Одновременно с вступлением советских войск, в ночь с 8 на 9 сентября, в стране вспыхнуло восстание, подготовленное коммунистами и их союзниками. Часть армии поддержала восставших, другая часть сохраняла нейтралитет. Практически восстание одержало бескровную победу. Призрачный кабинет Муравьева был свергнут; его заменило правительство Отечественного фронта во главе с бывшим премьер-министром Кимоном Георгиевым, лидером группы «Звено». Министерские портфели были распределены между партиями коалиции на паритетной основе, но с самого начала коммунистам принадлежало если не преобладающее, то, во всяком случае, весьма сильное политическое влияние[51]. В Болгарии больше чем где бы то ни было перемены носили революционный характер. Это выражалось в наличии вооруженных народных отрядов, быстром распространении комитетов Отечественного фронта, которые брали власть на местах; формировании «народных трибуналов», где устраивались процессы над наиболее видными фашистами и главными деятелями прежнего режима, и даже в возникновении «солдатских комитетов» /204/ в воинских частях (эти комитеты, однако, были быстро распущены, потому что советское командование стремилось к тому, чтобы болгарская армия сохранила свою боеспособность и могла быть использована в борьбе с немцами[52]).
Главным объектом политической борьбы, которая развернулась в Болгарии сразу же после 9 сентября, стала государственная машина и в особенности армия. Коммунисты первыми выдвинули требование активного участия Болгарии в антифашистской войне как условие выведения страны из третьей за неполные полвека национальной катастрофы, в которую она была ввергнута экспансионистскими притязаниями своих правящих кругов (двумя предыдущими были поражения во второй Балканской войне в 1913 г. и в первой мировой войне)[53]. Но выполнение такого требования предполагало чистку вооруженных сил от наиболее шовинистической и пронемецки настроенной прослойки офицерства, особенно многочисленной в войсках, оккупировавших югославскую Македонию и греческую Фракию. Проведение же чистки наталкивалось на противодействие части военных, ранее вставших на сторону Отечественного фронта, но повинующихся духу кастовой солидарности. В глазах советских властей гарантировать успех всей этой операции призваны были в первую очередь коммунисты. Некоторые из них уже приобрели необходимую профессиональную подготовку в училищах и академиях Красной Армии и после 9 сентября были введены в состав командования отдельных болгарских армий, где по советскому образцу был учрежден институт заместителя командира по политической части. Советское командование со своей стороны по собственной инициативе направило советников в болгарские штабы[54].
Помимо подхода советских войск, сильное влияние на развитие событий в Румынии и Болгарии оказал мощный рост партизанского движения Тито в соседней Югославии, это движение, в частности, помогло формированию партизанских отрядов в Болгарии. Летом 1944 г. силы национального освобождения, возглавленные югославскими коммунистами, представляли собой уже не отряды повстанцев, а настоящую народную армию, которая держала под своим контролем весьма обширные части страны. Успехам этой армии способствовал крах фашистского режима в Италии в 1943 г. и последовавший за ним развал итальянской оккупационной армии в Югославии. Движение приобретало политическую структуру, в которой уже вырисовывался облик нового государства, принципиально отличающегося от довоенного. Еще в ноябре 1942 г. в городке Бихач была созвана широкая ассамблея, принявшая название Антифашистского веча народного освобождения Югославии (АВНОЮ). На ассамблее был избран Исполнительный комитет. Год спустя, как раз в те дни, когда «большая тройка» заседала в Тегеране, АВНОЮ провело свою вторую сессию в городе Яйце. На этот раз здесь было образовано самое настоящее правительство и объявлено об отказе признавать какую бы то ни было власть за королем и его министрами: Югославия, как /205/ было провозглашено на сессии, станет федерацией национальных республик. Так курс национально-освободительной борьбы оконча¬тельно уточнился как революционный курс. Правительству Тито требовалось еще международное признание, но о признании не торопилось заявить даже Советское правительство: занятое в этот момент разыгрыванием сложной дипломатической партии с западными союзниками, оно сочло преждевременными решения, принятые в Яйце[55]. Тем не менее сначала англичане, а потом и Советский Союз напра¬вили в штаб-квартиру Тито свои военные миссии и установили тем самым постоянную регулярную связь с ним.
Воссоздавая картину советско-югославских отношений того вре¬мени, историки слишком часто делали уступку критериям и оцен¬кам, которые были обусловлены конфликтами более позднего вре¬мени и неизбежно искажали подлинные факты[56]. Политические разногласия проявлялись уже тогда, но отходили на второй план перед лицом глубинной политической солидарности, объединявшей обе сто¬роны: югославских и советских коммунистов. Для Тито поддержка СССР была условием, без которого он не мог бы противостоять на¬жиму англичан в пользу короля и эмигрантского правительства; Сталин со своей стороны был отнюдь не безразличен к перспективе образования югославского государства, возглавляемого победившими захватчиков коммунистами[57]. В сентябре 1944 г. по соглашению с советской миссией и в полной тайне от миссии англичан Тито отбыл из своей штаб-квартиры на острове Вис в Адриатическом море. Его маршрут пролегал сначала в румынский город Крайову у югославской границы, где размещался штаб Толбухина, а потом в Москву, где он впервые встретился со Сталиным[58]. Целью поездки была координация действий двух армий по освобождению Белграда и равнинных районов Воеводины, где требовались танки и авиация, которых не было у югославских войск. По свидетельству обеих сторон, согласие было быстро достигнуто. Выполнив свои задачи на сербской земле, советские части должны были развивать наступление дальше, на тер¬ритории Венгрии, оставив освобожденную Югославию во власти новой администрации, созданной на местах правительством Тито[59].
Самым трудным пунктом на переговорах был вопрос о применении болгарских войск, которые советское командование хотело использовать против немцев на югославской территории. Возражения Тито против такого решения были вполне объяснимы. Речь шла о ча¬стях, которые ранее вместе с гитлеровцами участвовали в оккупации Македонии и Сербии. Мало того, македонский вопрос как до войны, так и в ходе ее был причиной конфликта не только между Болгарией и Югославией, но и между коммунистами этих двух стран: лишь огромный авторитет Димитрова позволил решить его в пользу славов[60]. Как бы то ни было, на переговорах в Крайове между Тито и болгарской делегацией при посредничестве советского генерала Бирюзова была решена и эта проблема: болгары заявили о своей решимости отбросить прежние националистические притязания ради /206/ установления новых, дружественных отношений между балканскими народами. Тито со своей стороны дал согласие на участие их армии в предстоящих военных операциях[61].
Столица Югославии была освобождена в ходе боев 14-20 октября совместными действиями югославских и советских частей. Болгарская армия была использована преимущественно под Нишем и вообще против той группировки немцев, которая пыталась отходить с Балканского полуострова по направлению от Белграда к Афинам; потом она была переброшена в Венгрию. Вся остальная территория Югославии была освобождена исключительно армией Тито, которая, получив советское современное вооружение, смогла образовать сплошной фронт наступления и действовать против гитлеровцев наравне со всеми остальными армиями союзников.
Оплаченная дорогой ценой победа югославского освободительного движения (за время войны страна с 16-миллионным населением потеряла убитыми более 1700 тыс. человек) решила исход борьбы и в маленькой Албании. В этой горной стране также развернулось мощное партизанское движение, тесно связанное с югославским. Освободительная война в Албании тоже была одновременно и войной гражданской. Коммунистическая партия была здесь создана в глубоком подполье в ноябре 1941 г. Осенью 1944 г. возглавляемые коммунистами повстанческие отряды насчитывали уже 70 тыс. человек и были в состоянии освободить страну без вмешательства извне: 17 ноября Тирана была в их руках[62].
Трудное наступление в Венгрии
Мучительно трудно протекала в силу разных причин последняя фаза войны в Венгрии. Профашистский режим регента Хорти был одним из самых старых союзников гитлеровской Германии в Европе. Он имел возможность поэтому нажиться на агрессивных войнах Гитлера и расширить собственную территорию за счет соседей — чехословаков, румын и югославов — в честолюбивом стремлении к созданию «Великой Венгрии». В 1943 г. Хорти предпринял кое-какой зондаж в надежде согласовать с англичанами и американцами приемлемые условия перемирия, но Гитлер предупредил его, оккупировав страну своими войсками в марте 1944 г. В сентябре этого года, когда Красная Армия подошла вплотную к венгерским границам, регент тем не менее послал своего эмиссара просить о перемирии в англо-американский штаб в Казерте. Ему было сказано в ответ, что обращаться нужно в Москву. 1 октября сюда прибыла венгерская делегация. Хорти еще надеялся, что ему удастся выйти из войны с согласия своих берлинских союзников. 15 октября он объявил стране, что Венгрия больше не будет участвовать в войне, и одновременно известил об этом немцев. Эти последние без промедления арестовали его, заставили подать в отставку и увезли в Германию. На его место они посадили самого оголтелого из главарей венгерских фашистов, /207/ Салаши. Плохо подготовленный и проведенный без внутренней решимости маневр Хорти окончился, таким образом, провалом.
