факт: Вильгельм IV был последним членом английской королевской семьи, признавшим незаконнорожденных детей.
Как так получилось, что женщина, с одной стороны, считалась сексуально жаждущим существом, а с другой – вынуждена была неукоснительно следовать принятым социальным нормам, которые жестко ограничивали ее сексуальное поведение? Женщина должна была вступать в брак невинной, в то время как мужчине не возбранялось иметь сексуальный опыт. Более того, женщине полагалось закрывать глаза на измены мужа, но ей прелюбодеяние было запрещено. Это было необходимо, чтобы с правовой точки зрения не возникло сомнений в законности наследников и их претензиях на титул и имущество. К тому же восприятие женщины как собственности мужчины, существовавшее до конца XIX века, подразумевало, что ее ценность уменьшается, если «собственность» используется кем-то кроме мужа.
Примером может послужить известный бракоразводный процесс между мистером и миссис Додвелл, произошедший из-за супружеской измены. Изначально мистер Додвелл потребовал в судебном порядке от Генри Бейта Дадли [136], любовника его жены, возмещение ущерба в размере 3000 фунтов стерлингов. Разгорелся нешуточный скандал: главная свидетельница обвинения, служанка Элизабет Сержант, утверждала, что первый раз застала любовников на полу во время полового акта, а через два года по состоянию белья смогла оценить, чем ее хозяйка занималась в карете с любовником. Бейт Дадли вину отрицал: сексуальные отношения между ними, может, и были, но с тех пор до начала судебного процесса прошло больше шести лет, а потому срок исковой давности уже истек. К тому же адвокат Бейта Дадли говорил, что именно мистер Додвелл поощрял жену заводить любовников, воспринимая ее только как средство для удовлетворения своих сексуальных потребностей. В итоге присяжные оправдали несчастного любовника – им потребовалось на это 12 минут. А позже Додвеллы смогли получить раздельное проживание, так как после такого унижения сложно было оправиться. Мало кто из респектабельных людей в конце XVIII века был готов пойти на дуэль, поэтому фактически единственной серьезной опасностью для джентльмена, покусившегося на честь замужней женщины, был судебный иск. Кстати, в то время даже существовала мысль, что некоторые пожилые мужчины могли жениться на молодых красавицах с целью наживы, угрожая любовникам встречей в суде.
В общем, измена женщины была скандальной и непростительной. И даже спустя четверть века, в 1825 году, сэр Джон Николлс заявил, что прощение мужем измены «было бы унизительно и бесчестно».
Мастурбация сильно осуждалась церковью, но была неизбежной: возраст вступления в брак становился все выше, а стремление познать свою сексуальность оставалось. К XVIII веку церковь все еще осуждала мастурбацию, но уже не считала ее страшным грехом [137]. Эта эпоха – небольшая передышка перед усилившимся подавлением сексуальности к концу столетия и позднее в XIX веке. В 1760 году было продано 38 тыс. экземпляров девятитомного издания Onania or the heinous Sin of Self-pollution and all its frightful Consequence in both Sexes considered [138], которое имело большой успех и было переведено с английского на французский и немецкий. Очевидно, что проблема беспокоила и континентальную Европу. Уже известный нам доктор Тиссо выступал против мастурбации со знакомым аргументом – чрезмерная потеря семени. Он ссылался на ряд случаев, когда якобы в результате мастурбации юноши и девушки испытывали апатию, приступы эпилепсии, расстройства нервной и пищеварительной системы и даже, случалось, умирали. В качестве лекарств от мастурбации он предлагал скудное питание, короткий сон, энергичные физические упражнения и регулярное опорожнение кишечника. Тем не менее он, судя по всему, считал мастурбацию неизлечимым недугом. Женская мастурбация вела к тем же самым последствиям, но к ним добавлялись еще и истерические припадки, неизлечимая желтуха и маточные дрожания, которые лишали женщин порядочности и разума и делали похотливыми созданиями, к тому же больше интересующимися женщинами, нежели мужчинами.
Онанизм, как считалось, был пагубнее супружеского или добрачного блуда и вел к ухудшению умственных способностей, разрушая нервную систему.
Эти идеи, которые сейчас кажутся по меньшей мере странными, в XIX веке получили дальнейшее распространение.
На фоне роста сексуальной вольности среди взрослых в Европе проблема детской и подростковой мастурбации, наоборот, стала волновать умы людей. Это было связано с тем, что люди все чаще стремились воспитать своих детей в духе моральной чести и достоинства. Поскольку на передовой в контексте воспитания детей находилась Англия, данная проблема зародилась именно там, а затем в течение всего XVIII века распространялась по Европе. Получалось, что по мере взросления мужчины прибегали либо к мастурбации, либо к услугам проституток (средний брачный возраст мужчины был около 30 лет).
Больше всего боязнь мастурбации ударила по Германии. Тех молодых людей, которых нельзя было запугать опасностью онанизма, иногда помещали в психиатрические больницы или подвергали инфибуляции [139], в ходе которой крайняя плоть плотно завязывалась на головке пениса и крепко удерживалась железными кольцами. Не менее жестокими были и более поздние профилактические устройства от мастурбации, которые, например, запатентовывали в США.
В Англии существовало сообщество уранианцев – викторианских поэтов, выступавших за педерастию в греческой традиции и предлагавших образованным мужчинам брать мальчиков из рабочего класса под свою защиту, помогать им, любить и направлять их. А в Нью-Йорке существовал увеселительный клуб «Золотое правило», где в уединенных кабинках сидели юноши с накрашенными лицами, высокими голосами и женственными манерами. Гомосексуальность была одним из специфических предпочтений мужчин Великобритании и США в конце XIX века [140]. Во Франции это началось раньше: гомосексуалов продолжали сжигать до 1725 года, но при Наполеоне законы были смягчены, а потому уже к середине XIX века к гомосексуальным отношениям относились с большой терпимостью (при условии, что участники таких отношений старше 21 года). В Париже были сотни жиголо, некоторые из которых зарабатывали огромные деньги (один из них по имени Андре, по свидетельствам, получал до 1800 франков в Опере во время бального сезона – для сравнения, Кора Перл зарабатывала 5000 франков за ночь). Некоторые из них носили женскую одежду и использовали накладную грудь из овечьих легких, а другие и вовсе оказывались гвардейцами.
Положение гомосексуалов в Англии было неоднозначным: с одной стороны, знакомые гомосексуалы, которых человек любил и уважал, игнорировались с точки зрения их сексуальной ориентации, в то время как по отношению к аутсайдерам и индивидуалистам (вроде Оскара Уайльда) гомосексуальность резко осуждалась.
Проблема была в отсутствии четкого определения содомии. В Англии XVIII века арестовывали и за трансвестизм, а для обвинения в содомии требовалось свидетельство третьего лица и его присутствие. В 1828 году был принят
