населения на правах почти равноправных членов общества, то теперь о таких более или менее близких и тесных отношениях не могло более быть и речи. Поскольку в них еще нуждались, их терпели, но и только. Жалобы на ростовщическую деятельность евреев начинаются с половины двенадцатого столетия. Приблизительно около этого же времени происходит и резкий перелом в отношениях к ним.
До времени крестовых походов, то есть до самого конца одиннадцатого столетия, не известно ни одного случая проявления враждебного чувства по отношению к евреям со стороны населения. Единственный известный нам случай изгнания их из Майнца в 1012 году, само собою разумеется, не может быть принят при этом во внимание. Изгнание в данном случае произошло по инициативе императора Генриха II и то под непосредственным впечатлением, произведенным обращением Вецелина в иудейство. Изгнание при том же не было продолжительным и спустя несколько месяцев было отменено. Гонения, вспыхнувшие в прирейнской местности в связи с движением крестоносцев во время первого крестового похода, точно так же не могут быть рассматриваемы как проявления систематической вражды к евреям со стороны местного населения, вражды, вызванной их ростовщической деятельностью. Избиения евреев и разграбление их имуществ производились на этот раз исключительно теми беспорядочными толпами, которые под предводительством авантюристов, вроде Эмихо, устремились на Восток, не ожидая выступления организованных крестоносных ополчений. Толпы эти, двигаясь из Франции и проходя через богатые прирейнские города, производили здесь по пути нападения на еврейские кварталы, избивая евреев и расхищая их имущество. Местное городское население не принимало в этих нападениях никакого участия, что было бы, конечно, неизбежно, если бы уже в это время существовало то враждебное и озлобленное отношение к евреям, какое является столь характерным для всего последующего времени. Из всего обширного материала относительно преследования евреев во время крестовых походов, собранного специальной комиссией и цитированного Арониусом, мы узнаем всего лишь о двух случаях участия в погроме окрестного пригородного и сельского населения, с которым евреи в это время никак еще не могли приходить в соприкосновение, и в среде которого о наличности специально враждебного отношения к евреям не может быть и речи [210]. В одном случае сообщается об участии в погроме случайной толпы, собравшейся на ярмарку, происходившую в городке Нейссе по случаю Иванова дня. Напротив, как со стороны представителей местной духовной власти в лице архиепископов и епископов, так и со стороны городских советов и, наконец, со стороны городского населения мы видим неоднократные попытки спасти евреев из рук буйствующей толпы крестоносцев. В большинстве случаев эта защита оказывалась бессильной, однако, например, в Кельне евреям удалось спастись, спрятавшись в домах христиан, так что здесь, несмотря на многочисленность местной еврейской общины, погибли всего только один мужчина и две женщины.
Движение против евреев, вспыхнувшее в связи с первым крестовым походом, ограничивалось, таким образом, исключительно беспорядочными толпами крестоносцев, предшествовавшими более правильным и организованным ополчениям. Какие бы мотивы ни руководили при этом нападавшей на евреев толпой, религиозные ли, как склонен думать Каро, или же, что представляется гораздо более вероятным [211], просто грабительские инстинкты, для нас здесь представляется важным отметить, что в основе всего движения лежала отнюдь не непосредственная вражда к евреям со стороны местного населения городов, в которых происходили избиения евреев; напротив, это население, как мы видели только что, находилось скорее на стороне евреев, нежели против них.
Уже в движении против евреев, происходившем в той же прирейнской области и частью в более восточных местностях Германии в 1146 и 1147 годах, в связи со вторым крестовым походом, по-видимому, некоторую роль играла и вражда к ним как к ростовщикам. По крайней мере, Бернард Клервосский в своих письмах по поводу преследования евреев счел нужным защищать их прежде всего от упреков в ростовщичестве, утверждая, что ростовщики из христиан поступают еще хуже евреев. Движение, однако, по-видимому, не получило на этот раз ни столь широкого распространения, ни столь широких размеров, как во время первого крестового похода, и, хотя Оттон Фрейзингенский говорит об «избиении множества иудеев», однако из современных еврейских источников нам известны лишь случай убийства отдельных евреев, попадавшихся на пути крестоносцев. Наиболее кровавый характер преследование евреев получило только в Вюрцбурге, где погибло до двадцати одного еврея. Кроме того, сохранились не совсем ясные указания на изгнание евреев из Магдебурга и из Галле.
Если еще в конце одиннадцатого столетия для возникновения движения против евреев необходимо было такое крупное событие, как объявление крестового похода, послужившее при том же не столько действительным поводом, сколько скорее предлогом для ограбления еврейских имуществ, то в конце двенадцатого столетия в таких поводах для обвинения и преследования евреев недостатка уже не было. Мало того, в случае отсутствия сколько-нибудь действительных поводов к обвинению евреев такие поводы начинают изобретать. К концу двенадцатого столетия восходит и нелепое обвинение в употреблении евреями христианской крови. Именно по этому обвинению в 1171 году во французском городе Блуа сожжено было тридцать евреев местной общины [212]. Подобное же обвинение около этого времени начало, по-видимому, распространяться и в Германии. Мы не имеем в виду останавливаться здесь на истории тех преследований и насилий над евреями, какими характеризуется прежде всего отношение к ним в течение XIII-XV столетий. Нам важно отметить только тот параллелизм, который наблюдается между утратой евреями прежнего значения и постепенным оттеснением их в область мелкого кредита, с одной стороны, и изменением в отношении к ним как со стороны высших, так и низших классов — с другой. Первые все менее нуждаются в услугах евреев, вторые в то же время все тяжелее ощущали гнет растущего денежного хозяйства и в результате все чаще вымещали свое озлобление на евреях, как на ближайших к ним представителях денежного капитала.
В Англии евреи с самого момента своего появления там занимались не столько товарной, сколько денежной торговлей; эксплуатация подданных короной при посредстве евреев нигде не была так систематически организована, как в Англии, и притом еще в XII столетии. В Англии же мы видим и первое враждебное выступление против евреев в более широких размерах. Первый случай нападения на евреев имел место в Лондоне в 1189 году во время коронации короля Ричарда. В следующем году движение повторилось в связи со сборами в крестовый поход и охватило на этот раз несколько крупнейших городов. И здесь нападения на евреев сопровождаются убийствами и грабежами. Однако, поскольку движение не было простым проявлением хищнических инстинктов, оно имело определенную тенденцию. В Йорке, где движение приняло особенно широкие размеры и
