Почти все сведения о Земле, известные в то время, объяснялись «гипотезой потопа» и приводились в стройную, законченную систему. Во второй половине XVII века проницательный исследователь Николо Стеной пытался избавить эту гипотезу от чудес.
«Всемирный потоп, — писал он, — также легко будет объяснить, если предположить в центре Земли вокруг огня наличие водяной сферы или по крайней мере огромного вместилища, оттуда без движения центра могут изливаться… воды». Не исключено, что подобные объяснения отражали не столько убеждения автора, сколько его осторожность и стремление избежать конфликта с инквизицией.
Английский медик Вудворд (геологией до XVIII века специально никто не занимался) предполагал: «Весь земной шар распался на куски и растворился при потопе, и пласты осадились из этой перемешавшейся массы, как какой-нибудь землистый осадок из жидкости».
Швейцарский ученый Шейхцер описал в 1726 году отпечаток живого существа на плоской поверхности сланца и пришел к выводу: «Этот кусок содержит несомненно половину или немного менее скелета человека», вещество костей и мяса которого «вошли в камень». Шейхцер назвал этого «человека» свидетелем потопа, погибшим нечестивцем, призванным своим печальным примером «смягчить злодейства нынешних времен» и содействовать отказу людей от греха при виде столь ужасной участи допотопного грешника (находку изучил Кювье, признал в ней остатки исполинской саламандры и назвал ее именем первооткрывателя — «андреас шейхцери»).
Такого рода объяснения переводили конкретные геологические факты в область философских размышлений, морализации, ссылок на чудеса и волю Господню.
«Неблагоразумно призывать по произволу божество, — возмущался просвещенный монах Дженерелли в 1749 году, — и заставлять его творить чудеса ради подтверждения наших преднамеренных гипотез. Я считаю крайним позором, уважаемые академики, те системы, которые строятся в воздухе и не могут обойтись без чуда». Попытки обойтись без чуда были не слишком удачны. Современник Вудворда английский астроном Уистон высказал оригинальную идею: возле земли прошла некогда комета, имеющая хвост из густого водяного пара. Сорок суток Земля находилась в окружении паров, которые конденсировались и выпадали в виде ливня. Одновременно треснула земная кора и по трещинам хлынули подземные воды. В результате катастрофы переместилась земная ось, произошло великое перераспределение моря и суши на планете.
Отпечатки на камне: «допотопный человек» Шейхцера (слева) и морские лилии Может показаться, что гипотеза потопов и катастроф — это лишь мракобесие и лженаука. В действительности она была даже, можно сказать, прогрессивной для своего времени (два-три века назад) и стимулировала развитие геологических идей.
В те времена очень распространены были еще более фантастические домыслы: образование гор объясняли затвердением земных испарений, окаменелости в горных породах — влиянием созвездий или таинственных «внутренних сил» планеты. Признание воды могучей геологической силой на поверхности Земли было крупным и очень перспективным обобщением целого ряда фактов.
Из делювинизма возникло течение нептунизма, утверждающее преимущественную роль воды в геологических процессах. У истоков нептунизма стоит великий естествоиспытатель Бюффон, который пришел к выводу, что нынешняя суша прежде была дном моря и что рельеф суши образован действием морских течений, приливов и отливов, а также разрушительным действием наземных вод.
Бюффон преувеличивал роль воды, однако направил мысли исследователей по верному пути: постигать действие реально существующих геологических сил для того, чтобы вернее разобраться в истории Земли. Он писал: «Чтобы понять, что происходило когда-то на нашей Земле, посмотрим, что сегодня происходит на дне моря». И еще: «Природа… находится в состоянии непрерывного течения; но человеку достаточно схватить ее в миг своего века и бросить несколько взглядов назад и вперед, чтобы попытаться провидеть то, чем она некогда могла быть и чем она впоследствии могла бы стать».
Этот метод исследований (прошлое через настоящее) получил название актуализма и был позже разработан Чарлзом Лайелем, который при этом счел нужным отодвинуть на второй план катастрофы, утверждая, что планета развивается постепенно, а огромная протяженность геологических эпох дает возможность сравнительно слабым процессам (например, размыву склона ручьем) провести колоссальную работу.
Впрочем, и Бюффон оставлял очень мало места катастрофам на Земле: «Нас не должны трогать причины, эффект которых редок, силен и быстр — в обычном ходе природы они не встречаются». В середине XIX века нептунизм и катастрофизм достигли расцвета. Этому немало способствовал замечательный труд основателя палеонтологии Ж. Кювье «Рассуждения о переворотах на поверхности земного шара», а также блестящая педагогическая деятельность Абраама Вернера, профессора Фрейбергской горной академии.
Конечно, нептунисты далеко отошли от богословской версии. Это были геологи, предлагавшие естественные объяснения великим наводнениям. Они — люди верующие — не могли обойти молчанием строки Священного Писания, созвучные их научным взглядам.
Российский геолог Э. Эйхвальд утверждал в своей «Геогнозии» (1846): «Последний потоп был действительным историческим событием». Эйхвальд описывал фантастически быстрое вздымание горных хребтов, одновременное обрушение и разломы земной коры и прорывы морских вод на равнины.
Еще раньше, в 1812 году, Ж. Кювье (проанализировав, между прочим, множество легенд и летописей) высказался более убедительно: «Поверхность нашего земного шара была жертвой великого и внезапного переворота, давность которого не может быть значительно позже, чем пять-шесть тысяч лет; в результате этого переворота опустились и исчезли страны, населенные до этого времени людьми и наиболее известными ныне видами животных; тот же переворот осушил дно последнего моря и образовал страны, ныне обитаемые». Кювье развивал идеи о неоднократности катастроф на земле, высказанные в некоторых мифах.
Параллельно нептунизму набирало силы другое могучее течение геологической мысли — плутонизм, выдвигающий на первое место внутренние подземные силы, вулканические явления и землетрясения, действие «жара, господствующего в земной утробе» (по выражению М.В. Ломоносова).
Борьба двух научных течений превратилась в соперничество двух воззрений на сущность природных процессов, на взаимоотношение внутренних (эндогенных) и внешних (экзогенных) сил в истории планеты. Сами названия этих течений — по именам древнеримских богов — показывают их связь с давними взглядами на природу, которые были отражены еще в античной мифологии.
Споры нептунистов с плутонистами перешли и на страницы литературных произведений. Великий Гете ввел их во вторую часть трагедии «Фауст». Главные герои не чураются геологических споров. Дьявол, конечно, выступает проповедником хаоса и разрушения, а мудрый Фауст — сторонником порядка и божественной стройности природных явлений.
Идея катастроф была не только научной, связанной с изучением Земли, но и философской, зависящей от мировоззрения специалистов. Вряд ли случайно она стала популярной во Франции в конце XVIII века, в период революционных потрясений. Наиболее основательно разработал «философию потопов» французский геолог и биолог Жорж Кювье.
Строение Земли по представлениям нептунистов Его выводы были основаны на конкретных геологических исследованиях строения окрестностей Парижа. Ученый изучил слои осадочных пород, в которых находились окаменелые остатки и отпечатки морских животных. Эти слои резко сменились другими, которые образовались на суше. Из подобных фактов ученый делал вывод: на сушу периодически вторгалось море, уничтожая наземных обитателей, вызывая глобальные или почти внеземные катастрофы.
«Участки, некогда представлявшие собой сушу, — писал он, — несколько раз затапливались водой в результате вторжений моря или в ходе скоротечных наводнений. Любой, изучающий районы, покинутые водой при ее последнем отступании, может также убедиться, что эти площади, заселенные сейчас человеком и наземными животными, по меньшей мере однажды, а возможно, несколько раз, уже поднимались выше уровня моря… Иначе говоря, море покинуло теперь сушу, которую оно перед тем затопило…
Но исключительно важно отметить, что эти повторяющиеся вторжения и отступания не в коей мере не происходили постепенно. Напротив, порождавшие их катаклизмы возникали по большей части внезапно. Это особенно легко показать для последнего из них, когда благодаря двойной подвижке современные континенты вначале были поглощены морем, а затем, по крайней мере на большей части своей площади, осушились. В северных странах эти события оставили вмерзшие в лед туши огромных четвероногих, сохранившихся до наших дней вместе с кожей, шерстью и мясом…
