завоевателей, в
частности фараонов Среднего царства, которые вели упорную борьбу за
завоевание
Нубии. Во всяком случае этот поход Аменхотепа I далеко превосходил
размеры
карательной экспедиции или разбойничьей razzia. Египетские войска
преследуют бегущих
нубийцев и их скот, захватывают пленных и, возможно, берут богатую
добычу. Брэстед с
некоторым основанием полагает, что во время этого похода Аменхотеп I достиг области
2-го нильского порога. Это доказывается тем, что Яхмос в своей надписи
говорит, что он
доставил фараона в Египет от водохранилища Верхней страны.
С другой стороны, это подтверждает и нахождение надписи, помеченной 8-м
годом
царствования Аменхотепа I, на скале около острова [164] Уронарти, недалеко от Семнэ, т.
е. именно там, где фараоны Среднего царства создали укрепленную
пограничную линию,
использовав для этой цели нильские пороги и построив здесь ряд мощных
укреплений. 30)
Нубийский поход Аменхотепа I был достаточно крупным, чтобы сохраниться в
памяти его
современников. Он упоминается не только в надписи Яхмоса, сына Иабаны, но
и в
надписи Яхмоса Пен-нехбета, который, правда, кратко, но все же достаточно
ясно
сообщает, что он «следовал за царем Верхнего и Нижнего Египта Джесер-ка-
Ра,
правогласным» и «взял в плен для него в стране Куш одного живого
пленника».31)
Наконец, в надписи некоего «Великого чистого жреца Амона в Фивах, писца у
врат храма
Амона Пентаурта» мы находим своеобразный титул фараона «Владыки двух
стран
128
Джесер-ка-Ра, владыки сияния Аменхотепа в стране Карай, благого бога».
Имеются все
основания предполагать, что эта область Карай находилась на далеком юге, очевидно в
Нубии.31a
После похода в Нубию Аменхотеп I был принужден совершить военный поход
против
ливийских племен. Трудно точно установить дату этого похода. Можно
предполагать, что
этот поход в Ливию Аменхотеп I совершил, очевидно, после своего похода в
Нубию. По
крайней мере, Яхмос Пен-нехбет в своей автобиографии описывает сперва
нубийский
поход, а потом поход в Ливию. Так как авторы египетских автобиографий
обычно
придерживались строго хронологического порядка в своих повествованиях, то, очевидно,
и в данной автобиографии эти походы Аменхотепа I описаны в
хронологической
последовательности. К сожалению, мы имеем очень мало сведений об этом
походе. Мы
знаем из надписи Яхмоса сына Пен-нехбета, что этот египетский военный
командир
«служил царю Джесер-ка-Ра правогласному» и что он «взял в качестве добычи
для него к
северу от Иаму-кехек три руки».32) Эти ливийские племена Иаму-кехек, весьма возможно, обитали в местности, расположенной к западу от Дельты, может быть, в пустынных
районах, прилегающих к оазису Юпитера Амона, как предположил Бругш, сопоставивший
племенное название Иаму-кехек с греческим названием племени Иобакхов, упомянутым у
Птолемея.33) Некоторые историки, как Эд. Мейер, очевидно, основываясь на
скудости
сохранившихся сведений о военных походах Аменхотепа I против ливийских
племен,
указывают, что «как правило, здесь царил мир».34) Однако трудно с этим
согласиться, так
как применение argumentum ex silentio и в данном случае следует считать
необоснованным. Аменхотеп I совершенно так же, как и последующие
египетские
фараоны, принужден был вести военную и ярко выраженную агрессивную
политику по
отношению ко всем соседним племенам, включая ливийцев. Этого требовала
создавшаяся
международная обстановка, этого требовало египетское рабовладельческое
хозяйство,
нуждавшееся в постонной доставке рабов, сырья и добычи, этого требовала
рабовладельческая аристократия, видевшая в войнах главный источник своего
обогащения. [165]
Несколько преуменьшая значение военной деятельности Аменхотепа I, историки обычно
изображают его царствование в качестве мирного периода затишья военной
агрессии
египетского государства. Так, Кормак, посвятивший специальную монографию
взаимоотношениям между Древним Египтом и Сирией, пишет: «Памятники
Аменхотепа I,
сына и преемника Яхмоса, не содержат в себе указаний на то, что какой-
либо сирийский
поход был предпринят в его дни».35) Однако это не совсем правильно. В
автобиографии
архитектора Инени описываются крупные постройки, предпринятые Аменхотепом
I, и в
перечне материалов, использованных для этой цели упоминается «бронза и
азиатская
медь», очевидно, привезенная фараоном из Сирии в качестве добычи, захваченной во
время сирийского похода.36) Его преемник Тутмос I в своей надписи
указывает, что его
владения простираются вплоть до Евфрата. Однако, насколько известно, эта
надпись
Тутмоса I относится к тому времени, когда Тутмос I еще не совершал столь
крупных
завоеваний в Азии. Отсюда можно сделать вывод, что, очевидно, эти
завоевания были
сделаны в Азии его предшественником, т. е. Аменхотепом I.37) Крупные завоевательные походы Аменхотепа I дали ему возможность
присоединить к
Египту довольно обширные области. Так, например, к Египту была
присоединена
довольно значительная часть Нубии, которая при Аменхотепе I была
соединена с южными
областями Египта в один большой административный округ. С целью наилучшей
организации этих вновь присоединенных областей, а также для того, чтобы
систематически эксплоатировать их естественные богатства и в то же время
держать в
повиновении местные нубийские племена, завоеванные нубийские области были
129
соединены с южными номами Верхнего Египта и во главе всего округа был
поставлен
особый высокий чиновник, получивший титул «царского сына Куша и
начальника южных
областей». О жизни и деятельности одного из таких сановников, некоего
Гормина, мы
узнаем из его надписи, в которой он сообщает, что он «провел многие годы
в качестве
главного начальника Нехена [Гиераконполя]» и «приносил его дань к Владыке
Двух
стран». С гордостью рассказывает он, что он «достиг преклонных лет в
Вавате, будучи
любимцем своего господина». Он «ежегодно приходил на север к царю с данью
для
него».38) Либлейн вполне справедливо предполагает, что Гормин еще до
нубийского
похода Аменхотепа I мог занимать должность номарха Нехена и именно
поэтому был
назначен царем на должность вновь образованного большого округа, в состав
которого
вошли присоединенные к Египту нубийские области и главным городом
которого был
объявлен Нехен.39)
Богатая добыча, захваченная Аменхотепом I во время его завоевательных
походов, дань,
наложенная на покоренные соседние племена, и эксплоатация богатых
областей,
присоединенных к Египту, в частности богатейших золотоносных районов
Нубии дали
возможность фараону продолжить строительную деятельность своего
предшественника во
славу египетских богов, строя в честь них храмы, воздвигая им памятники и
щедро одаряя
их храмы и их жрецов. В Нубии, в [166] горах Ибрим, Аменхотеп I приказал
высечь
пещеру, посвященную богине Сатит, одной из богинь нильских порогов. В его
царствование систематически эксплоатировались каменоломни в Сильсиле. При
его
гробнице в западной равнине была построена часовня, а в Карнаке были
воздвигнуты
монументальные храмовые ворота и колоссальная статуя. Наконец, в Омбосе
было
сооружено несколько помещений из белого туррасского известняка.40) О
довольно
значительной строительной деятельности Аменхотепа I повествует в своей
автобиографической надписи придворный царский зодчий Инени в следующих
словах:
«Аменхотеп I, он воздвиг в качестве своего памятника для своего отца
Амона, владыки
Фив [Несут-тауи], соорудив для него большие ворота [высотой] в 20 локтей
у двойного
фасада храма, из белого айянского известняка, которые сын солнца
Аменхотеп, живущий
вечно, сделал для него».41) Можно предполагать, что Инени в данном случае
описывает
как раз те ворота в южной части Карнакского храма, которые были
