земли да прибавку к окладу — 15 рублей.
В 1653 году Юрий Денисович, внук Берндта-Вольдемара и сын честного лютеранина Дениса Берндтовича, переходит в православие, приняв при этом имя Афанасия. Его возводят в стольники, дают 167 рублей денег на покупку дома или вотчины, кубок серебряный весом в три фунта, поместье в Ярославском уезде 44 двора, с отдачею из вотчины брата и дяди 66 дворов (всего 100 дворов в Ярославском уезде).
В первой половине XVIII века дальний потомок Берндта-Вольдемара, Иван Андреевич, дослужившийся до статского советника и бывший членом Ревизион-Коллегии в Москве, первый начинает писаться Фон-Визиным (а не Висиным, как предки: в одном из документов есть даже вариант — Фисин.).
Сын его, Денис Иванович становится автором первых русских оригинальных комедий «Бригадир» и «Недоросль», подписывая свои произведения «Фон-Визин».
В 1830-х годах Пушкин сетует, что фамилию Фон-Визин следует писать по-русски — Фонвизин: «Что он за нехристь? Он русский, из прерусских русский».
Окончательно написание «Фонвизин» утверждается после 1917 года.
Есть ли у кочевников чувство родины?
Оказывается, есть, и очень сильно развитое. Я ограничусь двумя примерами — самыми яркими из тех, что мне доводилось читать.
1.
Победоносные походы в степь, предпринятые в первой четверти XII века князем Владимиром Мономахом, заставили днепровских и донских половцев откочевать далеко от родных мест.
По сообщению грузинской летописи, хан Атерак (сын хана Шарукана, «Повесть временных лет» знает его под именем Отрок), чья дочь, красавица Гурандухт, стала женой грузинского царя Давида IV Строителя, получил от своего тестя приглашение переселиться в Грузию и в 1118 году увёл туда свою орду. Давид предоставил половцам в Грузии плодородные земли для поселения. Орда Атерака сделалась ядром армии Давида, а отборный пятитысячный отряд половецких всадников составил гвардию грузинского царя. Лишь после смерти Владимира Мономаха в 1125 году Атерак осмелился вернуться в родные степи.
В киевской летописи сохранилась поэтическая легенда о возвращении Атерака, очевидно взятая из половецкого эпоса. По смерти Владимира Мономаха брат Атерака, Сырчан отправил в Грузию гонца, велев передать Атераку такие слова: «Володимер умер, а ты воротися, брате, поиди в землю свою». «Молви же ему моя словеса, пой же ему песни половецкия, — напутствовал Сырчан своего посланника, — а если он всё же не восхочет вернуться, дай ему понюхать траву, именем емшан [полынь]». Выслушав братнего посланника, Атерак поначалу заупрямился, но, поднеся к лицу пучок полыни, заплакал и сказал: «Да лучше на своей земле костьми лечи, нежели на чужой славну быти». И приде во свою землю.
2.
В 1842 году император Николай I издал указ о переселении калмыков из Самарского края в оренбургские степи, чтобы взять их плодородные, но необрабатываемые земли в казну. Известный публицист Н. В. Шелгунов, посетивший Самарскую губернию семь лет спустя, вспоминал: «В Ставрополе мне рассказывали, что когда калмыцкая орда тронулась в путь, то, отъехав с полверсты от ставропольского бора (небольшой лесок под городом, тоже принадлежавший калмыкам), остановилась. Калмыки сошли с лошадей, упали ничком на землю и начали целовать её. Не скоро они кончили прощанье с своей родной землёй, на которой родились и выросли они, их деды и прадеды. Но вот наконец калмыки поднялись, сели на коней, и орда двинулась в степь тихим, похоронным шагом. Только четыре человека, отделившись от орды, заскакали бор с четырёх сторон, подожгли его и так же быстро, точно боясь погони, ускакали».
Мы грянем дружное «Ура!»
«Песня города берёт», — утверждается в известной советской песне. Это ещё более справедливо по отношению к боевому кличу. К сожалению, мы не знаем, с каким именно кличем шли в бой наши далёкие предки. Но уже византийские авторы VI века засвидетельствовали, что славяне с криком (Псевдо-Кесарий пишет о славянском обычае перекликаться «волчьим воем») всем скопом устремлялись на врага.
Боевым кличем в древности действительно выигрывали сражения. Показательна в этом отношении знаменитая битва между римлянами и кельтами, происшедшая в 390 году до н. э. Противники впервые столкнулись на поле боя, и римляне буквально оцепенели, увидев перед собой рослых воинов с развевающимися волосами, танцующих под необычные звуки музыкальных инструментов, напоминающие звериный рёв. А когда кельты единогласно издали страшный крик, повторенный вдалеке эхом долин, римлян охватил панический ужас и они, даже не попытавшись вступить в бой, обратились в бегство.
Боевой клич у всех древних народов имел сложное предназначение, совмещая военно-психологическую и магическую функции. Во-первых, при помощи его воины входили в состояние экзальтации и устрашающим образом воздействовали на психику противника (часто подсобными средствами служили также музыка, песни и танцы). А во-вторых, в состав боевого клича непременно входили различные заклинания, имеющие целью обезвредить вражеских богов или духов и тем самым лишить неприятеля силы. В «Слове о полку Игореве» русские воины криком «перегорождают поля» и «полки побеждают, звонячи в прадедню славу», — то есть даже в христианскую эпоху русичи боевым кличем все ещё призывали на помощь своих предков-покровителей.
Постепенно главным военным кличем в русской армии стал крик «ура!». По всей видимости, происходит он от древнерусского глагола «уразить», то есть «бить, разить». Идя в бой, русское войско кричало: «уразь!» (бей!). Со временем этот клич превратился в «ура». Его использовали не только воины, но и охотники. Словарь Даля свидетельствует, что в Архангелогородской губернии, среди поморов, существовало выражение «бить тюленя уроем», то есть с криком ура, кидаясь на него всею артелью враз.
Впрочем, есть приверженцы и тюркского происхождения слова (у современных монголов — урай, хурай, т. е. «бей!»), но этой версии противоречит тот факт, что русское «ура» имеет собственную этимологию и созвучно также литовскому «вирай!», а литовский — ближайший к русскому язык (следовательно, можно предполагать и более древнюю индоевропейскую основу).
Как «ура» боролось с «виватом»
Кто не помнит знаменитых пушкинских строк: «Ура, мы ломим, гнутся шведы!»? Между тем поэт допустил здесь историческую ошибку. На самом деле при Петре I русская армия шла в атаку в полном безмолвии, так как воинский
