Тот факт, что даже в столице старые московские топонимы в сознании современных жителей все чаще утрачивают «прозрачность», утрачивают связь с истинными мотивами своего возникновения, к большому сожалению, и очевиден, и достаточно известен. Тем не менее все же поражают результаты блиц-опроса 95 жителей Замоскворечья (выборка носила, разумеется, случайный характер, в том числе и по социальным параметрам, и по возрастным данным). Лишь восемь человек назвали верную этимологию топонима Пятницкая улица – «по церкви Святой великомученицы Параскевы Пятницы», «по Пятницкой церкви». Три человека смогли что-либо сказать о Параскеве Пятнице; 24 – более или менее уверенно связали топоним с нарицательным существительным пятница («пятый день недели»). Сразу замечу, что производное от пятница (день недели) – пятничный, а вовсе не пятницкий, на что при опросе обратили внимание лишь два человека. 26 человек на вопрос о происхождении и мотивировке топонима предположили, что имя улицы носит мемориальный характер: «Дано в честь человека по фамилии Пятницкий». Характерно, что в качестве возможного владельца фамилии, чья память таким образом могла быть увековечена, более половины из этих 26 человек уверенно назвали известного собирателя русских народных песен и основателя в 1910 году Русского народного хора, с 1927 года носящего его имя – Митрофана Пятницкого. Занятно и то, что один из отвечавших не менее уверенно назвал известного революционера Иосифа Пятницкого, репрессированного Сталиным. Еще два человека связали топоним Пятницкая улица с известным в Москве Пятницким кладбищем, хотя один из них и знал, что Пятницкое кладбище расположено на противоположном конце Москвы, близ Рижского вокзала и Рижской площади, бывшей Крестовской заставы. Характерно, что Пятницкое кладбище было поименовано абсолютно так же, как и Пятницкая улица – по приделу Святой Параскевы Пятницы церкви Святой Троицы, выстроенной неподалеку от Крестовской заставы в конце XVIII века. Именно в тот период, в 1771 году, во время эпидемии чумы и было заложено кладбище, ныне известное как Пятницкое. К происхождению же названия Пятницкой улицы оно никакого отношения не имеет.
Святая Параскева Пятница была почитаема в православной Руси. В частности, она покровительствовала путешествующим, в связи с чем храмы в ее честь или небольшие часовни очень часто строили у больших и важных дорог. Считается, что сам образ Параскевы Пятницы уходит корнями в распространенный у восточных славян в древности образ божества Мокошь – покровительницы скотоводства, богини ветров и воды, бабьего хозяйства и брака (Мокошь была эпитетом Лады). Пятница также особо почитаемый день у христиан. Вот что написано об этом в двухтомном «Полном православном богословском энциклопедическом словаре»: «Пятница почитается с первых веков христианства, как день крестных страданий Господа Иисуса Христа... В народе празднование и пост в пятницу очень сильно укоренился... Народ олицетворяет пятницу в виде св. Мученицы Параскевы (по-гречески „Пятница“), считает ее особой святой, память которой празднуется вместе со Святой Параскевой. Пятница, или св. Параскева, наблюдает за празднованием своего дня и наказывает строго отступников; к ней обращаются с молитвой о женихе девицы; она имеет также влияние на плодородие земли. Здесь сказались остатки народных языческих верований».
Память великомученицы Параскевы Пятницы, жившей в III веке, православная церковь празднует поздней осенью – 28 октября по старому стилю (10 ноября по новому стилю). Наверняка вы много слышали о народном календаре. Так вот, Параскеву (или Прасковею) Пятницу очень часто называли грязниха и порошиха – из-за особенностей погоды в эту пору года: «...На Параскеву Пятницу большая грязь. ...Параскева Пятница – четыре седмицы до зимы. ...Семь погод на дворе – сеет, веет, кружит, мутит, ревет, сверху льет, снизу метет». Вот она какая, Параскева Пятница, по приметам русского народного календаря. Однако и эти, уже весьма далекие от религиозных реалий представления наших предков вряд ли знакомы нынешнему москвичу, даже живущему на Пятницкой улице. Да и только ли москвичу? Исчезают с этими представлениями и интересные, образные русские выражения, речения.
Из церковно-славянского Параскева возникла и некогда распространенная в России народная форма этого женского имени – Прасковья. Вообще-то имя это по происхождению действительно греческое, слово paraskeue означало «приготовление, подготовка, канун праздника, Пятница». Ошибки тут нет – именно «канун», поскольку праздником у древних евреев была суббота. Своеобразными аналогами русской Прасковьи были болгарское имя Петка («Пятница») и латинское Венера, поскольку день недели пятница у многих народов посвящался планете Венере.
Понятно, что в слове пятница содержится корень пять, поскольку пятница – это пятый день недели, ничего неожиданного тут нет. А вот знаете ли вы, что слова пять и пунш (напиток) – близкие родственники? Дело в том, что некоторые слова в не родственных индоевропейских языках на самом деле восходят к одному и тому же древнейшему источнику, например: мать, брат, огонь и другие. Это касается и некоторых числительных, в частности – слова пять. Так вот, слово пунш было заимствовано русским языком в XVIII веке из английского языка, который, в свою очередь, для слова punsh взял слово из языка хинди – panca, означавшего «пять». Оказывается, напиток получил имя по количеству компонентов, из которых его готовили. Таких компонентов было пять: ром, лимон, сахар, пряности и вода.
Еще одна интересная лингвистическая история связана с известным русским выражением «семь пятниц на неделе». Этот шутливый фразеологизм обычно употребляют тогда, когда хотят сказать о ком-то, что он часто меняет свои решения и мнения. Писатель Владимир Муравьев в своей книге «Московские литературные предания и были» утверждает, что выражение «семь пятниц на неделе» появилось благодаря московским чиновникам: «Все современники свидетельствуют, что московские бюрократические учреждения XIX века в отличие от петербургских сохраняли патриархальные черты, в них главенствовали не законы и правила, а воля начальства и обычай. Так вот, по обычаю, московские чиновники в пятницу работали рассеянно, занятые мыслями не о делах, а о предстоящих днях отдыха. Пятница была их любимым днем недели. ...Можно представить, каково было отношение чиновников к просителям в пятницу и какова цена обещаниям, данным только для того, чтобы отделаться от докучливого посетителя. Эти обещания забывались тотчас же, и при новом обращении просителя решение чиновника, естественно, не имело ничего общего с прежним. Просители прекрасно знали это. Свидетельством чего и является поговорка».
Иного мнения и, на мой взгляд, более верного придерживаются профессиональные лингвисты – авторы справочника «Опыт этимологического словаря русской фразеологии». Они считают, что выражение «семь пятниц на неделе» возникло и вошло в обиход примерно с XVIII века и связано с обычаем заключения сделок по пятницам: «В пятницу, которая была свободным от работы днем, в базарный день, устраивались всякие сделки (прежде всего торговые), заключались они обычно в присутствии свидетелей, нанимаемых за определенную плату. Если нужно было расторгнуть договор, зарегистрировать его выполнение и т. п., то это делалось опять-таки в присутствии тех же свидетелей. Свидетели, желая получить выгоду, часто торопили события, не дожидаясь пятницы».
Вернемся к истории Пятницкой улицы. Одной из ее характерных черт было то, что вместе с торговыми людьми здесь селились и стрельцы. В районе современной Пятницкой улицы в XVII веке располагался Стрелецкий приказ полковника Матвея Вишнякова. Память об этом сохранилась в наименованиях выходящего на Пятницкую Вишняковского переулка и церкви Святой Троицы в Вишняках. О слободе мастеров-монетчиков напоминают наименования нескольких Монетчиковых переулков. На углу Пятницкой улицы и Климентовского переулка расположен один из лучших памятников московского барокко – великолепная церковь XVIII века Святого Климента, Папы Римского. Имена трех Толмачевских переулков (Большого, Малого и Старого, который соединяет Пятницкую с Большой Татарской улицей) напоминают о слободе царских толмачей – Толмацкой (Толмачевской). Находившиеся здесь церкви так и назывались – Никиты Мученика в старых Толмачах и Святого Николы в Толмачах. Толмачами на Руси называли не просто переводчиков, а специалистов по устному переводу. О письменных переводчиках Григорий Котошихин, подьячий Посольского приказа XVII века, бежавший в 1664 году в Литву и в Швецию и по приказу шведского правительства составивший сочинение о России, писал, что они в виде испытания переводили старые письма и книги, работали «сидячи в Приказе, а на дворы им самих великих дел переводить не дают, потому что опасаются всякия порухи от пожарного времени и иной причины». О толмачах Котошихин писал, что у них жалованье меньше, чем у письменных переводчиков, и что они дежурят в Посольском приказе, «за делами ходят и в посылки посылаются всякия, да они же, как на Москве бывают окрестных государств послы, бывают приставлены для толмачества».
