те же главные мотивы. Во-первых, нам представляются царь и несколько его сыновей (по индийскому рассказу сыновей этих много, по всем остальным их только трое); младший из сыновей — самый лучший, самый счастливый, самый ловкий и удачливый: им-то и совершаются все подвиги. Далее является оборотень, волшебное существо (всего чаще в виде птицы), наносящее вред царству; надо изловить это вредное существо, и за эту задачу берётся младший царевич. Вся эта первая сцена происходит вне дома, на чистом воздухе. Начинаются подвиги младшего царевича, и при этом отыскивание волшебного вредного существа сопряжено с тем, что царевич узнаёт красавицу-царевну, в которую страстно влюбляется и которая тоже начинает любить его, а добывание царевны связано со многими трудными задачами, которые должен выполнить по заказу герой сказки. Он их и выполняет при помощи благодетельного волшебного существа (по индийскому пересказу это сама царевна-красавица, по одному русскому и по норвежскому пересказу это волк, по другому русскому — конь, по немецкому — лисица и т. д.); врагами же героя везде одинаково являются: во-первых, невестин отец, существо волшебное и злое, а во-вторых, братья героя, которые ненавидят его, завидуют ему; но старания их остаются однако же тщетны, и младший царевич благополучно побеждает все препятствия, после чего женится на возлюбленной своей, царевне-красавице. Не может, конечно, во всём этом не остановить нашего внимания то обстоятельство, что в индийском рассказе есть целый ряд происшествий, которых нет в европейских пересказах этой сказки: по индийскому оригиналу, при возвращении героя в своё отечество с добытою невестою за ними несколько раз устремляется погоня, и царевна превращениями и хитростью помогает своему жениху спастись от этой погони. Но эти подробности и мотивы не остались принадлежностью одних только индийских оригиналов: они, правда, не перешли в сказку о Жар-Птице, но только потому, что выделились из общего рассказа под видом особого эпизода и образовали особенное, самостоятельное целое, которое в этом виде и известно как у нас, так и в остальной Европе. Рассказ о спасении жениха от погони невестиными хитростями очень распространён у большинства народов Западной Европы в сказках разных наименований.
Но не следует думать, основываясь на близком сходстве наших западноевропейских рассказов с индийским, будто они непосредственно происходят от него. Как сказка о Еруслане Лазаревиче не происходит прямо из "Шах-Намэ", несмотря на всю близость, так точно и сказка о Жар-Птице не происходит от сказок Сомадевы. Есть другие восточные рассказы, с которыми она в известных отношениях имеет ещё более сходства, чем с приведённым индийским оригиналом. В одной песне сибирского племени кызыльцев, живущих при реке Чёрном Юсе, рассказывается следующее: богатырь Сюдей-Мергэн женился на чужой стороне на девушке чудной красоты. Однажды отец её, Алтын-Хан, стал говорить своим двум другим зятьям, Ай-Мергэну и Кюн-Мергэну: "У меня всякий год исчезают из загона конских табунов жеребята, родящиеся от серебряноволосой голубой кобылы. Кто из вас усторожит эту пропажу, тому я даю половину своего скота, половину всего моего добра". Оба зятя тотчас же едут в поле караулить, как серебряноволосая кобыла будет рожать жеребёнка и как он от неё пропадёт. Узнав об этом от своей жены, Сюдей-Мергэн тоже отправляется ловить вора верхом на плохой кляче, данной ему тестем по просьбе жены, сам одетый только в медвежью шкуру. Едва он поднялся на вершину Алтая, как повстречался ему прежний его богатырский конь, вороной и золотошерстый; Сюдей-Мергэн тотчас надевает оружие и хорошее платье, привязанные к спине коня, садится на него и приезжает в то место, где с остальным табуном пасётся серебряношерстая кобыла. Смотрит: оба зятя, Ай-Мергэн и Кюн-Мергэн, стоят на своих конях и спят. В это самое время серебряношерстая кобыла родит вороного золотошерстого жеребёнка, и в то же мгновение, словно громадное облако какое-нибудь, спускается с неба огромная птица, хватает жеребёнка и летит с ним прочь. Сюдей-Мергэн берёт свой лук и стрелы, стреляет в птицу, попадает ей прямо в середину тела, и та падает, выпустив жеребёнка из когтей. Тогда Сюдей-Мергэн берёт птицу, привязывает её к седлу и едет к своякам своим, Ай-Мергэну и Кюн-Мергэну; те просыпаются от его богатырского голоса, вступают с ним в торг и покупают птицу, дав за неё по суставу от своего мизинца; после того Сюдей-Мергэн, отпустив богатырского коня и снова одевшись в медвежью шкуру, возвращается как ни в чём не бывало домой, а зятья возвращаются домой с торжеством, хвастаются своей победой, и Алтын-Хан щедро награждает их. Скоро потом Алтын-Хан опять говорит своим зятьям: "Ах, зятюшки, вот что я ещё вам скажу! У истоков Белого моря живёт пёстрый золотошерстый тигр, он нападает на мой народ, на моих людей, убивает и пожирает их. Подите убейте его!" Оба зятя отправляются. Дочь Алтын-Ханова и об этом рассказывает своему мужу, Сюдей-Мергэну, и тот сейчас же едет на тигра, по-прежнему в одной медвежьей шкуре и верхом на плохой клячонке своей; на дороге он снова встречается с богатырским золотошерстым конём своим, садится на него, надев наперёд хорошее платье и оружие, привязанные на его спине, с быстротою молнии приезжает к Белому морю, у подошвы Золотой горы вступает в бой с золотошерстым тигром, рубит его своим мечом пополам и, привязав к седлу, отправляется назад домой. Тут он встречается со свояками своими, которые ещё только едут на место подвига, поднимаются ещё в гору. Они торгуются с Сюдей-Мергэном и покупают у него тигра, дав ему за него по ремню, вырезанному из кожи на своей спине. После того Сюдей-Мергэн снова отпускает золотошерстого коня, снова одевается в медвежью шкуру и возвращается к жене; но, наскучившись своим подчинённым положением, и притом на чужой стороне, он покидает жену, едет на вершину Алтая, ставит там свою юрту в густом лесу и поселяется в этом месте. Через три года приезжают туда свояки его, Ай-Мергэн и Кюн-Мергэн; пока Сюдей-Мергэн был на охоте и догадавшись, что это он здесь живёт, решаются погубить его в отмщение за свои мизинцы и ремни из своей кожи. Они выжидают его возвращения, а когда он приезжает домой, они встречают его с притворным радушием, ссаживают с золотошерстого коня, ведут за руки в дом и вдруг сбрасывают в яму в сто сажен глубины, вырытую ими и прикрытую оленьей шкурой. Потом, забрав все его имение, они возвращаются домой. Сюдей-Мергэнова жена начинает подозревать что-то недоброе с их стороны и едет отыскивать своего мужа, живого или мёртвого. Скоро приезжает она к юрте своего мужа; золотошерстый конь, проливая слёзы, рассказывает ей всё
