того, в этой области они оказывались даже в более благоприятном положении, нежели их конкуренты из христиан, в виду воспрещения христианам церковными каноническими правилами взимать проценты и заниматься ростовщичеством.
Тот же самый факт развития и подъема торговли, который сделал торговую роль евреев и их участие в торговых операциях излишним, в то же самое время в высокой степени должен был увеличить спрос на деньги и, таким образом, впервые создавал постоянную основу для развития кредитных операций. С одной стороны, с ростом роскоши и с увеличением спроса на различные покупные продукты и изделия росла нужда в деньгах в среде высших аристократических классов, с другой же — и среди городского населения все более и более начинала ощущаться нужда в коммерческом кредите так же, как и в кредите на производительные нужды. Наконец, общее развитие денежного хозяйства и денежно-хозяйственных отношений, явившееся необходимым последствием торгового прогресса, должно было с течением времени в конце концов отразиться и на положении более широких слоев населения, вызвав и в их среде все усиливавшуюся потребность в деньгах.
Так создавалась, с одной стороны, нужда в производительном и коммерческом, с другой — в потребительном кредите. Нужда в коммерческом кредите представлялась более значительной только в итальянских торговых городах, причем, как мы видели, удовлетворялась она здесь в большинстве случаев при посредстве итальянских же банков. Остальная Европа, напротив, представляла область господства кредита почти исключительно потребительного. И именно в этой-то области кредита потребительного евреям и принадлежало в течение долгого времени первое место до того времени, пока итальянские банкиры не распространили свою деятельность далеко за пределы Италии. Итак, евреям принадлежала, по преимуществу, область кредита потребительного, и именно это обстоятельство имело важное значение между прочим и для их социального положения, являясь одним из обстоятельств, обострявших враждебное отношение к ним со стороны населения до крайности.
В предшествовавшем изложении мы проследили связь между переменой в положении западноевропейских евреев, происшедшей приблизительно в половине средневекового периода, с более интенсивным экономическим развитием европейских государств, начавшимся приблизительно с начала одиннадцатого столетия сперва в государствах, расположенных западнее, во Франции и Англии, затем несколько позже в Германии. Связь эта с полной определенностью выступает и в постепенности, и в параллелизме того и другого процесса. Потеря евреями торгового значения и влияния падает в Италии еще на девятое столетие, во Франции — на одиннадцатое, в западной Германии — на двенадцатое; наконец, в Австрии и Богемии, не говоря уже о более восточных областях, евреи принимают довольно близкое участие в торговых делах еще в половине тринадцатого столетия, и только к концу этого столетия они здесь, по-видимому, оказываются вынужденными перейти исключительно к денежной торговле. Процесс перехода евреев к новым условиям жизни совершался, таким образом, постепенно, распространяясь с запада на восток параллельно с началом общего более интенсивного экономического развития в отдельных областях и местностях Западной Европы.
Поступательный ход этого процесса лучше всего можно проследить на примере германских евреев, именно, на том богатом, почти исчерпывающем собрании материала, какое мы находим в регестах Арониуса. Показательно прежде всего самое распределение данных, касающихся товарной и денежной торговли евреев. Сопоставляя между собою число данных относительно операций того и другого рода, мы получаем вполне определенное и наглядное изображение процесса постепенного перемещения центра тяжести от операций чисто торговых к операциям денежно-спекулятивного характера. Возьмем для сравнения данные Арониуса, начиная со времени Меровингов. Правда, сделанная Арониусом сводка материала до 843 года, то есть приблизительно до половины девятого столетия, охватывает франкскую монархию на всем ее протяжении, с этого же года имеет в виду лишь факты и сообщения, касающиеся немецких евреев, и потому его данные относительно меровингской и каролингской эпохи и относительно последующего времени на первый взгляд могут показаться несравнимыми между собою. Однако если принять во внимание, с одной стороны, что евреи проникли в Германию, в сущности, только в десятом столетии прежде всего из франкского королевства, и что, следовательно, в германских евреях мы должны видеть непосредственных потомков тех же франкских евреев, и что, с другой стороны, перелом в положении евреев в девятом веке не начался еще даже и в Италии, и евреи повсеместно в Западной Европе жили приблизительно в одинаковых экономических условиях, то для скептицизма не останется места, и мы найдем, что сопоставление данных Арониуса относительно каролингского и последующего времени, вполне возможно, не поведет к большим ошибкам.
Выбирая данные, касающиеся торговых и денежных операций евреев, мы найдем, что для шестого столетия число сообщений, касающихся операций первого рода, равняется 5; о денежных операциях упоминается всего однажды. В седьмом и восьмом столетиях встречается всего лишь два сообщения, касающихся товарной торговли, и ни одного о ссудных или денежных операциях. Для девятого столетия число данных того и другого рода составляет 14 и 2, для десятого — 6 и 1. В течение обоих этих столетий торговые операции, таким образом, заметно преобладают над денежными. Уже в одиннадцатом столетии это преобладание становится не столь исключительным. На шесть случаев упоминания о торговых операциях приходится три сообщения, касающиеся операций денежных. В двенадцатом столетии наблюдается уже обратное отношение с решительным преобладанием фактов денежной торговли над товарной (14 сообщений против 5), в тринадцатом же столетии (до 1273 года) это преобладание становится почти исключительным: 7 сообщений, касающихся торговли, приходится на 93 сообщения относительно ссудо-залоговых или иных денежных операций, особенно если принять во внимание, что и без того немногочисленные данные относительно торговли касаются случаев покупки евреями краденого, требования присутствия при акте продажи свидетелей и других подобных случайных фактов и сообщений, отнюдь не могущих служить доказательством особенно широкого и деятельного участия евреев в торговле.
Сопоставив рядом числа сообщений того и другого рода и высчитав процентное соотношение их между собою, мы получим следующую чрезвычайно показательную и наглядную таблицу:
| Столетия |
Число сообщений, касающихся товарной торговли евреев |
% отношение к общему числу сообщений того или другого рода |
Число сообщений, касающихся денежной торговли евреев |
% отношение к общему числу сообщений того и другого рода |
| VI-VIII |
7 |
87,5 |
1 |
12,5 |
| IX-X |
20 |
83,4 |
4 |
16,6 |
| XI |
6 |
66,6 |
3 |
33,4 |
| XII |
5 |
26,4 |
14 |
73,6 |
