Приложение 8.А. ПОЛЬСКИЙ МЕМОРАНДУМ ОТ 19 МАЯ 1942
19 мая 1942 г. польское посольство в Москве передало советскому правительству меморандум относительно соблюдения дополнительного протокола к польско-советскому договору от 30 июля 1941 г., из которого мы приводим соответствующие абзацы:
«…Хотя советские власти располагают точными списками бывших польских военнопленных, которые, по неизвестной для польской стороны причине, не могут вернуться под боевые знамена, – идя навстречу советским пожеланиям и для облегчения поисков без вести пропавших – главнокомандующий и председатель Совета министров Речи Посполитой генерал Сикорский и командующий польскими вооруженными силами в СССР генерал Андерс 18 марта 1942 г. вручили советской стороне затребованные ею списки.
Вышеуказанные списки с большим трудом были составлены по памяти немногочисленными бывшими военнопленными из Козельска, Старобельска и Осташкова, которым, по тем или иным причинам, удалось избежать судьбы офицеров, вывезенных из этих лагерей в 1940 году.
…Никто из этих людей не вернулся до сих пор в ряды армии, никто не дал о себе знать».
Б. ПОЛЬСКАЯ НОТА ОТ 13 ИЮНЯ 1942
13 июня 1942 г. в связи с новыми известиями, которые дошли до польского посольства с дальнего севера, посольство направило советскому правительству новую ноту, в которой, в частности, указывалось:
«…В ряде переговоров с высокопоставленными представителями властей СССР был затронут вопрос об освобождении военных, которые находились в лагерях Козельск, Старобельск и Осташков. Эти лагеря были ликвидированы в 1940 году, а военнопленные вывезены в неизвестном направлении в апреле и мае того же года, и всякий их след утерян. НКИД до сих пор не представил посольству никаких объяснений по этому делу.
…Посольство Речи Посполитой будет крайне обязано за по возможности скорый ответ по вопросу бывших военнопленных из лагерей Козельск, Старобельск и Осташков – тем более, что со времени заключения договора от 30 июля 1941 г. прошло уже 10 месяцев…»
(Необходимо подчеркнуть, что эта нота была вручена советским властям через 11 месяцев после занятия немцами Смоленска. На эту ноту посольство не получило никакого ответа.)
Приложение 9.КОММЮНИКЕ ПОЛЬСКОГО МИНИСТРА НАЦИОНАЛЬНОЙ ОБОРОНЫ
Польский министр национальной обороны генерал М. Кукель опубликовал 17 апреля 1943 года следующее коммюнике, которое гласит:
«17 сентября 1940 г. официальный орган Красной армии «Красная звезда» заявил, что с 17 сентября Советский Союз взял в плен 181 тысячу польских военнослужащих, в том числе 10 тысяч кадровых офицеров запаса. Согласно сведениям, которыми располагает польское правительство, в октябре 1939 г. на советской территории были созданы три больших лагеря военнопленных: в Козельске, на восток от Смоленска, в Старобельске, около Харькова, и в Осташкове, около Калинина. В последнем находился персонал польской полиции и полевой жандармерии. В начале 1940 года советские власти стали уведомлять военнопленных, что эти лагеря будут ликвидированы, а военнопленным будет разрешено вернуться домой к своим семьям. Были составлены специальные списки, в которых подробно отмечалось, куда каждый военнопленный желает отправиться после освобождения. В то время в Козельском лагере находилось 5 тысяч военнопленных, из них 4500 офицеров; в Старобельском лагере – 3920, из них 100 гражданских лиц, а остальные офицеры, в числе которых было почти 400 военных врачей; в Осташкове – 6700 военнопленных.
5 апреля 1940 года советские власти приступили к разгрузке лагерей. Каждые несколько дней из лагерей вывозили группами от 60 до 300 человек. Это продолжалось до середины мая. О группах, вывозимых из Козельска, известно, что их везли в направлении Смоленска. Из всех лагерей только около 400 человек было доставлено в июне 1940 г. в Грязовец, Вологодской области.
Когда после заключения польско-советского договора 30 июля 1941 года и подписания военного соглашения в августе 1941 года польское правительство начало формирование польской армии в СССР, ожидалось, что офицерские кадры новой армии будут укомплектованы главным образом бывшими военнопленными, которые находились в трех вышеупомянутых лагерях. В августе 1941 года в Бузулук, где формировались польские воинские части, прибыла группа польских офицеров из Грязовца, но не появился никто из офицеров, вывезенных из Козельска, Старобельска и Осташкова в другие места.
В целом не хватало 8300 офицеров и 700 других военнопленных – унтер-офицеров, рядовых и гражданских лиц, которые находились в вышеупомянутых лагерях во время их ликвидации. Обеспокоенный таким положением вещей, польский посол в СССР профессор Кот и командующий польскими войсками в СССР генерал Андерс обратились к соответствующим советским властям с просьбой выяснить, что случилось с польскими офицерами из этих трех лагерей. 6 октября 1941 г. посол Кот неоднократно затрагивал вопрос об этих польских военнопленных при встрече с премьером Сталиным, Молотовым и Вышинским, пытаясь добиться от них получения списков военнопленных, которые были составлены советской стороной и пересматривались по мере надобности. 3 декабря 1941 года генерал Сикорский во время аудиенции у Сталина выступил с ходатайством об освобождении всех польских военнопленных и ввиду того, что советские власти так и не представили соответствующие списки, вручил ему неполный перечень, содержавший 3843 фамилии польских офицеров. Этот перечень был составлен на основе свидетельств их товарищей. Сталин заверил генерала Сикорского, что указ об освобождении поляков носил универсальный характер и касался как военных, так и гражданских лиц, и что советское правительство освободило всех польских офицеров. 18 марта 1942 года генерал Андерс вручил Сталину дополнительный перечень (800 фамилий), но никто из офицеров, чьи фамилии были в обоих этих списках, не вернулся в польскую армию.
Кроме шагов, предпринятых в Москве и Куйбышеве, судьба польских военнопленных была поводом для ряда демаршей польского посла Рачинского у посла Богомолова в Лондоне. 28 января 1942 года посол Рачинский вручил советскому послу ноту польского правительства, в которой указывал на тот прискорбный факт, что до сих пор не найдены многие тысячи польских офицеров. Посол Богомолов в ноте от 13 марта 1942 г. уведомил посла Рачинского, что в соответствии с указом Президиума верховного совета СССР от 12 августа 1941 г. и согласно заявлениям наркома иностранных дел СССР от 8 и 19 ноября 1941 г. абсолютно все поляки были освобождены – как военные, так и гражданские лица. 19 мая 1942 г. посол Кот направил наркому иностранных дел СССР памятную записку, в которой выразил сожаление по поводу отказа в передаче польской стороне списков военнопленных и беспокойство относительно их судьбы, подчеркнув при этом пользу, которую эти офицеры могли бы принести в военных действиях против Германии. Ни польское правительство, ни польское посольство не получили ответа относительно местонахождения офицеров и других военнопленных, вывезенных из лагерей в Козельске, Старобельске и Осташкове.
Мы приучены ко лжи немецкой пропагаанды и отдаем себе отчет в том, какую цель преследуют эти последние сообщения. Однако, учитывя точность немецкой информации, касавшейся обнаружения нескольких тысяч тел польских офицеров вблизи Смоленска и ввиду категорического заявления, что офицеры были убиты советскими властями весной 1940 г. – мы считаем необходимым, чтобы обнаруженные братские могилы были обследованы и факты установлены компетентными международными органами, такими, как МКК. Польское правительство обращается к вышеназванному учреждению с просьбой направить делегацию на место убийства польских военнопленных.»
Приложение 10.ТЕЛЕГРАММА НЕМЕЦКОГО КРАСНОГО КРЕСТА В ЖЕНЕВУ
«В связи с сообщением об обнаружении останков нескольких тысяч польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском – Принимая во внимание сообщенные немецким Красным Крестом, польским Красным Крестом и другими случаи без вести пропавших в Советском Союзе и ввиду международного значения этого дела, мы считаем весьма желательным участие международного комитета – Немецкий Красный Крест доводит до сведения, что делегации комитета, безотлагательно посланной для участия в совместной работе, немецкая сторона окажет на месте всестороннее содействие».
Подпись: Гравиц
(В дальнейшем председатель немецкого Красного Креста фон Кобург послал в Женеву еще одну телеграмму в том же духе.)
Приложение 11.ПРЕССА О РАЗРЫВЕ ПОЛЬСКО-СОВЕТСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Швейцарская газета «Либерте» от 27 апреля 1943 г. опубликовала следующие замечания:
