нежели хоры заключать могут в себе людей. Внизу не было большой тесноты, хотя все по обыкновению находились в большой зале. Буфет также порядочно был населен, ибо напитки и пирожное раздавались без денег. Вообще было более 2000 членов и посетителей. Чужестранным министрам, свитам их и приезжим из Петербурга по дворам посылаемы были приглашения; все прочие, здесь служащие, живущие или имеющие дом в Москве, должны были записываться членами».
Так было и в декабре 1858 года, когда приехал Александр II. Приход его к власти в России в 1855 году вызвал большие перемены. Император объявил либеральные послабления: амнистия декабристам и другим политическим заключенным, закрытие Высшего цензурного комитета, прекращение полицейского надзора над инакомыслящими, отмена телесных наказаний и прочее. И самое главное - реформа по отмене крепостного права. В это время генерал-губернатором Москвы был Арсений Андреевич Закревский (1783-1865), для которого само слово «реформа» было словно красная тряпка для быка. А уж отмена крепостного права и вовсе была для него немыслимой. Он всячески сопротивлялся освобождению крестьян, ставил палки в колеса тем московским дворянам, кто по своей инициативе хотел бы отпустить на волю своих крепостных крестьян. А в других губерниях империи, не в пример Москве, эти процессы активно шли.
Арсений Андреевич управлял Москвой как помещик своей усадьбой, кого хотел - миловал или наказывал. Он сам себе был и суд, и прокурор, а потому так противился учреждению в Москве губернского комитета по крестьянскому делу. Это про него сообщалось в «Политическом обозрении за 1858 год», подготовленном Третьим отделением для государя: «Большая часть помещиков смотрит на это дело, как на несправедливое отнятие у них собственности и как на будущее их разорение. (...) При таком взгляде (...) только настояние местного начальства и содействие немногих избранных помещиков, побудили дворян литовских, а за ними с. - петербургских и нижегородских просить об учреждении губернских комитетов. Москва медлила подражать данному примеру; а прочие губернии ждали, что скажет древняя столица? У многих таилась и доселе еще таится мысль, что само правительство (...) может быть, ее отменит».
Но правительство и государь ничего отменять не собирались. Александр II проявил по отношению к Закревскому удивительное долготерпение. В январе 1858 года он посылает в Москву свой рескрипт, которым указывает на необходимость в течение полугода закончить подготовку к проведению в губернии реформы по отмене крепостного права. Но воз и ныне там. Тогда в августе того же года государь сам приезжает к Закревскому и держит речь перед дворянами: «Вы помните, когда я два года тому назад. говорил вам, что рано или поздно надобно приступить к изменению крепостного права и что надобно, чтобы оно началось лучше сверху, чем снизу. Я дал вам начала и от них никак не отступлю».
Однако московские помещики с большей охотой слушали не своего государя, а московского генерал-губернатора. Они вновь проигнорировали призыв Александра II и, собравшись в ноябре 1858 года на заседание комитета по крестьянскому делу, так и не решили с выкупом земли крестьянами.
Закревский играл в этом пассивном сопротивлении, сравнимом с саботажем, первую скрипку. Благодаря ему, в тот год Собрание не услышало своего государя.
30 августа 1865 года Александр II назначил в Москву очередным генерал-губернатором Владимира Андреевича Долгорукова (1810-1891). Князь пришел на место генерала от инфантерии Михаила Александровича Офросимова, руководившего Москвой чуть более года. Отставку Офросимова связывали с тем, что он якобы вольно или невольно покровительствовал московской дворянской фронде, которая, как мы знаем из прошлых глав, зачастую смела иметь свое, особое мнение по важнейшим политическим вопросам. В данном случае императору якобы не понравилось слишком активное «продавливание» московскими дворянами вопроса о необходимости для России конституции.
Таким образом, новый генерал-губернатор Долгоруков, вдоволь осыпанный царскими милостями, явился в Москву как человек из Северной столицы. Но было бы неверным думать, что князь должен был сосредоточиться на решении исключительно хозяйственных вопросов. В это время в Российской империи шла земская реформа - очень значительный шаг на пути к демократизации жизни общества, введению самоуправления на муниципальном уровне. Дело было новое и для властей, и для народа.
Император надеялся, что Долгоруков сможет с большей эффективностью реализовать все пункты «Положения о губернских и уездных земских учреждениях», утвержденного 1 января 1864 года, чем его столичный коллега граф Н.В. Левашов, который не нашел общего языка со столичными земцами, итогом чего стало закрытие земского собрания в столице «за возбуждение недоверия к правительству». За тем, как будет проведена земская реформа в Москве, внимательно следила и вся дворянская Россия. Г енерал-губернаторство Долгорукова началось не с традиционного приема, а с открытия московского земского собрания 3 октября 1865 года. Историческое событие состоялось в Колонном зале. Градоначальник обратился к земцам со следующими словами: «Дарованные Вам Всемилостивейшим Государем права и доверие сословий, избравших вас своими представителями, налагают на вас важные обязанности и заботы. Оправдать вашими действиями доверие Монарха и всех сословий - вот прекрасная цель, вот дорогая для вас награда, которая предстоит вам».
Среди собравшихся в тот день послушать генерал-губернатора земцев были в основном представители богатых сословий - крупные землевладельцы - дворяне, купцы, фабриканты, владельцы московской недвижимости, а также и сельские старосты и зажиточные крестьяне-кулаки. Долгоруков не пытался давить на земцев: уже то, что после открытия собрания он уехал, произвело большое впечатление на оставшихся, расценивших это как проявление доверия градоначальника. Так было на протяжении всего периода градоначальства князя. Долгоруков понимал, что Россия уже давно созрела для введения земского самоуправления, и потому всячески способствовал его работе.
Хотя земство и не входило в систему органов государственного управления, к его компетенции относился огромный круг вопросов местного значения: попечительство над школами и больницами, организация почтового дела, содержание тюрем, устройство и ремонт почтовых трактов и дорог, ведение статистики и прочее. Например, благодаря земству в Московской губернии появились первые учительские семинарии для подготовки учителей начальных школ. Долгоруков как градоначальник утверждал постановления о земских сметах на расходы, разделении дорог на губернские и уездные, проведении местных выставок и тому подобное.
В Благородном собрании созывались съезды дворянских губернских и уездных обществ, как обычные, так и чрезвычайные. На них съезжались все местные потомственные дворяне, которые выбирали губернских и уездных предводителей дворянства. Особенно торжественным был съезд 19 февраля 1911 года, приуроченный к полувековому юбилею отмены крепостного права. В девять часов утра все официальные лица, московские чиновники
