Виктор Петелин - История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

О «Командировке» много говорилось в печати, но, видимо, Время и цензура всё-таки беспощадно придавливали писателя, в романе чувствовались и скованность, и недоговорённость, даже в чём-то и желание угодить своему времени: оно и понятно, каждому автору хочется увидеть своё сочинение напечатанным, хоть что-нибудь дойдёт.

Роман «Последний воин» (Москва. 1988. № 8—10) – это уже зрелость художника, открывающего нам двери в сложный, многослойный и противоречивый мир, где столько разного словно бы мирно сосуществует, а на самом деле идёт такая яростная и беспощадная война во всех слоях общества. И эта борьба началась не сегодня, а много веков тому назад, борьба за свободу личности, за индивидуальную жизнь, за свой выбор и собственную волю. Тысячу лет тому назад так же сталкивались люди между собой, пытаясь подмять, подавить другую человеческую личность, подчинить её себе, своему «я», порой маленькому, но имеющему власть над другими людьми.

События и развиваются как бы по двум каналам: сначала мы следим за приключениями современного героя Пашуты, неожиданно для всех его близких снявшегося с места и пустившегося в неизведанное. Вроде бы жизнь его приобрела устойчивость и пошла гладко по накатанной колее – у него золотые руки, он на хорошем счету на заводе; у него есть женщина, красивая, хозяйственная, любящая и мечтающая стать его женой; у него есть несколько друзей, с которыми герой постоянно встречается, разговаривает, доверяет им. Что ещё нужно человеку в сорок с небольшим лет? Его не отпускают с работы, потому что в работе он безотказен, много раз выручал, помогая выполнить план, задание. Он не хочет ничего привычного, он хочет быть свободным, чтобы никакого начальства не стояло над ним, ему захотелось быть самим собой, вольным, чтобы никто им не помыкал, он сам любил работать, но только не из-под палки. Двужильный, неподкупный, но душа, беспокойная и мятущаяся в поисках самого себя, своего предназначения в жизни, повлекла его в далёкий путь – в поисках счастья.

А тысячу лет тому назад молодой охотник Улен влюбился в Млаву, эта девушка манила его к себе, он только с ней хотел иметь детей, продолжить свой род. Но богатыми дарами её отцу вождь племени дал понять, что Млава будет греть его постель и веселить его старую кровь. Млава уже одевалась в его шубу, скоро должна стать женой этого вождя Богола, пережившего трёх жён, а теперь возмечтавшего взять в жены Млаву. Улен бросил вызов могущественному вождю и увёл Млаву, он хочет быть свободным от Богола, почувствовал себя счастливым и сильным в своём выборе, он нашёл своё счастье в борьбе с трудностями и переживаниями.

В чём-то эта ситуация похожа на ту, что произошла с Пашутой. Конечно, другое время, другие условия, другой характер, другая цивилизация. В одном случае человек бросает вызов начальству, всему сложившемуся быту и уходит из обжитого дома; и тысячу лет тому назад Улен бросает вызов вождю, отстаивая своё право на самостоятельную жизнь, на любовь, взаимную и бескорыстную.

Такова завязка романа, так вот по двум руслам и текут события в романе, за которыми мы следим с глубоким и неослабевающим интересом.

К концу 80-х годов писатели почувствовали вкус свободного творчества, не так прижимала цензура, не такими настойчивыми были партийные организаторы, опасаясь вмешиваться в творческий процесс. Литература сделала своё дело.

Трудно пробивался к вершинам художественного слова Юрий Скоп. Родился в селе Мензурка Иркутской области. Окончил Уральский государственный университет и Высшие курсы режиссёров и сценаристов в 1970 году. Начинал как журналист в Иркутске, где и появились первые его книги о молодых строителях. Сначала писал в соавторстве с В. Шугаевым и А. Вампиловым, дружил с Валентином Распутиным. В Москве близко сошёлся с Василием Шукшиным, который пригласил его на роль есаула в фильме «Степан Разин»; фильм не разрешили, а Юрий Скоп в этом фильме в роли есаула был бы очень хорош: высокий, крепкий, ладный, умный, с характерными чертами сильного и мужественного человека.

Первые книги в Москве выходили в разных издательствах: «Ту-104 и другие» (1971), «Алмаз Мария» (1972), «Открытки с тропы: Книга раздумий» (1975), роман «Техника безопасности» был опубликован в журнале «Новый мир», затем вышел в издательстве «Современник» в 1977 году, «Дети, бегущие от грозы» (1981), роман «Факты минувшего дня» (1984). И во всех произведениях, от первого до последнего, автор привлекает остротой и новизной проблем, стоящих перед персонажами.

Если в первых своих повестях и рассказах Юрий Скоп любил в острых ситуациях столкнуть различных людей и выявить их психологическую сущность, любил показать человека в стремительном движении и эпизоды его повестей мелькали порой, как кадры в кино, то в «Открытках с тропы», книге раздумий, Юрий Скоп обстоятельно исследует обстановку на Байкале, в сибирской деревне, которую он хорошо знал, железнодорожное строительство в тайге. Читаешь эту честную и правдивую книгу о себе, о своих друзьях и современниках вообще и всё время возвращаешься к пронзительным строчкам: «…На каком основании вообще человек садится писать. Я, например. Меня же никто не просит… Почему хочется писать? Почему так сильно – до боли и беспокойства – хочется писать? Вспомнился мой друг Ванька Ермолаев, слесарь. Дожил до тридцати лет – не писал. Потом влюбился (судя по всему, крепко) и стал писать стихи».

В романе «Техника безопасности» возросла художественная зрелость Юрия Скопа, он стал больше внимания уделять внутреннему миру своих персонажей, чётче и глубже мотивировать перемены в их внутреннем состоянии и поведении, в их поступках и действиях. Да и вопросы, которые автор ставит в романе, стали неизмеримо более объёмными и широкими. Во всех отношениях Юрий Скоп сделал большой шаг в собственном художественном развитии. Словно объединились его художественные и публицистические поиски и дали совершенно неповторимый сплав, где есть глубокие новаторские мысли, индивидуализированные характеры действующих лиц. Герои романа говорят о совести, о любви, о мужестве, о долге, о работе, о плане, о чести и честности, о героях и героичности. Высказывается директор комбината Михеев, главный инженер того же комбината Кряквин, начальник рудников Беспятый и Тучин, главный инженер рудника Гаврилов, его сын Григорий, секретарь парткома Скороходов, секретарь райкома партии Верещагин, литературный редактор Гринина, её муж, правда бывший, артист кино Николай Гринин, брат Кряквина, их мать – скульптор…

На совещании у министра директор комбината не выступил, хотя проблем было очень много. Министр не подтолкнул его, хотя совещание во многом было посвящено обсуждению проблем комбината в Полярске. И вот, оставшись наедине с министром, давним товарищем своим, Михеев дружески признаётся, что надо было бы ему выступить, но он надеялся на министра, что тот подтолкнёт его, а министр не подтолкнул. И оба думают, и оба упрекают друг друга в трусости:

«– А хотите, скажу вам, как это называется?..

– Техника безопасности, да? – прищурился Михеев.

– Именно – техника безопасности, Иван Андреевич… Владеешь оной в совершенстве.

– А ты?»

Техника безопасности – это трусливость, боязнь вмешиваться в решение тревожных проблем, за неправильное решение могут и голову снести, это не производственный термин, а нравственная проблема, стоявшая в то время перед обществом. Автор проведёт нас по многим этажам жизни и раскроет такие сложные и противоречивые жизненные ситуации, что мы с удивлением будем вспоминать свои скоропалительные выводы относительно сущности некоторых только что встреченных персонажей.

То, что Михеев должен был сказать на совещании у министра, он высказывает своей любовнице Вере Грининой. Оба они, уже пожившие, опытные люди, умные и толковые, а не сразу могут ответить на жгучий, злободневный вопрос: страх человека за себя, за свою безопасность заставил Михеева выработать целую систему самозащиты – технику безопасности; нравственно это или, наоборот, безнравственно, допустимо ли поступать так, чтобы жить и творить… Не сразу могут они ответить на эти вопросы. В кризисные минуты, когда человек испытывает страх за свою безопасность, выявляется его подлинная натура. Михеев не согласен с этим. Он объясняет свою осторожность неуверенностью, так ли поймут его другие, которые высотным зданием возвышаются над ним и ему подобными. Михеев страется объяснить, почему это произошло с ним. Пятнадцать лет руководил он комбинатом, который, когда он пришёл, «гремел, как разбитое корыто», ведь ему «все от ноля пришлось начинать». Каких только комиссий не присылали. Пришлось идти на компромиссы. Вырабатывали концентраты, а вагонов не было, чтобы доставить их потребителю.

«– Виновато во всех этих неурядицах наше несовершенное хозяйственное законодательство, – говорил Михеев. – Неувязки и противоречия в нём. Отсюда и возникает правовой нигилизм. То есть пренебрежительное отношение к праву… Вот и получается ерунда какая-то: внизу ждут инициативы сверху, а в министерстве ждут инициативы снизу… И в результате даже виноватых не сыщешь… Все виноваты…