проведённые к клетке, проснувшиеся сторожа хватают Ивана-царевича и ведут его к царю Далмату. Этот хочет наказать его, но потом соглашается простить, если он ему добудет коня златогривого от царя Афрона. Начинается второе похождение. Серый волк приносит Ивана-царевича в царство царя Афрона, и царевич совсем было уже похитил коня златогривого — столько же беспрепятственно, как прежде Жар-Птицу, — но и тут ему опять приходит несчастная мысль: вместе с конём похитить и его золотую узду, что запрещено ему было волком. Тут опять поднимаются в конюшнях царских стук и гром, звенят невидимые струны, проведённые к узде; проснувшиеся караульные конюхи хватают Ивана-царевича и ведут его к своему царю. Этот сначала хочет в гневе своём наказать его, но потом обещается простить, если он добудет ему королеву Елену Прекрасную. Серый волк скачет с Иваном-царевичем на спине за тридевять земель в тридесятое царство и там он видит Елену Прекрасную за золотой решёткой, гуляющую с мамушками и нянюшками в чудесном саду. Волк похищает её, потом бежит назад с царевичем и королевною на спине своей так быстро, что посланная за ними погоня не может нагнать их. Приехав к царю Афрону, Иван-царевич получает от него златогривого коня, а сам отдаёт ему серого волка, превратившегося в Елену Прекрасную. Скоро потом волк, сбросив с себя превращение, догоняет их, Иван-царевич садится на него, Елена Прекрасная на коня златогривого, и они едут к царю Далмату. Тут волк оборачивается златогривым конём, и Иван-царевич отдаёт его царю Далмату, а сам получает от него по условию Жар-Птицу и едет назад, в царство своего отца. Тотчас после его отъезда волк сбрасывает с себя и второе своё превращение, снова нагоняет Ивана-царевича и прощается с ним, так как уже сослужил ему всю службу в награду за растерзанного вначале коня. После того выступают на сцену братья Ивана-царевича, ездившие по всему свету и ничего нигде не нашедшие. Они наезжают на своего брата в то время, как он спит в поле, окружённый всем, что добыл при помощи волка. В своей ненависти и зависти они его убивают, берут царевну, златогривого коня и Жар-Птицу, возвращаются в царство к отцу своему и приписывают себе все братнины подвиги. Между тем Серый волк находит Ивана-царевича мёртвым в поле, оживляет его, вспрыснув мёртвой и живой водой, за которой летает по его поручению ворон, потом везёт его, опять-таки на своей спине, в царство отца его Выслава; всё объясняется, братья посрамлены, отец сажает их в темницу, а Иван-царевич женится на царевне Елене Прекрасной. В одном из пересказов этой сказки подвиги совершаются не царевичем, а стрельцом царским; по иному ещё пересказу, завидуют герою и стараются повредить ему не два его брата, а несколько министров царских; в обоих этих последних пересказах герою помогает во всех похождения конь его богатырский.
Долгое время сказка эта считалась у нас чисто русской, истинно национальной; но с тех пор как началось изучение народной словесности других европейских народов, оказалось, что она распространена у многих народов славянского, германского и романского племени (Афанасьев, т. VIII, примеч. к сказкам о Жар-Птице, с. 620–626), а также у новых греков (Hahn, Griechische u. Albanesische Marchen. Leipzig, 1864. I, 285; II, 49), и всё это в формах, до крайности близких к той, в которой она существует у нашего народа. Но мало того что мы сознаём такую общераспространённость нашей сказки, мы имеем сверх того возможность указать теперь, откуда она пришла в Европу.
Происхождение этой сказки — восточное, и здесь мы встречаем следующие первоначальные, очень древние оригиналы.
В сборнике индийских сказок Сомадевы мы находим следующую сказку. В Индии, в городе Вардхаманапуре, жил некогда могущественный и справедливый царь именем Вирабхуджа. Из всех жён своего гарема он более всего любил Гунавару и сына её Срингабхуджу; прочие жёны и их сыновья глубоко ненавидели за это Гунавару и её сына. Им наконец удаётся оклеветать Гунавару перед царём, и он велит заключить её в подземелье, украсив и убрав его, впрочем, со всею роскошью по прежней своей любви к ней. Добившись этого первого успеха, царские жёны начинают теперь думать о том, как бы погубить и ненавистного Срингабхуджу. Случай помогает им в этом. Раз все царевичи были на дворе и учились стрельбе из лука и метанию копья, как вдруг прилетает громадный журавль и садится на кровлю царского дворца. Проходящий мимо буддийский священник говорит молодым людям, с удивлением рассматривающим птицу, что это не простая птица, а Ракшаза (злой дух), именем Агнисикха, принявший на себя образ журавля и летающий по целому миру для того, чтоб наносить где только можно вред: пусть же они прогонят его своими стрелами. Царевичи стреляют в птицу, но ни один не попадает. Тогда священник объявляет, что только один Срингабхуджа в состоянии прогнать птицу, если ему дадут хороший лук. Тут братья воображают, что вот это-то и есть как раз лучшее средство погубить ненавистного им младшего брата. Они тотчас же приносят драгоценный отцовский лук со стрелами, очень хорошо зная, как он дорог их отцу; они соображают так, что если Срингабхуджа попадает стрелой в птицу, то она улетит с этой стрелой и Срингабхудже придётся во что бы то ни стало идти отыскивать стрелу, а если не попадёт и только спугнёт птицу, то опять-таки наверное отправится за нею, чтоб где-нибудь отыскать её: во всяком случае они от него избавятся. Срингабхуджа берёт лук и сразу попадает в птицу, которая тотчас же со стрелой в груди улетает вон. Тут братья приступают к Срингабхудже с притворным отчаянием и умоляют его добыть назад стрелу, иначе беда им всем. Срингабхуджа успокаивает их, обещаясь не возвращаться иначе, как убив птицу и воротив стрелу. Совершенно счастливые от удавшейся хитрости, браться возвращаются в царские палаты и рассказывают обо всём случившемся своим матерям; те ужасно рады. Между тем Срингабхуджа торопится по следам птицы, вступает в густой лес и после долгого странствия приходит в большой замок, скрытый в чаще. Ему выходит навстречу девушка чудной красоты и на вопрос его рассказывает, что здесь живёт царь ракшазов, Агнисикха, а она его дочь и зовут её Рунасикха. "Ты такой стрелок, какого нет другого на свете, — говорит она, — ты сумел ранить даже моего отца. Золотую стрелу твою я взяла себе вместо игрушки". После того она объявляет своему отцу (которого рана уже зажила), что она ни за кого не пойдёт замуж,
