Основные конкуренты Венеции в восточных водах, Генуя и Пиза, несколько ранее чем Венеция, преодолели колебания, вызванные и их смущавшими широкими захватническими планами крестоносцев, — им здесь пока терять было нечего; но и они не особенно торопились. Пизанские анналы Марангона относят выступление пизанского флота на Восток только к 1099 году[1033], а Генуэзские анналы Кафаро для генуэзского флота указывают еще более поздний срок, 1100 год[1034]; возможно, однако, что анналисты имеют в виду не первые выступления своих сограждан, а те, что вызвали у современников и ближайшего потомства наибольший интерес. Нужно считать бесспорным, что официальная Венеция выступила последней[1035], — возможно даже, как это обычно и предполагается, что именно некоторые успехи на Востоке генуэзцев и пизанцев положили конец колебаниям политиков св. Марка.[1036]
1. Социально-экономическое и политическое развитие Венеции в XII в.
Для того, чтобы понять и правильно оценить ту большую международную роль, какую республика св. Марка играет в XII и начале XIII века, необходимо конкретизировать высказанные выше общие положения об успехах Венеции в области экономического, социального и политического развития в это время.
Пути этого развития определились вполне уже в предшествующие столетия. Как и ранее, при относительно слабом развитии сельского хозяйства, в Венеции расширяется добыча соли, совершенствуются разнообразные ремесла, посредническая торговля охватывает большую часть Европы, переднюю Азию и северную Африку. В области социальной происходит дальнейшее усиление и сплочение господствующего класса при более глубокой социальной дифференциации остального населения. В сфере внутренней политики продолжается процесс аристократизации управления городом — государством при установлении соответствующих этому процессу конституционных форм, а в области внешней политики с еще большей энергией, чем ранее, преследуются экспансионистские цели.
В XII в. феодальное землевладение не только консолидируется, но, вероятно, происходит и некоторый его рост. Территориальная экспансия Венеции облегчала поступательный ход этого процесса. Дарения дожей монастырям и церквам продолжались, покупки и инфеодирование увеличивали земельные владения знати. В 1164 году дож Витале Микьеле дарит церкви св. Марка доходные статьи от различных венецианских владений в Триполи.[1037] В 1165 г. тот же дож инфеодирует Леонардо Моросини комитат Осор в Далматинском архипелаге.[1038] В своих завещаниях знать говорит о принадлежащих ей «вотчинах» на территории дуката и за его пределами, — фамилии Бодоэро, Микьеле, Циани фигурируют в этих документах. «Вотчина» (alodium) Угерио Бодоэро на морском берегу в районе Кьоджии состоит в 1187 г. из «земель, домов, вод или салин»; «вотчина» дожа Витале Микьеле в районе Палестрины заключает в своем составе около 1170 г. «земли, виноградники, салины»; Циани владеет «землями, домами, виноградниками, салинами, лугами в районе епископата Кьоджии».[1039] М. Мерорес сделала выборку из Государственного Венецианского Архива по рубрикам mani morti имен владельцев участков для разработки соли в XII в., причем среди 42 владельцев салин оказалось 20 монастырей и церквей, а среди светских владельцев выступают имена венецианских нобилей — Кандиано, Фоскари, Градениго, Фальери, Моросини и т. д.[1040]
Некоторый рост феодального землевладения за счет приобретенных земель или покупок их за пределами дуката ни в какой мере не мог поспеть за быстро возраставшим спросом на хлеб и другие продукты питания города на лагунах. Диспропорция между спросом и предложением становилась все более ощутительной, и проблема питания многочисленного городского населения была уже в XII в. одной из первых забот венецианского правительства. Высшие магистраты республики при вступлении в должность дают клятвенное обещание заботиться о продовольственном снабжении города.[1041] Возникает сложная система регулирования хлебной торговли, всячески поощряется завоз и категорически воспрещается вывоз хлеба из Венеции.[1042]
Венеция много производила соли, вероятно гораздо более, чем в предшествующее время. Добыча соли производилась в районе Дорсудуро, Мурано, Торчелло, Бурано и особенно Киоджии и Палестрины. Вопрос организации торговли солью, которая уже давно, как мы видели, была предметом экспорта, становился не менее важным, чем проблема продовольственного снабжения. Салины дают верный доход и потому охотно скупаются знатью, рента салин служит предметом дарений и завещаний.[1043]
Венеция быстро увеличивала свое население отчасти за счет притока его извне, из-за пределов дуката. Это население находило заработок в ремеслах и морской торговле Венеции.
В XII в. ранее существовавшие отрасли ремесленной промышленности, как и всюду в Европе, получают дальнейшее развитие. В это время мы видим: шелковое и стеклянное производство; выделку мехов и переработку кожи; изготовление всего, что нужно было для оснастки кораблей — канаты, паруса, цепи, якоря; приготовление ювелирных изделий; обработку металлов и, в частности, изготовление оружия — панцирей, копий, мечей, щитов; постепенное увеличение производства тканей из шерсти и хлопка; чеканку венецианской монеты, больших и малых венецианских «грошей»; изготовление платья, — венецианцы поражали современников красотой и роскошью своей одежды; развитую строительную и кораблестроительную отрасли промышленности; деревообработку… Мы имеем основание утверждать, что уже в XII в. венецианские ремесленники были организованы в цехи, именовавшиеся тогда «школами» (scollae). К 1142 г. относится интересный документ под заглавием: «Порядок процессий и шествия школ», в котором дож и представители высшего духовенства точно определяют маршрут шествия ремесленников в день «Очищения св. Марии» от дворца дожей по направлению к церкви этого наименования.[1044]
Еще большее развитие по понятным для Венеции причинам получила торговля, в частности, торговля посредническая. Мощные, разумеется относительно, товарные потоки из Венеции направлялись в страны Западной Европы отчасти своего, а в еще большей степени восточного производства, отчасти прямо, отчасти через посредство иноземных купцов, — «Торговый немецкий двор» в Венеции возник, по уверению его специального исследователя, до 1200 года.[1045] Обширная сеть венецианских торговых пунктов, торговых «дворов», торговых кварталов отдельных городов покрыла в XII в. побережье восточного Средиземноморья. Караваны венецианских кораблей пересекали восточные воды по всем направлениям, отдельные суда плавали между ближними и дальними портами. Они везли на Восток товары западного производства, чтобы погрузить здесь товары Востока. Высокая прибыль заставляла пренебрегать опасностями «от людей и моря». Риальто стал узлом международного обмена. Здесь составлялись планы торговых операций; здесь возникали торговые организации различной формы; здесь заключались сделки, платежи по которым надлежало учинять в Сирии, в Константинополе, в Александрии; отсюда уходили и сюда приходили караваны торговых кораблей.[1046]
Безусловное преобладание в хозяйственной жизни республики торговли и торговых интересов, быстрый рост богатств, накопленных морской торговлей и морским разбоем, чрезвычайно усилили социальную значимость того общественного класса, представители которого принимали в этой деятельности участие. Давно прошли те времена, когда землевладельческая знать оспаривала власть у венецианских купцов. Разница между знатью и купцами сгладилась. Землевладельцы покидают свои замки на островах лагун и переселяются на Риальто.[1047] Торчелло, Иезоло, Гераклея постепенно мельчают и превращаются в захолустья. После каждого пожара Риальто застраивается все более величественными и красивыми зданиями. Новые храмы поднялись над деревянной Венецией, перестроены были старые храмы. Дворцу дожей начали подражать разбогатевшие нобили. Риальто становится символом могущества создавшего его класса. Землевладельцы ведут торговые операции, купцы покупают земли. Теперь это — класс, отчетливо осознавший свои интересы, ставшие у обеих его групп тождественными. Это — нобили. Они составляют верхнюю, привилегированную группу «граждан».
Высшие представители венецианского клира — патриарх, епископы, аббаты и аббатисы вербуются по-прежнему из этого класса. Богатые патрицианки, вступая в монастырь св. Захарии, сохраняли свое личное богатство, и не без труда папе Евгению III удалось добиться того, чтобы нобили, принимая монашество, не сохраняли за собою личного имущества в виде земельных владений.[1048] В этом, впрочем, и не было необходимости. Земельные владения монастырей были велики и продолжали расти. Монастырю св. Николая принадлежали владения и «права» в Константинополе, Коринфе, Драче, Родосе, Альмиро, Иерусалиме, Акре, не говоря уже о землях в районе Болоньи, Падуи и в Истрии.[1049] Монастырь св. Георгия имел «весьма» многочисленные владения не только в Венецианском дукате и королевстве Италийском, т. е. в районах Падуи, Тревизо, Триеста, Вероны, Болоньи, Римини, но также и в заморских землях, в Константинополе и «св. земле».[1050]
