Трудное наступление в Венгрии
Мучительно трудно протекала в силу разных причин последняя фаза войны в Венгрии. Профашистский режим регента Хорти был одним из самых старых союзников гитлеровской Германии в Европе. Он имел возможность поэтому нажиться на агрессивных войнах Гитлера и расширить собственную территорию за счет соседей — чехословаков, румын и югославов — в честолюбивом стремлении к созданию «Великой Венгрии». В 1943 г. Хорти предпринял кое-какой зондаж в надежде согласовать с англичанами и американцами приемлемые условия перемирия, но Гитлер предупредил его, оккупировав страну своими войсками в марте 1944 г. В сентябре этого года, когда Красная Армия подошла вплотную к венгерским границам, регент тем не менее послал своего эмиссара просить о перемирии в англо-американский штаб в Казерте. Ему было сказано в ответ, что обращаться нужно в Москву. 1 октября сюда прибыла венгерская делегация. Хорти еще надеялся, что ему удастся выйти из войны с согласия своих берлинских союзников. 15 октября он объявил стране, что Венгрия больше не будет участвовать в войне, и одновременно известил об этом немцев. Эти последние без промедления арестовали его, заставили подать в отставку и увезли в Германию. На его место они посадили самого оголтелого из главарей венгерских фашистов, /207/ Салаши. Плохо подготовленный и проведенный без внутренней решимости маневр Хорти окончился, таким образом, провалом.
Разброд в верхах дополнялся слабостью антифашистского движения в Венгрии. Компартия здесь была весьма малочисленной; после роспуска Коминтерна она даже приняла название «партии мира» и обрела свое прежнее имя лишь в сентябре 1944 г.[63] Довольно бесплодными оказались и контакты с другими политическими группами, способными принять участие в сопротивлении фашизму. Несмотря на заброску известного числа инструкторов из СССР, в стране так практически и не возникло никакого партизанского движения. В Будапеште в подполье был основан Венгерский фронт, который занялся подготовкой восстания в столице к моменту подхода советских войск. Однако его руководящий комитет во главе с депутатом парламента Байчи-Жилински был раскрыт и арестован в ноябре 1944 г.[64] Командующий 1-й венгерской армией генерал Миклош перешел на сторону советских войск и обратился к своим солдатам с призывом прекратить сопротивление и повернуть оружие против немцев, но его воззвание дало скудные плоды[65]. Получая противоречивые приказания, венгерские солдаты не знали, что им делать. Их ряды медленно распадались, но в целом части венгерской армии продолжали сражаться.
Война в Венгрии была изматывающе трудной и для Красной Армии. После поражения в юго-восточной части Европы гитлеровское командование решило организовать здесь один из последних очагов сопротивления, перебросив сюда даже войска с других участков фронта. Армии Малиновского и Толбухина имели поддержку румынских, болгарских и югославских частей, но сами вели наступление непрерывно с августа, не имея на протяжении всего этого времени ни одной оперативной передышки. Военные решения, принятые в Москве, были отмечены печатью спешки. Иногда утверждают, что чрезмерная торопливость Сталина была обусловлена донесениями с фронта со слишком оптимистичными оценками процесса разложения венгерской армии (автором этих донесений был Мехлис). Несомненно то, что Сталин в данном случае руководствовался политическими соображениями более общего характера (не будем забывать, что минимальный вариант балканских планов Черчилля предусматривал высадку в северной части Адриатики с последующим наступлением на Любляну и в Венгрию). Именно соображения такого свойства были выдвинуты Сталиным 29 октября, когда он приказал Малиновскому немедленно начать наступление на Будапешт, хотя тот просил у него отсрочки всего в пять дней[66]. Битва за венгерскую столицу стала одним из самых упорных сражений последнего периода войны. После длительного окружения город был взят только 13 февраля 1945 г. В марте немцы предприняли последнюю попытку перейти к контрнаступление у озера Балатон и на какое-то время создали трудности войскам Толбухина.
После 25-летнего господства контрреволюционного режима в Венгрии, растерзанной и погруженной в хаос, в условиях разрухи и /208/ голода, вызванного войной, которая шагала через всю территорию страны, начал оформляться новый строй. В первые освобожденные советскими войсками венгерские города, Сегед и Дебрецен, прибыли из Москвы коммунисты, находившиеся там в эмиграции; другие члены партии, остававшиеся в стране, находились большей частью в осажденном Будапеште. В Сегеде был образован наконец Национальный комитет Венгерского национального фронта независимости, в который, помимо коммунистов, вошли партия мелких сельских хозяев, социал-демократическая и национал-крестьянская партии.
В Дебрецене обосновалось первое венгерское антигерманское правительство под председательством генерала Миклоша. Официально сформированное Временным национальным собранием, оно включало как деятелей, которые считанные недели до того поддерживали Хорти, так и лидеров антифашистских партий. Именно представители этого правительства подписали в Москве 20 января 1945 г. перемирие, в главных своих чертах повторявшее аналогичные соглашения с Румынией и Болгарией (с последней оно было заключено 28 октября). Единственное отличие заключалось в том, что Венгрия по этим условиям лишалась земель, приобретенных с помощью Гитлера[67]. Для обеспечения массовой поддержки новым руководителям cтраны решающее значение имела такая мера, как проведение аграрной реформы с целью ликвидации латифундий. Решение о проведении этой реформы, разработанной коммунистами, было принято при откровенном одобрении советского командования[68] 15 марта, то есть когда еще не вся страна была освобождена. Урок краткой и неудавшейся революции 1919 г., руководители которой не сумели верно уловить требования крестьянских масс, на этот раз был учтен должным образом[69].
Так к началу, весны 1945 г., когда антифашистская война приближалась к своему победоносному завершению, Красная Армия изгнала или способствовала изгнанию гитлеровцев из всех стран Восточной Европы: оставалось освободить лишь большую часть Чехословакии. Приход советских войск приводил в движение процесс радикальных политических и социальных изменений, первопричина которых коренилась в отсталом характере социальных структур в этих странах. Авторитет, приобретенный Советским Союзом в результате одержанных им побед, превратился в мощный фактор европейской политики. Благодаря ему идеи социализма получали новый импульс, сравнимый по силе лишь с влиянием Октябрьской революции. /209/
1. История Великой Отечественной войны Советского Союза, т. 4, с. 314; К. С. Москаленко. Указ. соч., т. 2, с. 429-430.
2. См., например: А. А. Гречко. Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил во второй мировой войне. М., 1971. Противоречивые утверждения соседствуют на одной и той же странице работы В. JI. Исраэляна (В. Л. Исраэлян. Указ. соч., с. 360).
3. M. Gilas. Op. cit., p. 73, 86.
4. Г. К. Жуков. Указ. соч., т. 2, с. 317; Внешняя политика СССР, т. 2, с. 61, 155; Da Teheran a Yalta, p. 131-132.
5. Таков тезис, господствующий, например, в книге Ф. Фейто (Francesco Fejto. Storia delle democrazie popolari. Firenze, 1955).
6. О его создании было сообщено не только в газетах, но и в журнале «Коммунистический Интернационал», 1941, № 8, с. 8-9.
7. С. М. Штеменко. Указ. соч., т. 2, с. 183-185; M. Gilas. Op. cit., p. 117.
8. M. E. Монин. Армейские политорганы в борьбе за укрепление боевого союза народов СССР и восточноевропейских стран. 1944-1945 гг. — «Вопросы истории КПСС», 1969, № 5. Другие примеры см. С. М. Штеменко. Указ. соч., т. 2, с. 178; А. А. Гречко. Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил во второй мировой войне, с. 190.
9. История Великой Отечественной войны Советского Союза, т. 4, с. 229.
10. Зарождение народных армий стран-участниц Варшавского Договора. 1941-1949 гг. М„ 1975, с. 105-118; С. М. Штеменко. Указ. соч., т. 2, с. 53-54.
11. Прекрасный анализ см. в: J. Ciechanowski. The Warsaw Rising of 1944. Cambridge, 1974, p. 69-128.
12. Ibid., p. 98-104. См. также: F.Etnasi. Op. cit., vol. 2, p. 155-188.
13. Ibid., p. 155; A.A. Гречко. Указ. соч, с. 85-86.
14. К. К. Рокоссовский. Указ. соч., с. 283-284; J. Ciechanowski. The Warsaw Rising, p. 205-211.
15. О Варшавском восстании, помимо уже цитированной работы Я. М. Цехановского (см. J. Kirchmayer. L’insurrezione di Varsavia. Roma, 1963), где тщательно воспроизведены факты борьбы в польской столице. Интерес представляет также документация, приведенная в приложении к: 3. Клишко. Варшавское восстание (Статьи, речи, воспоминания, документы). М., 1969; особенно ценными являются донесения от коммунистов, участвовавших в варшавских боях (с. 217-218). Из советских работ обращает на себя внимание: А. Я. Манусевич. О Варшавском восстании 1944 г. — «Новая новейшая история», 1970, № 3. Из мемуаров участников можно рекомендовать: Tadeusz Bor-Komorowski. The Secret Army. New York, 1951.
