«княжьих зерцалах» рассматриваются общие принципы формирования государственного аппарата. Конечно же в нём было значительно больше, чем четыре, обязательных элементов и функций. В трактате XIV века «Возвращение благодати и отвращение бед» (
Муид ан-Ниам ва Мубид ан-Никам) верховного судьи Дамаска Тадж-ад-Дина Абд-аль-Ваххаба ас-Сибки рассматриваются более двух сотен категорий «государственных людей» – от привратников и придворных учёных (вспомним хотя бы астрологов, о которых шла речь выше, но ас-Сибки особо выделяет законоведов – знатоков шариата), постельничих и егерей, евнухов – хранителей гарема, и конюхов – до военачальников и наместников.
Как «порча» мы перевели арабское слово фаса́д. В современном арабском языке это слово означает «коррупция».
Это сухое изложение правила, которое более эмоционально сформулировал Ибн-аль-Мукаффа: «Никогда не оставляй друга, даже если он сделал что-нибудь дурное, дорожи им – ведь он не твой раб и не жена, от которых ты можешь избавиться в любое время… Если узна́ют, что ты оставил друга, то сочтут это предательством и изменой. И как бы ты ни оправдывался, тебя не услышат, ибо люди передают лишь обвинения, но не оправдания» [239].
См. об этом раздел «Глаза – зеркало души?».
Не вдаваясь в подробности, укажу, что в средневековых арабо-исламских административных уложениях делалось различие между «полномочным министром», обладавшим всей полнотой прав, кроме верховной власти, и «исполнительным министром», который был связан обязанностью выполнять лишь конкретные приказы властелина, касающиеся дел в государстве. Визирей могло быть несколько. Тогда полномочный оказывался первым министром, а остальные – членами министерского кабинета, который, не имея чёткой структуры и не обладая ясным разделением функций, осуществлял задачи выработки рекомендаций властелину и исполнения директив – самого властелина или первого визиря.
Быть может, читателя заинтересует то, что перечисление требований к визирю, приведённое в «Тайне тайн» псевдо-Аристотеля и в «Пути владыки в устроении владений» Ибн-Абир-Раби, текстуально совпадает (при ничтожных разночтениях) с перечислением свойств Главы идеального Града во «Взглядах жителей Добродетельного Града» средневекового философа Абу-Насра аль-Фараби и с характеристикой Законоустановителя – родоначальника тоже идеального Духовного Града, проект которого разрабатывался тайным сообществом мыслителей – Чистыми Братьями (X век). Этот факт может стать предметом интересных изысканий.
Здесь же он нас интересует потому, что и к идеальному правителю, и к идеальному визирю предъявлялись практически одни и те же требования. Это – свидетельство значения визирьского поста в управленческой иерархии.
Не всякого человека, а специально отобранного и даже по возможности специально зачатого с особыми предосторожностями. Люди, уже ставшие министрами, или те, кто хотел, чтобы министрами стали их отпрыски, стремились исполнить соответствующие требования: выбирали для совокупления тех наложниц, которые проявили себя как благоразумные и способные различать между дурным и прекрасным (о внешности автор «Греческих заветов» почему-то ничего не говорит). Зачатие будущего министра нельзя было осуществлять в состоянии опьянения, большой радости или глубокой печали [263].
Для лучшего понимания проблемы нужно иметь в виду, что понятия «верность» (ама́н) и «предательство» (хийя́на) – не столько политические, сколько экономические. Речь не идёт о государственной измене, тут и говорить было бы нечего ни о каком выборе между верностью и компетентностью. Верный – тот человек, которому можно оставить на хранение большую сумму денег или драгоценности, зная, что он вернёт их тебе или твоим наследникам даже через годы. Предатель, неверный – противоположность. В отношении государственных дел предательство означает ущемление чиновником имущественных, финансовых, экономических интересов властелина.
Здесь эти соображения имеют цель предупредить владыку против подобных людей. Но, естественно, это описание может использоваться и некомпетентными претендентами для того, чтобы заполучить чиновничий пост.
В арабском языке есть поговорка «Родственники – скорпионы» (Аль-ака́риб ʻака́риб).
Мухаджиры – сподвижники Мухаммада, перебравшиеся вместе с ним из Мекки, где не принимали его учение, в Ясриб; наиболее приближённая к Пророку часть первых мусульман.
Ансары – жители Ясриба, поддержавшие Пророка и предоставившие ему и первым мусульманам убежище в этом городе, который стал называться Мединой (аль-Мадина).
Хашимиты – род Пророка Мухаммада.
Племя, к которому принадлежал род Пророка Мухаммада, а также династия Аббасидов. К нему же принадлежали и Алиды – потомки имама Али, в последующем четвёртого и последнего Праведного халифа.
Такому подходу не был чужд ещё автор «Тайны тайн». Нельзя допускать, писал он, чтобы сборщики налогов были многочисленны. Ведь каждый будет стремиться к собственному обогащению, и, чем сборщики многочисленнее, тем большие суммы будут они урывать из того, что предназначено для государственной казны [295].
Напомним, что аль-Маварди употребляет слово фаса́д, которое в современном арабском языке означает «коррупция».
Названием для этого раздела, трактующего о правилах поведения высших чиновников, я взял слова визиря аббасидских халифов Яхьи Ибн-Халида, который сам был удачливым придворным и знал, что говорил. «Если ты стал приближённым султана, – наставлял он кого-то из своих друзей, – то подлаживайся к нему так, как некрасивая, но разумная женщина подлаживается к глупому и ненавистному супругу» [298].
Сравнение очень популярно в «зерцалах». Седок на льве олицетворяет и властелина с его войском, и… правителя («седок») с его придворными («лев») [303].
Отчего грозит наказание после смерти как султану, так и его приближённым, понятно из последнего раздела книги.
Естественно, и здесь, как и во многих других случаях необходимо соблюдать меру. Например, визирь должен выделяться среди прочих общепринятыми символами своего достаточно высокого положения – одеянием, свитой, ритуалом совершения отдельных действий. Ведь он олицетворяет собой величие государства и мощь государя [333].
Другие условия: не делать в отношении подданных то, что не понравилось бы властелину в отношении самого себя; не откладывать дело, последствий которого он опасается; назначать наследником престола не того, кто нравится подданным, а того, кто нравится ему самому [364]. У Абу-ль-Хасана аль-Маварди при сохранении требования, касающегося информированности властелина в отношении подданных, есть два отличия от приведённой формулировки. Первое – незначительное. Он призывает делать в отношении
