«Так он же дает мне знак!» – сообразил Миклашевский.
Его так и подмывало броситься вслед за Демидовичем.
«Не суетись, Игорь! Не забывай про дружков Лемке!» – выдержав паузу, он вышел на улицу и осмотрелся.
На этот раз Демидович не исчез бесследно и прохаживался перед входом в кафе.
«Я же там встречался с Арнольдом! Это явка! Витю послал Андрей!» – утвердился в этой мысли Миклашевский, и ноги сами понесли его к кафе.
Демидович двинулся навстречу. Его тоже захлестнули эмоции, и он, забыв о конспирации, радостно воскликнул:
– Игорь, дружище! Здравствуй!
– Здравствуй, Витя! Рад тебя видеть. Своим глазам не верю, ты это или не ты?! – дал волю чувствам Миклашевский.
– Оказывается, бывают чудеса на свете! Гора с горой не сходится, а человек с человеком сойдется! – вторил ему Демидович.
– Фантастика! Кого-кого, а тебя встретить ну никак не ожидал!
– А кого же еще, если не меня?
– Ну мало ли.
– И все-таки, кого?
В глубине глаз Демидовича вспыхнул хищный огонек. Они, как буравчики, сверлили Миклашевского. Игорь насторожился и задался вопросом:
«Почему Виктор не назвал пароль? Почему?!»
– Так кого ты ожидал встретить? – допытывался Демидович.
– Ну мало ли кого, Берлин большой, – отделался общей фразой Игорь.
Огонек в глазах Демидовича погас, и он ворчливо заметил:
– Ну да, теперь к тебе так просто не подкатишь.
– Брось, Витя, с чего ты взял?
– Ну как же, знаменитость, во всех газетах пишут.
– A-а, пустое это, просто повезло.
– Не прибедняйся. Рома Головко рассказывал, как ты в «Тройке» уложил того бугая.
– Что было, то сплыло. Ты-то как здесь оказался? – решил прощупать его Миклашевский.
– Долго рассказывать, – ушел от ответа Демидович и предложил: – Зайдем, посидим, там и поговорим.
– Можно, если не торопишься.
– Поспешишь, как говорится, людей насмешишь, – сыпал поговорками Демидович.
– Спешить не надо, Витя. По нынешним временам важно не ошибиться в выборе, – закинул очередной вопрос-крючок Миклашевский.
– Тут ты прав на сто процентов, Игорь, – согласился он и пустился в длинные рассуждения.
Путаная речь и скользкий взгляд Демидовича укрепляли подозрения Игоря в том, что за всем этим стоит гитлеровская спецслужба. Отрешившись от эмоций, он трезвым взглядом посмотрел на Демидовича и увидел перед собой актера, старательно игравшего написанную кем-то роль.
«Так кто же твой режиссер? На кого ты работаешь? На Лемке? Нет, мелковато. Рейхер? – задавался вопросами Миклашевский и, все еще надеясь, что ошибается, гнал прочь мысль о предательстве Демидовича. – Нет, такого не может быть! Где Рейхер и где Демидович? Витя же ушел к партизанам!»
А Демидович все продолжал говорить и все чаще фальшивил.
«Значит, Шрайбер тебя специально заслал к партизанам? Листовку он не просто нашел! Это ты ему подсунул! Ну, и сволочь же ты, Демидович? Агентом-провокатором работаешь на фрицев! Теперь прислуживаешь Рейхеру? Но я-то ему зачем? Он же разведка, а не гестапо?»
От этих вопросов у Миклашевского голова шла кругом. Он бросил взгляд на Демидовича, и спину обдало холодком. На его лице было то же самое выражение, что и в ночном сне-кошмаре. Сон сбывался наяву. Предатель, в чем у Миклашевского уже почти не оставалось сомнений, и те, кто управлял им, видимо, рассчитывали вывести его из равновесия и заставить совершить ошибку.
«Кишка у тебя тонка, сволочь! Не такие, как ты, на мне зубы обламывали! Я тебя, гад, в такой нокаут пошлю, что не очухаешься», – в Миклашевском заговорил боец. Он решил повести свою игру и, похлопав Демидовича по плечу, спросил:
– Так где посидим, здесь или в камере?
– Чего-о-о?! Какая еще камера? – опешил Демидович.
– Обыкновенная, – с невозмутимым видом ответил Игорь.
– Все шуточки-прибауточки, боксер?
– Нет, не шучу, там решетки на окнах.
– Какие, на хрен, решетки?! Ты че, меня на понт берешь? – выдержка изменила Демидовичу.
– Витя, охолонь. Ты чего, шуток не понимаешь?
– Какие, на хрен, шутки?
– Так камерой наш буфет в клубе называют. Там же решетки на окнах и глазок на двери. Ты чего, не заметил?
Демидович оторопело уставился на него, долго хлопал глазами и затем, осклабившись в ухмылке, процедил:
– Ну ты и шутник, Игорь.
– Что поделаешь, Витя, жизнь такая пошла, – с сарказмом произнес Миклашевский и спросил: – Так как, сидим или расходимся?
– Пошли! – буркнул Демидович и распахнул дверь кафе.
Там Игорь нашел еще одно подтверждение своим подозрениям. От его внимания не укрылось поведение хозяина. Тот был суетлив и угодлив. Не успели они занять места, как на столе, словно по мановению волшебной палочки, появились шнапс и недешевая закуска. Хозяева агента-провокатора не скупились на тридцать сребреников. А он под пристальным взглядом Миклашевского все чаще путался в своей роли. Причиной тому были то ли шнапс, который Игорь щедрой рукой подливал ему в рюмку, то ли страх перед сокрушительным хуком. Из-за стола Демидович поднялся чуть живой и вряд ли запомнил, что в следующий раз они договорились встретиться на этом месте, в это же самое время ровно через три дня. Что уже мало интересовало Миклашевского. Он выстраивал свою комбинацию, рассчитанную на то, чтобы понять, кто стоит за Демидовичем и чего добивается. Логика развития событий ему подсказывала: к ним имеет самое непосредственное отношение Лемке. Через него Миклашевский решил продолжить свою игру и выйти на того, кто затеял хитроумную операцию.
Лемке не заставил себя ждать. Уже на следующий день он с группой курсантов приехал в клуб. Опыт занятий в школьном драмкружке, а позже игра на студенческой сцене помогли Игорю убедительно сыграть перед гитлеровцем роль бдительного и преданного союзника наци. Реакция Лемке, не отличавшегося большим умом и артистическими способностями, стала лишним подтверждением того, что Демидович агент-провокатор. Лемке рассыпался в благодарностях, не поленился сходить на место – в кафе, чтобы наметить план захвата «шпиона большевиков», и пообещал похлопотать о награде. Какого она будет рода, Миклашевский узнал уже вечером.
На выходе из клуба его встретили Лемке и Ланге. Оба были сама любезность и предложили вместе с ними проехать на важную встречу. С кем и какую, они держали в секрете. Их настойчивость не оставляла Игорю выбора, и он вынужден был принять предложение. Строить догадки, куда они едут, ему не пришлось. Когда за спиной остался Берлин, он уже точно знал, где закончится поездка – в вустрауской разведывательно-диверсионной школе. И не ошибся, по приезде на место Лемке сопроводил его в кабинет Рейхера и оставил одних.
Выражение лица капитана и обстановка – на журнальном столике под накрахмаленной салфеткой топорщились головки бутылок – говорили Миклашевскому о том, что проверки остались позади и впереди предстоит важный разговор. Подтверждение тому он находил в поведении Рейхера, раньше редко снисходившего до рядового инструктора. На его непроницаемом лице появилось подобие улыбки. Он шагнул навстречу и, энергично пожав руку, широким жестом пригласил к журнальному столику. Игорь сел напротив и обратил к нему свой взгляд. Рейхер начал разговор с извинений:
– Господин Миклашевский, простите, что таким образом пригласил вас, но наша встреча, надеюсь, будет взаимно полезной.
– Я так понимаю, господин капитан, по пустякам вы бы не стали меня беспокоить, – сделал ответный реверанс Игорь и с нетерпением ждал, что последует дальше.
Но Рейхер не спешил раскрывать свои карты и, испытывая его терпение, резко сменил тему. Он смахнул салфетку – под ней оказались бутылки коньяка, красного вина, минеральной воды, две рюмки и бокал, легкий ужин – и предложил:
– Выбирайте, что будете пить?
– С вами, господин капитан, я бы выпил и уксус, но у меня скоро бой, поэтому предпочту минеральную воду, – ответил Игорь.
– Что-о?! Уксус? Ха-ха, – искренне рассмеялся Рейхер и затем заметил: – А вам, господин Миклашевский, в смелости не откажешь.
– Смелость, как говорится, города берет.
– Да? И какой же город вы собрались брать, не Берлин ли?
Игорь уловил в вопросе скрытый подтекст и уклончиво ответил:
– В нынешней ситуации я бы предпочел не сдавать города.
– Хороший ответ, – похвалил Рейхер, потянулся к бутылке, разлил коньяк по рюмкам и предложил: – Прозит!
Игорь сделал несколько глотков и похвалил:
– Хороший коньяк, в этом французам не откажешь, но скоро закончится.
– Для кого-то, кто дальше своего носа не смотрит, да.
– К сожалению, его длину уже измеряют другие, – продолжил игру слов Игорь.
– И куда же смотрит ваш нос, господин Миклашевский? – прощупывал Рейхер.
– Не в сторону большевиков, это уж точно, господин капитан.
– Варвары! Они проникли уже в самое сердце Европы! Но ненадолго! Мы еще вернемся! – с ожесточением заговорил Рейхер. – Сегодня, сейчас мы обязаны работать на свое будущее! Мы должны собрать под свои знамена всех патриотов! Мы создадим свою тайную армию! Придет день, придет час, и она восстанет из пепла! Мы уничтожим, мы сотрем с лица земли заразу большевизма!
