила в Сенат, поручив ему «иметь рассуждение о духовенстве, как ему учинить удовольствие к его содержанию», не указав четко, что она имеет в виду. Поэтому в государстве началась сумятица и в Сенате, и на конференции Сената с Синодом, и среди членов Синода. Вернуться к патриархально-помещичьему укладу потребовали представители юго-западных епархий, в то время как представители центральной России были согласны получать средства на свои расходы из централизованного казенного источника, поняв, что повернуть время вспять невозможно. В конце 1762 г. Екатерина подписала указ об учреждении государственной комиссии по этому вопросу, но, как ей поступать в этой ситуации, не знала и потому тут же отправила графу Бестужеву-Рюмину пакет с просьбой: «Батюшка Алексей Петрович, прошу приложенные бумаги рассмотреть и мнение ваше написать в таком деле: комиссию ли учинить, не отдав ныне деревень духовенству, или отдать сейчас, а комиссию сделать потом? Пожалуй, помогай советами!» Бестужев к этому времени изменил свой взгляд на дело и склонялся к секуляризации земель, поэтому и Екатерина очень осторожно и постепенно двигалась в этом же направлении, стараясь максимально погасить недовольство сторон.
По своей натуре Екатерина была человеком рассудка и интеллекта и пользовалась ими весьма рационально; мистические переживания не затрагивали ее душу. Она много читала; любимыми ее книгами были сочинения деятелей европейского Просвещения, особенно его французских представителей – энциклопедистов. Она застала в живых Вольтера и переписывалась с ним, писала Дидро и д’Аламберу. После воцарения она настоятельно приглашала в Петербург и Москву, осыпала милостями, за что те умножали славу «просвещенной русской императрицы» в Европе. Она купила библиотеку Вольтера с условием забрать ее только после его смерти, выплачивала ему жалование, на что старый циник, принимая подарки, восклицал: «В какое время мы живем! Французы преследуют философию, а скифы ей покровительствуют!» Дидро посетил Петербург только в 1787 г., когда Екатерина не только охладела к теориям энциклопедистов, но и относилась к ним со значительной долей враждебности. На рассуждения Дидро о разумном устройстве государства императрица ответила не без иронии: «Мсье Дидро! Я с большим удовольствием выслушала все, что внушает Вам Ваш блестящий ум. Но Вашими высокими идеями хорошо наполнять книги, действовать же по ним плохо. Составляя планы равных преобразований, Вы забываете разницу в наших положениях. Вы трудитесь на бумаге, которая все терпит. Она гладка, мягка и не представляет затруднений ни воображению, ни Вашему перу. Между тем как я, несчастная императрица, тружусь для простых смертных, которые чрезвычайно чувствительны и щекотливы». Это трезвое понимание долга «просвещенного монарха» перед его народом Екатерина перенесла на свои отношения с Церковью.
