Евреи в древности и в Средние века - Александр Ильич Тюменев

Александрийская сивилла, таким образом, была права, когда уже около половины второго столетия до Р.Х. говорила об иудеях, как о народе, наполнившем собою все земли и все моря.

С самого начала эллинистической эпохи, то есть уже с третьего, не говоря о первом и втором столетиях дохристианского летоисчисления, мы застаем иудеев и эллинов если не в тесных и близких взаимных отношениях между собою, чему препятствовала исключительность иудейской религии и общественной жизни, то в постоянном и живом общении, общении, не ограничивавшемся областью будничной повседневной жизни, по распространявшемся, и даже еще в большей степени, и на область культурного взаимодействия. Иудеи и греки приходят между собою в соприкосновение почти повсеместно и не только в чужеземных странах, например, в Египте, прежде всего в Александрии, этом главном центре международного общения того времени, не только на окраинах греческого мира, но и на самой родине обоих народов, как в Иудее, так равным образом и в коренных греческих областях и древних центрах эллинской культуры.

С одной стороны, иудейские общины и поселения уже в третьем и втором веках оказываются широко распространенными и рассеянными по всему греческому миру, как в малоазийских греческих городах и на островах Эгейского архипелага, так, хотя и в меньшей степени, и в самой греческой метрополии, во всех важнейших ее городах и местностях. С другой стороны, и греки, и греческие поселения встречаются в это время в большом числе не только в соседних с собственной Иудеей, почти совершенно эллинизованных областях и городских центрах, но равным образом и в самой Иудее.

Существование иудейских поселений в отдельных малоазийских греческих городах засвидетельствовано, начиная с третьего века, на важнейших островах греческого архипелага и в собственной Греции — со второго. Еще в первой половине этого столетия римский консул Левкий обращался, по просьбе Симона Маккавея, с требованием о выдаче иудейских беглецов «во все области — к спартанцам, и в Далос, и в Минд, и в Сикион, и в Карию, и в Самос, и в Памфилию, и в Ликию, и в Галикарнасе, и в Родос, и в Фаселиду, и в Кос, и в Сиду, и в Арад, и в Гортипу, и в Книд, и в Кипр, и в Киринию» [56]. Если здесь из городов собственной Греции мы встречаем указание на присутствие иудеев только в Спарте, Сикионе и Коринфе, то два столетия спустя, в известном письме Агриппы к Калигуле мы находим свидетельство о самом широком и повсеместном распространении их по всей Греции. Иудейские поселения можно было встретить, согласно этому свидетельству, «в Фессалии, Беотии, Македонии, Этолии, Аттике, Аргосе, Коринфе, в большей части лучших местностей Пелопоннесского полуострова, и не только на греческом материке, но и на всех более значительных островах: на Евбее, Кипре, Крите». Уже около половины второго столетия до начала пашей эры иудеи оказывались распространенными по всему миру, так что еще в 146 году александрийская сивилла с полным правом могла сказать о них, что все моря и все земли наполнены ими, но прежде всего и охотнее всего иудеи селились именно в областях, населенных греками, одинаково как в местах древних греческих поселений, так и на всем эллинистическом востоке, так как здесь они рассчитывали получить наибольшие материальные выгоды.

Если иудеи в эллинистическую эпоху широко распространяются по всему греческому миру, то и греки одинаково появляются впервые в большом числе в Палестине и прилегающих местностях. Греческие поселения в Дикеополисе, равно как и в бывшей столице израильского царства Самарии, возникают еще со времени Александра Македонского и диадохов. Спустя короткое время греки появляются во всех сколько-нибудь значительных городах Сирии и Палестины, и Иудея оказывается окруженной кольцом греческих и эллинистических городов и поселений. Еще в правление династии Маккавеев греки проникают и в собственную Иудею (если только не ранее) и, несмотря на исключительность иудеев, проявлявшуюся с особой силой на их родине, в самое короткое время успевают оказать на всю их жизнь заметное влияние, хотя им и не удается эллинизировать население Иудеи в такой же степени, как население соседних областей [57].

Эллинизация северной Палестины (области бывшего израильского царства и прежде всего его столицы Самарии) началась, как только что было указано, еще со времени Александра Македонского. В собственную Иудею эллинское влияние проникло позже, по уже ко времени последних Хасмонеев оно успело и здесь проявиться с полной силой, проникая собою решительно все стороны жизни, исключая только, быть может, область религии. «Хотя влияние эллинизма в области религии с возвышением Маккавеев и было победоносно вытеснено из собственно иудейских местностей, причем после окончательного поражения иудейской народности во время веспасиановской и адриановской войны в эти местности открыт был, наконец, римлянами насильственным путем доступ для языческих культов, однако это вовсе не означает, что и в более раннюю эпоху иудейский народ вообще оставался совершенно незатронутым влиянием со стороны эллинизма. Эллинизм представлял собою культурную силу, распространявшую свое влияние одинаково на все стороны жизни. Организация государственного устройства, судопроизводство, управление, общественные установления, искусство и наука, торговля и промышленность, даже мелочи повседневной жизни, включая моды и украшения, — все существенным образом изменилось; словом, вся жизнь прониклась греческим духом и получила заметный греческий отпечаток... Медленно и не без сопротивления с его стороны, но тем не менее непреодолимо, и иудейский народ в конце концов у влечен был потоком эллинистической культуры, и если религиозной ревности иудеев и удавалось с успехом противодействовать вторжению почитания языческих богов и связанных с ним культов в область Израиля, то в