Социальный контекст
Я родилась и выросла на западном побережье Шотландии, населенном преимущественно представителями рабочего класса. Жизнь местных жителей сильно зависит от тяжелой промышленности, в особенности кораблестроения. Как и многие другие приморские районы с большим числом кораблестроительных предприятий, данная территория привлекала большое число иммигрантов, в основном, из Италии, Польши и Ирландии. Жилые кварталы располагались на окраине городов, и их обитатели сильно зависели от общественного транспорта. Жилищные условия у многих семей были неудовлетворительными. Дома были сырыми и плохо отапливаемыми, а жилая площадь, приходившаяся на каждого члена семьи, – недостаточной. Насилие, религиозные предрассудки, плохое обращение с детьми и домашнее насилие, а также широкое распространение алкоголизма – характерные приметы их жизни. Постепенное свертывание тяжелой промышленности в период правления консерваторов в 1979–1997 гг., явилось тяжелым ударом по многим районам Шотландии и привело к повышению уровня безработицы и нищеты, обострило ощущение отсутствия жизненных перспектив.
Для местных жительниц характерна взаимопомощь и адаптивность, сформированные в условиях социальных ограничений. Население вызывает полицию только в крайних случаях. Это связано не только с тем, что вызов стражей порядка зачастую рассматривается как нарушение неписанных норм общежития, но и с плохой подготовкой полицейских, которые сами часто допускают насилие и своим поведением усиливают напряженность в обществе. Преступления, связанные с домашним насилием, нередко рассматриваются ими как не заслуживающие их внимания. Это фактически узаконивает домашнее насилие. Вмешиваться в частную жизнь не принято. В результате женщины и дети не чувствуют себя в безопасности и под защитой закона.
Представителям феминистского движения пришлось потратить много сил для того, чтобы привлечь внимание общества к нарушениям прав граждан и глубокому противоречию между частной и общественной жизнью, показать, что домашнее насилие действительно является преступлением и серьезной политической проблемой (Herman, 1992; Nelson, 2000; Shaw, 2004).
Получив арт-терапевтическую подготовку, я вернулась и начала работать в центральном регионе Шотландии в качестве администратора социальных проектов и арт-терапевта на базе центра помощи семьям. На своем опыте я хорошо знала о многих проблемах населения, с которыми мне пришлось иметь дело. Для того чтобы работа по защите интересов детей и женщин была эффективна, необходимо поддерживать тесный контакт с различными службами и их подразделениями. В результате публичных расследований в 1995 г. в Шотландии был утвержден Акт о защите детей (Norrie, 1995) и сформулированы «принципы ухода за детьми». В этом документе, в частности, подчеркивается, что «любое вмешательство в жизнь ребенка, включая оказание помощи ребенку, должно предполагать тесное взаимодействие между разными службами». Данный документ также определяет нормы и процедуры, связанные с оказанием помощи детям, включая соблюдение конфиденциальности, причем, не только психотерапевтами, но и специалистами разных служб при взаимодействии друг с другом.
Насилие над детьми, в том числе сексуальное, продолжает оставаться серьезной проблемой. Расследование таких случаев, как правило, требует длительного времени (Bacon, Richardson, 2000; Summit, 1983) и усилий со стороны специалистов. В Великобритании в 1980-х годах получил широкую огласку ряд скандалов, связанных с сексуальным насилием над детьми. В средствах массовой информации высказывалась серьезная критика в адрес представителей служб, которые либо «проявляют чрезмерную озабоченность», либо скрывают случаи насилия. В этой атмосфере некоторые специалисты приняли решение больше не заниматься оказанием помощи детям (Itzin, 2000; Bacon, Richardson, 2001). Руководители некоторых служб, чтобы защитить себя от СМИ или общественных активистов, отказались общаться с ними, показав пример своим подчиненным. Все это отнюдь не способствовало конструктивному решению проблемы насилия над детьми. Поэтому нет ничего удивительного в том, что сексуальное насилие над детьми, продолжая оставаться серьезной социальной проблемой, становится предметом обсуждения в обществе лишь в случае серьезных профессиональных расследований или скандалов.
Я поступила на работу в некоммерческий добровольный центр, занимающийся развитием системы помощи жертвам сексуального насилия. Выявление случаев сексуального насилия в отношении детей и оказание его жертвам психологической помощи ведется преимущественно врачами общего профиля и психиатрами. Очевидно, что многие жертвы насилия вряд ли будут обращаться за помощью к этим специалистам, поскольку не хотят становиться клиентами психиатров или социальных служб (Nelson, 2001) либо опасаются нарушения конфиденциальности (Hall, Lloyd, 1989). Даже тяжело переживая последствия насилия, жертвы редко сообщают о нем (Herman, 1992) и признают насилие в качестве причины имеющихся у них психологических проблем (Gelinas, 1983). Чувства стыда, вины, тревоги и страха зачастую являются дополнительными препятствиями для обращения жертв насилия за помощью.
Некоммерческие организации осуществляют свою работу в Шотландии параллельно с деятельностью государственных медицинских и социальных учреждений. В то же время деятельность таких некоммерческих организаций контролируется аудиторскими учреждениями, а их финансирование изучается государственными органами. Поиск новых источников финансирования проектов является постоянной заботой некоммерческих общественных организаций.
Развитие нового некоммерческого центра, занимающегося оказанием помощи людям, пережившим в детстве сексуальное насилие, опирается на ряд законодательных документов, прежде всего, на документ под названием «Социальная стратегия в действии» (Campbell, 1995). Деятельность некоммерческого центра направлена на решение следующих задач:
• помощь семьям, группам и организациям в раскрытии их потенциала, в том числе, потенциала взаимной психологической и социальной поддержки;
• создание равных возможностей для представителей разных социальных групп, в том числе тех, которые не имели ранее доступа к некоторым услугам;
• расширение спектра услуг для тех граждан, которые перенесли насилие.
Работники Центра выявляют неблагополучные категории населения, которые относятся к группе риска, а также те, которые подвергаются дискриминации (Networkbriefing, 1997). Работники Центра ориентируются на раскрытие ресурсов местного сообщества и его развитие путем разработки и внедрения социальной политики, механизмов защиты законных прав граждан, а также программ социальной направленности.
Важной частью работы является развитие местного самоуправления. В настоящее время различные организации, занимающиеся поддержкой лиц, пострадавших от насилия, работают в тесной связи с шотландским парламентом и двумя парламентскими группами, в которых представлены все политические партии. Одна из групп занимается проблемами сексуального насилия, другая – проблемами, связанными с насилием мужчин над женщинами и детьми. Эти группы делают возможными прямые консультации парламентариев со специалистами негосударственных организаций и гражданами, пострадавшими от насилия. Деятельность данных групп уже привела к изменениям в законодательстве.
Центр, в котором я стала работать, первоначально имел всего одного менеджера по проектам. В настоящее время в его штате состоят уже восемь оплачиваемых работников и двадцать специально подготовленных волонтеров. Штатные работники и волонтеры имеют разную профессиональную подготовку. Среди них есть социальные работники, учителя, медицинские сестры, арт-терапевты, психологи. Некоторые работники сами пострадали от насилия. Большое значение придается сбору и распространению достоверной информации, которая способна повлиять на политический процесс и работу социальных институтов.
Развитие системы услуг, доступных для местных жителей и гарантирующих конфиденциальность информации, имеет огромное значение. Мы информируем местных жителей о работе Центра по оказанию психологической и социальной помощи лицам, пострадавшим от насилия. Клиенты сами регулируют степень раскрытия информации и продолжительность контакта с представителями Центра. Люди сами обращаются за помощью либо получают направление на консультацию у различных специалистов. Каждый клиент проходит первичное собеседование. В случае необходимости назначается курс консультаций, рассчитанный на 12 недель. Затем его эффективность оценивается и принимается решение о необходимости его продолжения, а также о необходимости включить клиента в те или иные группы помощи.
На первичном приеме клиентов знакомят с услугами, предоставляемыми Центром, чтобы они могли решить, к каким специалистам им следует обратиться. Практикуется ротация специалистов, которые проводят первичные консультации. Это связано с высокой психологической нагрузкой во время таких консультаций.
