Взгляд на природу и потенциал учащихся лежит в самом основании педагогического процесса. Каждый педагог обязательно должен иметь определенную концепцию природы человека, его личных и социальных потребностей, а также представление об идеальной личности. Сама цель образования во всех философских направлениях тесно соприкасается с этими воззрениями. Таким образом, антропологические положения очень близко соотносятся с целями образования. Д. Элтон Трублад прекрасно отразил эту мысль, сказав, что «до тех пор, пока мы не уясним, что представляет из себя человек, мы не сможем толком понять все остальное». Одним из центральных пунктов антропологии является роль психологического обучения в подготовке учителей. То же самое, только в меньшей степени, можно сказать и о роли социологии в программах подготовки учителей.
Образование будет очень существенно отличаться в зависимости от того, как рассматривается учащийся: как «нагая обезьяна» Десмонда Морриса или дитя Божие. Подобно этому, принципиально важно знать, добры ли дети по своей природе, как это отмечает Руссо в своем трактате «Эмиль», или же эта доброта была существенно искажена действием греха. Разнообразие в антропологических позициях приведет к значительному различию в подходах к педагогическому процессу. Другие примеры воздействия метафизики на образование станут очевидными в дальнейшем при изучении философии образования.
Раздел философии, в котором изучаются природа, источники и достоверность знания, носит название гносеологии. Она ищет ответы на такие вопросы, как «Что есть истина?» и «Как мы можем ее познать?» Поскольку занятия гносеологией предполагают рассмотрение таких проблем, как надежность знания и свойства различных методов достижения достоверной истины, она находится — наряду с метафизикой — в самом центре процесса образования.
Познаваема ли реальность? Таков логичный вопрос, с которого мы отважимся начать наше знакомство с миром гносеологии, поскольку в нем проявляется тесная взаимосвязь гносеологии с метафизикой. Точка зрения, согласно которой получить знание невозможно, а поиски истины напрасны, есть скептицизм в узком смысле этого слова. Такая позиция была ясно выражена Горгием (483—376 гг. до н. э.), греческим философом-софистом, утверждавшим, что ничто не существует, а если бы и существовало, то мы все равно не знали бы об этом. Зрелый скептицизм объявляет разумную и последовательную деятельность невозможной. Под скептицизмом в широком смысле слова часто подразумевают такое отношение, которое выражает сомнение в любом предположении или выводе до тех пор, пока они не будут подвергнуты тщательной проверке. Термином, родственным скептицизму, является агностицизм. Агностицизм есть скорее декларирование человеческого неведении, особенно в отношении того, существует ли Бог, нежели определенное отрицание всякого достоверного знания.
Большинство же людей утверждают, что действительность познаваема. Когда они становятся на эту позицию, им следует определиться в том, каковы же источники познания реальности, и выработать представление о том, каким же образом определять достоверность своих знаний о ней.
Абсолютна ли истина, или она относительна? Подвержена ли всякая истина изменениям? Возможно ли, чтобы то, что истинно сегодня, завтра оказалось ложным? Истины, в отношении которых на предыдущий вопрос можно ответить да, относительны. Понятие абсолютной Истины обозначает Истину, Которая обладает вечной и всеобщей истинностью, не зависящей от времени и места. Если во вселенной существует Истина такого рода, то, вне всякого сомнения, будет полезно найти Ее и поместить в самую сердцевину учебных программ.
Субъективно ли знание, или оно объективно? Этот вопрос тесно взаимосвязан с относительностью истины. Ван Клив Моррис заметил, что существуют три основных взгляда на объективность знания. В первом случае, придерживаются точке зрения, согласно которой знание есть то, что приходит к нам как бы «извне» и помещается в наш разум и нервную систему наподобие того, как железная руда загружается в трюм рудовоза. Моррис утверждает, что такой взгляд на познание имеют математики и представители физических наук. Во втором случае, полагают, что познающий субъект вносит в этот процесс взаимодействия с окружающим миром нечто свое и, таким образом, оказывается частично ответственным за структуру приобретаемых знаний. Таким образом склонны смотреть на познание люди, занимающиеся социальными и поведенческими отраслями науки. Третья, и последняя, точка зрения состоит в том, что мы существуем как «чистые субъекты», являющееся скорее производителями истины, нежели ее получателями или участниками в ней. Такая позиция, указывает Моррис, в целом характерна для представителей таких областей человеческой деятельности, как искусство, литература и музыка. [17] Позднее мы увидим, как различные философские школы тяготеют к одному из этих взглядов на объективность истины и знания.
Существует ли истина, независимая от человеческой практики? Этот вопрос является основным в гносеологии. Он лучше поддается рассмотрению с помощью понятий априорного и апостериорного знания. Априорное знание — это такая истина, которая, по мнению некоторых мыслителей, встроена в саму ткань действительности. Она независима от познающих ее людей и всегда остается истиной, познана ли она и принята ли человеком, или нет. О такого рода истине говорят как о существующей a priory (лат. «изначально» — прим. ред.), то есть
