Ярославу пришлось отдать в 1026 году во владение Мстиславу все русские земли по левому берегу Днепра. И тот десять лет правил ими со своей хазарско-касожской дружиной.
Лишь после смерти Мстислава в 1036 году – то есть всего за какой-нибудь десяток лет до создания «Слова о законе и Благодати» Илариона – Ярослав «стал, – по определению «Повести временных лет», – самовластцем в Русской земле».
Короче говоря, проблема хазар оставалась остросовременной во времена Илариона – ближайшего сподвижника Ярослава Мудрого. М.Н. Тихомиров в уже цитированной работе писал, что «после смерти Мстислава… окончательно было ликвидировано хазарское владычество…». Об этом, по убеждению М.Н. Тихомирова, и говорится в «Слове» Илариона: «Отошел свет луны, когда воссияло солнце, так и закон уступил место Благодати. И ночной холод исчез, когда солнечная теплота согрела землю».
«Для современника, – заключает М.Н. Тихомиров, – были понятны намеки Илариона, что он считает ночным холодом и солнечной теплотой. В этих словах едва ли заключено противоположение Византии и Руси, как предполагают иные авторы… Это намек на то, что Ярослав, опиравшийся на христианскую Русь, победил Мстислава, действовавшего с помощью печенегов и хазар, среди которых была распространена иудейская вера».[218]
Стоит, впрочем, добавить, что в Тмутаракани хазары сохраняли свои позиции и позже: согласно «Повести временных лет», в 1079 году, то есть через тридцать лет после создания «Слова» Илариона, они свергли и выслали князя Олега Святославича – внука Ярослава Мудрого, и лишь в 1083 году он вернул себе власть, причем, как сказано в «Повести временных лет», «иссек хазар». Как бы утверждая свою победу над хазарами, он – как ранее Владимир и Ярослав – принял титул «кагана», с которым он и упоминается в «Слове о полку Игореве».[219] После этого времени хазарские силы сохранялись лишь в Крыму, который долго (до XVI века) назывался Хазарией.
Итак, для Илариона противостояние Руси и Хазарского каганата имело самое живое значение. И главное было, конечно, не в самом том факте, что борьба с хазарами продолжалась в его время, ибо в XI веке хазары уже не представляли грозной опасности. Но это продолжение борьбы побуждало постоянно помнить о хазарском владычестве, которое Русь пережила – с перерывами – от 820 – 830-х годов до победоносного похода Святослава в 960-х годах. Прямое напоминание об этом – и напоминание драматическое или даже трагическое – содержится в «Молитве» Илариона, примыкающей к «Слову о законе и Благодати». Иларион обращается здесь к Богу:
«И доколе стоит мир… не предай нас в руки чужеземцев, да не прозовется город твой городом плененным».
Под городом имеется в виду, понятно, Киев, который был впервые захвачен хазарами в 820 – 830-х годах, о чем рассказано в самом начале «Повести временных лет», где Киев назван еще «городком», ибо он возник на рубеже 790 – 800-х годов.[220]
Как уже говорилось, позднее, за двадцать пять – тридцать лет до похода Святослава, Хазарский каганат в очередной раз подчинил себе Киев. Это явствует, в частности, из написанного в 948–952 годах сочинения византийского императора Константина Багрянородного, в котором говорится об имеющейся в Киеве крепости, носящей имя Самбатас. Как убедительно показано в недавней работе А.А. Архипова, Самбатас – хазарское название, имеющее значение «пограничный город» (Киев находился на тогдашней западной границе Хазарского каганата).[221] Тот же Константин Багрянородный свидетельствует, что юный князь Святослав «сидел» тогда не в Киеве, бывшем под властью хазар, но в Невограде, в котором до недавнего времени неосновательно видели Новгород; на деле, как показано в последних исследованиях вопроса, речь шла о Невограде – дальнем городе на берегу озера Нево, то есть Ладожского, – древнейшей Ладоге,[222] которая имела второе название – Невоград (как и озеро). Ладожане, между прочим, в период подчинения собственно Киевской Руси хазарам вели борьбу с ними, о чем говорится в уже упомянутом мною выше письме каган-бека Иосифа – правителя Хазарского каганата, который писал около 950 года (то есть именно тогда, когда Святослав находился в Ладоге): «Вот какие народы воюют с нами: асия, Баб-ал-Аб-ваб, зибус, турки, лузния».[223] По определению ряда авторитетных исследователей, последнее название означает «ладожан».[224]
В то время, когда Святослав «сидел» в Ладоге, его мать, княгиня Ольга, как хорошо известно, пребывала не в контролируемом хазарами Киеве, а в своем хорошо укрепленном замке Вышгороде, воздвигнутом в двадцати километрах к северу от Киева, с его хазарской крепостью Самбатас.
От времени владычества хазар в Киеве остались отмеченные в «Повести временных лет» (под 945 годом) названия городских урочищ «Козаре» и «Пасынча беседа». «Пасынча», по убедительной догадке американского тюрколога Омельяна Прицака, произошло от хазарского «basinc» – взиматель налога, дани (от глагола «bas» – «господствовать», «подавлять»;[225] ср. утвердившееся во время татаро-монгольского ига слово «баскак»); слово «беседа» в древнерусском языке означало (помимо «разговора») «шатер» (юрту), «палатку» (ср. «беседка»). Кроме того, в древнем Киеве была местность «Копырев конец», а слово «копыр» О. Прицак не без основания выводит из распространенного в Хазарском каганате «kabar» или «kabyr»; «Киевское письмо» X века, которое исследует О. Прицак, подписал, в частности, «Kiabar Kohen».[226]
Хазарское «присутствие» в Киеве подтверждается и археологическими материалами, притом – это особенно существенно – в киевском некрополе IX–X веков были обнаружены хазарские погребения, явно свидетельствующие о постоянном, длительном пребывании хазар в Киеве.[227]
Заключая обсуждение этой проблемы, имеет смысл сказать несколько слов об известной записи так называемых Бертинских анналов. Запись свидетельствует, что в 839 году к германскому императору Людовику Благочестивому прибыло посольство византийского императора Феофила, в составе которого были и «некие» люди, говорившие, что «их, то есть их народ, зовут рос и… царь их, по имени Хакан, отправил их к нему (Феофилу) ради дружбы. В помянутом письме [Феофил] просил, чтобы император милостиво дал им возможность воротиться [в свою страну] и охрану по всей своей империи… Тщательно расследовав причину их прибытия, император узнал, что они принадлежат к народности шведской».[228]
Информация о правившем в 839 году (когда Русь находилась, согласно хотя бы «Повести временных лет», под владычеством хазар) «хакане народа рос» дала основание В.О. Ключевскому утверждать в своем «Курсе русской истории», что речь шла о хазарском кагане, «которому тогда подвластно было днепровское славянство». Но в последнее время не раз утверждалось, что в «анналах» имелся в виду киевский князь, уже тогда-де принявший титул кагана.
Вопрос нашел убедительное решение в новейшей работе Д.А. Мачинского и А.Д. Мачинской, которые, в частности, пишут: «Возвращаться через Нижний Рейн из Константинополя в Киев (как полагают некоторые) было бессмысленно, в то время как путь из низовьев Рейна в Ладогу был уже проторен… Послы хакана «народа рос» при проверке оказались «свеонами», что опять же говорит о Северной Руси, так как для 830-х гг. присутствие заметной прослойки скандинавов в Киеве исключено, а в Ладоге они археологически улавливаются с 750-х гг.». Итак, не киевский князь, а правитель Северной Руси к 830-м годам «принял, в подражание хакану Хазарии, высокий титул «хакана» и отправил послов в Константинополь». Ладога (Невоград), как уже говорилось, никогда не была в подчинении у хазар. Д.А. и А.Д. Мачинские опираются также на относящееся ко второй половине IX века сообщение арабского географа Ибн-Хордадбеха «о «русах», которые торгуют с халифатом через Хазарию и характеризуются как «вид славян», живущий в отдаленнейших частях Славии»[229] – то есть в Северной Руси (так как для араба самое отдаленное – наиболее северное).
Для понимания творчества Илариона необходимо и ясное представление о взаимоотношениях Руси и Византии. Они начались уже при Кие, который княжил в созданном им Киеве на рубеже VIII–IX веков, во времена византийской императрицы Ирины и ее сына Константина VI (то есть с 780 по 802 год).[230]
В «Повести временных лет» сообщается, что Кий «ходил… к Царьграду… к царю и великие почести воздал ему, говорят, тот царь, при котором он приходил». Словом, отношения Руси и Византии начинались как дружелюбные. Однако позднее русские князья Аскольд, Олег, Игорь совершили жестокие военные походы на Царьград. Первый из них был предпринят в 860 году.[231] В историографии сложилась весьма давняя традиция своего рода восхищения этими русскими атаками на Византию. При этом как-то совершенно отбрасывается в сторону то обстоятельство, что походы эти имели характер агрессии; ведь Византия никогда не нападала на Русь. И лишь в последнее время начинает складываться мнение, что эти походы предпринимались под давлением хазар, которые, не имея флота, заставляли подвластную им Русь на тысячах ее ладей[232] воевать на Черном море против враждебной Хазарскому каганату Византии и на Каспийском – против мусульманских городов Закавказья.
