когда вы пытаетесь поменять институты и государственное устройство, вас удерживает культура: давайте мы изберем нового царя, и пусть он правильно управляет дальше. А когда вы пытаетесь поменять культуру, занимаетесь просвещением, вам говорят: аккуратнее – нам не надо этого просвещения, это штука опасная. Это и есть резонанс, возникающий между институтами и культурой в неудачном варианте экономического и социального развития, в эффекте колеи.
В среднесрочном периоде эффект колеи проявляется как ловушка принятия решения – ставка на краткосрочные политические и экономические эффекты вместо решения проблем, действительно затрудняющих развитие страны. Приведу пример из современной истории. В июле 2015 года Институт национальных проектов опросил 124 члена Экспертного совета при правительстве России. Эксперты должны были ответить примерно на 60 вопросов, чтобы оценить параметры, определяющие развилки развития страны для перехода к «инвестиционной модели роста». Наверняка все слышали выражение «Нужны инвестиции, они и запустят мотор роста». Но инвестиции могут предоставляться разными субъектами. В зависимости от того, чьи деньги вы хотите получить для развития, вы должны делать разные институты, разные правила и законы, чтобы их было удобно применять именно этим людям, чтобы инвестор согласился дать свои деньги.
Самый популярный вариант – частный капитализм. Это рост инвестиций за счет частного бизнеса. Что нужно для этого? Независимые суды, защита прав инвесторов, акционеров-миноритариев, стабильность правил и т. д.
Чтобы запустить государственные деньги в экономику (государственный капитализм), требуются совершенно другие институты. Нужно создавать институты прогнозирования и контрольные органы, которые следили бы не просто за тем, чтобы деньги не украли, а чтобы деньги пошли именно на те цели, на которые выделены.
Чтобы в экономику пошли народные деньги (народный капитализм), люди должны согласиться вложить свои средства не на полгода под известный процент, а, например, на 10 лет. Поэтому нужно прежде всего доверие населения к тому, что делает государство, к тому, как работают правила, как действуют те или иные группы менеджмента.
В рамках опроса экспертов просили оценить приоритетность и вероятность реализации событий, необходимых для осуществления одного из трех сценариев (частного, государственного или народного капитализма). Обработка результатов показала, что желательным является частный капитализм (в ведущих странах дает лучшие результаты).
Наиболее вероятным является государственный капитализм. Заметьте, эксперты не ошиблись – прошло пять лет, и мы понимаем, что находимся на треке государственного капитализма в России. Почему желательной и эффективной является одна модель, а мы выбираем другую?
Давайте посмотрим на то, что у нас происходит с целями. Столбики диаграммы показывают, куда, по мнению экспертов, нужно было бы вкладывать деньги. А линия – то, куда, по мнению экспертов, реально будет инвестировать деньги правительство.
Итак, в 2015 году эксперты утверждали, что надо вкладываться прежде всего в образование и здравоохранение – в человеческий капитал. Потому что минеральные ресурсы неперспективны. Нам хочется быть страной умных людей, жить и развиваться благодаря таланту и образованию народа.
Также надо вкладываться в инфраструктуру. Почему? У нас есть еще один потенциал, кроме людей. Мы самая большая по территории страна мира, любой географический справочник вам это подтвердит. Это хорошо или плохо? Если у вас нет дорог, то пространство – это проблема, это тяжесть, которая не дает вам подняться. Потому что с этой огромной тайгой, тундрой, великими реками, которые текут почему-то в Ледовитый океан, надо что-то делать, бесконечные границы надо как-то охранять. И эти границы не как в Канаде, которая окружена морями и океанами и имеет одну дружественную границу. У нас множество границ со странами – как выражаются демографы – с высоким демографическим давлением. То есть мы свою страну не очень заселили, а соседние страны ищут дополнительные территории. Инфраструктура – это, конечно, не только дороги, но и оптоволокно, транспортные хабы и т. д. Поэтому, если мы хотим превратиться в посредника между Европой, Азией и Америкой (это логично, ведь мы именно так расположены в пространстве), если мы хотим дотянуться до ресурсов, которые располагаются (уверен, что большую часть их мы еще не знаем) в малообитаемых районах страны, то надо вкладываться в инфраструктуру.
Надо ли вкладываться в оборонно-промышленный комплекс? Надо, потому что мы – великая держава и наследница великих держав, и мы унаследовали не только вооружение, но и проблемы. Но рейтинг вложений в эти три ресурса разный. Потому что, если в основном вкладываться в оборонно-промышленный комплекс, мы встаем на трек военной супердержавы (что, на мой взгляд, не так перспективно, как, например, трек страны умных людей). Большинство экспертов это понимают – тем не менее линия на диаграмме идет совершенно по-другому. Эксперты предсказали – это уже сбывшийся прогноз, – что очень мало вложений пойдет на образование и здравоохранение, чуть больше на инфраструктуру, а в основном – на оборонно-промышленный комплекс. Ровно так и произошло.
Как же формируется эта таинственная развилка: почему мы хотим идти в одну сторону, а идем в другую?
Мы спросили экспертов правительства, на какой период, по их мнению, следовало бы осуществлять разработку социально-экономических программ. Они сказали: «Самый желательный срок – более 10 лет». Кстати, почему более 10 лет? Вложения в человеческий капитал дают эффект не раньше, чем через 10 лет. Поэтому, если вы смотрите только на пять лет вперед – не вкладывайтесь в человеческий капитал, вы не получите результата. С дорогами, в принципе, так же. Транспортная инфраструктура дает настоящий эффект через 10 лет, но строительство дорог имеет приятное сопутствующее обстоятельство. Строительство – это сфера, которая позволяет получить дополнительные нелегальные доходы. Поэтому при коротком горизонте в инфраструктуру будут вкладываться охотнее, чем в образование и здравоохранение. Потому что реальный горизонт планирования, которым оперируют лица, принимающие решения, – это три года.
А почему именно три? Почему в 2015 году горизонт планирования составлял три года? Вроде бы ответ понятен – в 2018 году должны были состояться выборы Президента Российской Федерации. Но разве у кого-то возникали сомнения, кто будет избран президентом в 2018 году? А вот кто будет назначен премьер-министром – здесь уже были величайшие сомнения. А кто станет министром или губернатором, вообще невозможно предсказать. Потому что наша система непредсказуема. А в системе со слабыми институциональными ограничениями и плохой институциональной средой чрезвычайно важна личность руководителя. В итоге получается, что из-за того, что у нас некачественные институты (их качество в другом – в способности перехватывать ренту), мы не можем предсказывать будущее, опираясь на работающие правила, отсюда короткий горизонт планирования, в котором не умещается «страна умных людей» и «самая большая страна мира».
Мне представляется, что важнейшим достижением
