Интересно,
что добросовестный специалист по библейской географии XVI века поместил
Шарухен
под названием Sarohen на своей карте Tribus Simeon под № 68 между
городами Selim и
Sesenna, а на стр. 135 дал краткое примечание «Sarohen civitas Jos.
19».16)
Очевидно, Шарухен был крупным укрепленным городом, возможно, и даже
наверно,
большим торговым центром и в то же время крепостью, лежащей на большой
торговой и
военной дороге, шедшей из Египта через Синайский полуостров в южную часть
Палестины. Поэтому вполне естественно, что Яхмос, стремясь проникнуть в
Палестину,
должен был закрепить за собой господство над всем этим важным
стратегическим
районом, важнейшим центром которого был Шарухен. Несмотря на упорное и
длительное
сопротивление, Шарухен был после осады взят египетскими войсками. Таким
образом,
перед египетским фараоном открылась дорога в Палестину и в Сирию.
Большинство исследователей, в частности Кормак, в своей специальной
работе,
озаглавленной «Египет в Азии»,17) указывает, что Яхмос I после взятия
Шарухена
двинулся дальше и проник в Финикию, которую египетские надписи этого
времени
называют Джахи. Однако, очевидно, здесь следует различать два отдельных
похода,
отделенные один от другого довольно значительным промежутком времени.
Характерно,
что второй поход Яхмоса в Азию не упоминается в надписи Яхмоса, сына
Иабаны, а лишь
кратко описывается в значительно более поздней надписи Яхмоса, сына
Пеннехбет, в
следующих словах:
«Я следовал за царем Верхнего и Нижнего Египта Неб-пехтет-Ра
правогласным. Я
захватил для него в Джахи одного живого пленника и одну руку». 18) Очевидно, эта страна
Джахи находилась на финикийском побережье. Стремясь установить морской
путь в
Сирию и укрепиться на важном в торговом и в военном отношении финикийском
побережье, Яхмос предпринимает поход в страну Джахи, чтобы закрепить
господство
Египта не только в южной Палестине, но и на финикийском берегу. Весьма
возможно, что
124
египетское войско, разграбив богатые области южной Финикии, вывезло
отсюда большую
добычу. Во всяком случае, в надписи на скале в каменоломнях Маасара около
Турра
говорится, что «притащили камень при помощи быков, которых его величество
захватил
во время своих побед над Фенеху».19) На рельефах, сохранившихся от этого
времени, имеются интересные изображения обработки и доставки на быках
каменных глыб,
очевидно, предназначавшихся для постройки большого здания. Упоминание в
особой
надписи быков, привезенных из Азии, указывает, что добыча, захваченная
царем во время
второго азиатского похода, была действительно настолько велика, что
заслуживала
упоминания. Здесь, конечно, наряду с быками были захвачены у покоренных
азиатов в
большом количестве пленные, обращенные в рабство, и прочие ценности.
[159]
Изгнав гиксосов из Египта, окончательно сломив их военную и политическую
мощь,
обезопасив и укрепив северо-восточные границы египетского государства, больше того,
закрепив за Египтом некоторое влияние на Синайском полуострове, в южной
Финикии и в
южных пределах Палестины, Яхмос обратил свое победоносное оружие против
южных
нубийских племен. Весьма возможно, что наиболее непокорные, независимые и
самостоятельные племена Нубии воспользовались борьбой Яхмоса с гиксосами
для
восстания против власти фараона. Когда главные военные силы Яхмоса были
отвлечены
на север, в Дельту, и даже втянуты в большой сирийский поход, нубийские
племена,
возможно, отделились от Египта. С другой стороны, Яхмос должен был не
только
покарать мятежные племена, но также прочно закрепить за собой господство
в богатых
областях золотоносной Нубии. Расширение египетского хозяйства и развитие
египетской
торговли, в частности внешней торговли, главным образом, с Ливией, островами
Эгейского моря и с Сирией, требовали закрепления египетского господства в
Нубии,
древней и важнейшей сырьевой базе египетского государства.
Один из наших главных источников по истории царствования Яхмоса, автобиография
Яхмоса, сына Иабаны, в которой исторические события расположены в
хронологической
последовательности, помещает нубийский поход Яхмоса I непосредственно
после взятия
Шарухена. Следовательно, можно думать, что нубийский поход Яхмоса I был
предпринят
им вскоре после его первого азиатского похода, который окончился занятием
египетскими
войсками важного стратегического пункта Шарухена. Верный сподвижник
фараона в
кратких, но выразительных словах описывает это «нубийское побоище».
«После того, как его величество разгромил азиатов ментиу-сатет, он
поднялся по реке до
Хентхеннофера для того, чтобы уничтожить нубийские племена лучников
иунтиу-сетиу.
Его величество произвел большое побоище среди них. Тогда там я взял в
качестве добычи
двух живых людей и три руки. Наградили меня золотом в двойном количестве, дав мне
двух рабынь. Его величество поплыл вниз по реке, сердце его — радостно, переполнено
мужеством и силой. Он схватил южан и северян».20) Однако Яхмосу не удалось сразу установить господство Египта даже в
областях Нубии,
непосредственно прилегающих к Египту. Местные нубийские племена, очевидно,
чувствовали себя еще достаточно независимыми, чтобы оказывать упорное
сопротивление
египетским войскам. К сожалению, соответствующие места из автобиографий
Яхмоса,
сына Иабаны, слишком неясны и кратки для каких-либо твердых выводов.
Однако в этом
важном документе ясно говорится, что «появился враг на юге» и «боги юга
схватили его».
Начальник моряков Яхмос с гордостью рассказывает о разгроме южных врагов
египетского фараона около Тинт-та-Аму.21) Судя по тому, что враг и все
его люди были
взяты в плен, этот мятеж южных, возможно, нубийских племен, был
организован каким-
нибудь египетским аристократом или местным правителем, который сделал
неудачную
[160] попытку поднять против Яхмоса южан. Однако когда Яхмосу удалось
захватить в
125
плен вождя повстанцев, то местные племена, потеряв свое временное
руководство,
сдались на милость победителя. Характерно, что Яхмос не сообщает в своей
надписи
имени вождя восставших.22) Может быть, это сделано им с целью предать это
имя мраку
вечного забвения. 23)
Объединение всего Египта в единое и независимое государство, изгнание
гиксосов,
завоевательные походы в Финикию и в южную Палестину, а также в Нубию дали
возможность фараону Яхмосу усилить египетское государство и возобновить
наряду с
традиционной завоевательной, столь же традиционную строительную политику
своих
предшественников. На это указывают две надписи, высеченные на стенах
каменоломни в
Маасара около Турра неподалеку от Каира. В этих надписях видный
государственный
чиновник «хранитель царской печати, единственный друг царя и главный
казначей Нефер-
перет» сообщает об открытии новых каменоломен в 22-й год царствования
Яхмоса I:
«Открыты были новые каменоломни. Добыт был хороший белый камень для
храмов на
миллионы [лет] для храма Пта, прекрасного бога Амона в южной части Фив, для всех
памятников, воздвигнутых ему его величеством. Притащили камень при помощи
быков,
которые его [величество захватил во время своих побед над] Фенеху».24) Военно-грабительские походы, предпринятые Яхмосом в Финикию и Палестину, снова
наполнили сокровищницу фараона золотом, серебром и прочими ценностями, вывезенными из соседних стран в виде добычи и дани. В большой карнакской
надписи
подробно перечисляются богатые дары Яхмоса фиванскому храму Амона, очевидно,
заново отстроенного и заново снабженного новой и роскошной утварью по
приказу царя.
Длинный перечень, содержащий подробное перечисление различных золотых и
серебряных предметов, а также прочих ценных вещей, характеризует особую
заботу,
проявленную царем в деле украшения и обогащения фиванского храма.
