Теперь обратимся к анализу наказания в виде «сослания на каторгу» («на галеру»). Прежде всего отметим, что в Артикуле воинском эта форма лишения свободы достаточно четко разграничивалась с тюремным заключением. В данном правовом акте ссылка на каторгу встречается всего в пяти артикулах (арт. 63, 65, 149, 167, 196)[266]. Фактически же ссылка (сначала на поселение, а с конца XVII – начала XVIII вв. – на каторжные работы) применялась весьма широко, по нарастающей. Ранее мы указывали причины, по которым это стало происходить; здесь же подчеркнем, что государство закрепляет эти причины официально.
Ссылка на галеры, по аналогии с Артикулом воинским, предусматривалась также Уставом морским[267]. В частности, она могла быть назначена рядовым матросам в случае их вины в том, что «корабль загоритца и згорит»[268]. Более подробно этот документ здесь не рассматривается, поскольку в контексте нашей проблематики он во многом повторяет Артикул воинский[269] и, кроме того, касается весьма ограниченного круга лиц. Ссылке подлежали и те, кто «из гулящих людей явится в корчемстве, на которых пенных денег взять всеконечно нечего: и таким чинить наказание кнутом. А буде таким корчемникам в корчемстве второй или третий раз привод: и таковых для ссылки посылать в Ратушу» такое предписание содержится, в частности, в Наказе выемным головам, посылаемым для открытия и истребления корчемства[270]. Подобные нормы содержались и в других документах, что свидетельствует об отсутствии на тот период времени системы в российском законодательстве По данным П. С. Ромашкина, только петровских указов уголовно-правового характера насчитывается 392[271].
Сама же ссылка и ее исполнение в отношении конкретных лиц регулировалась большим количеством указов; кроме того, различные вопросы ее организации нашли свое отражение в переписке Петра I с различными должностными лицами. При этом основное внимание уделялось труду каторжников, использование которого в решении государственных хозяйственных задач еще более расширилось, оставив на заднем плане все другие цели наказания.
Нам представляется (в порядке гипотезы), что если бы дело дошло до реального составления нового Уложения, которое намеревался создать Петр I, о чем говорилось выше, то в нем вопросы ссылки были бы отражены достаточно полно для того времени. Однако Уложение так и не было составлено. Наша гипотеза подтверждается тем, что когда, спустя столетие, был издан первый систематизированный кодифицированный акт, регулирующий отдельную (уголовно-исполнительную) область общественных отношений, то он касался именно ссылки (Устав о ссыльных 1822 г.).
Рассмотрим некоторые документы. Так, в Указе 1699 г. написано: «Великий государь указал, которые виновны посадские люди, земской староста со товарищи, выборных своих таможенных и кабацких бурмистров от сборов отставили за то, что их старостину прошению ничего не дали и выбрали на места оных, взяли за то с них 120 рублев и тем людям, которые взяли деньги, и которые им те деньги дали и накупились к сборам, сказать смерть и положить на плаху и, от плахи подняв, бить вместо смерти кнутом без пощады и сослать в ссылку в Азов на вечное житье с женами и с детьми и быть им на каторгах в работе»[272]. В соответствии с одним из указов 1700 г. преступников предписывалось «отдать в пашенную работу мужикам, по смерть и велеть им питать себя работою земляною и скотопастством»[273].
В письме к князю Ромадановскому в 1703 г. Петр писал: «Ныне же зело нужда есть, дабы несколько тыс. воров (а именно есть ли возможно 2000 человек) приготовить к будущему лету, которых по всем приказам, ратушам и городам собрать по первому пути и которые посланы в Сибирь, а ныне еще в Вологде. Piter»[274]. А еще раньше Петр I предписывает: «Завести в Тобольску кирпичные великие заводы и в тех ссыльными и иными людьми делать кирпич, чтоб повсюду наделать самое многое число»[275]. В 1707 г., узнав о приостановлении работ на сооружении больверка Трубецкого (Петропавловская крепость), царь писал Кикину: «Того ради донеси господину генералу (Ф. М. Апраксину), чтоб на сию работу каторжных невольников употребить, понеже ныне лето своими тишинами миновалось, а галерам больше дела нет; к тому и холопей государевых прибавилось»[276].
Согласно Указу 1703 г. «разбойников смертной казнью не казнить, а учинить им наказание, бить кнутом и, запятнав в щеку, ссылать в Азов на каторгу, на вечное житье»[277]. В том же году был издан еще схожий указ, где делалась ссылка на прежний указ: «И тех (преступников. – И. У.) по-прежнему своего великого государя указы, за их вины ссылать в Азов на каторгу»[278]. В Указе 1704 г. Петр I предписывал: «Тех, которые кроме вышеописанных вин, по законам достойны смерти (за убийство, воровство, измену и бунт. – И. У.), бить кнутом и, запятнав новыми пятнами, послать в вечную каторгу; а которые довелись наказанья в дальней ссылке, тех без наказанья ссылать на каторгу же на десять лет»[279]. Соответственно Указом 1714 г. предусматривалось «разбойников за второй раз вместо смерти послать на вечную каторгу»[280]. Указом того же года на галеры предписывалось посылать тех, кто, выходя из слободских посадских людей, оставлял за собой долги, за которые нечем было платить[281]. В 1721 г. на каторгу отправлялись «смертоубийцы», которые добровольно признавались в преступлении[282].
В 1715 г. Петр I, очевидно, недовольный практикой исполнения ссылки на каторгу, требовал: «Каторжных не употреблять в мелкие и разные работы, но на те, кои на одном месте, а именно сваи бить и прочие тому подобные»[283]. По Указу 1717 г. Петр I повелел: «Если рекрут прежде года своей службы в полку побежит, то его за сей побег бить шпицрутенами через полк по разу на три дня, а когда в другой раз убежит или более года кто в службе, тех вместо смерти бить кнутом, и, вырезав ноздри перед полками, сослать в вечную каторгу на галеры»[284]. Указом 1720 г. император, в частности, предписал: «Послать преступников туда, где делают новую гавань»[285]. Следует добавить, что на «галеры» могли послать и тех, «кто штрафован будет денежным штрафом, а платить ему будет нечем… зачитая по десяти рублев на год»[286].
Частные вопросы порядка отбывания ссылки на каторгу регулировались целым рядом документов. Так, в Указе 1720 г. речь шла о свиданиях осужденных с родственниками и о «свободе» жен осужденных на вечную ссылку: «К каторжным невольникам, которые посланы на урочные годы, женам и детям ходить не возбранно, а которые сосланы в вечную каторжную работу, тех женам, которые похотят идти замуж, или постричься, и в своих приданных деревнях жить, и в том дать им свободу, понеже мужья отлучены вечно, подобно якобы умрет»[287].
Таким образом, как подчеркивает И. Я. Фойницкий[288], в первой половине XVIII в. каторга была у нас не только и даже не столько уголовным наказанием, сколько местом нужного правительству принудительного труда. Сюда стекались, кроме осужденных преступников, несостоятельные к уплате государственных повинностей и частных долгов для отработки их, тут же находились и люди, приписанные к данным работам, каковы адмиралтейские и артиллерийские служители и заводские рабочие.
Добавим к этому, что такое положение сложилось не вдруг, неожиданно – оно было продолжением той политики, которая велась Московским правительством и до Петра I. Так, еще в 1668 г. известный деятель Андрей Виниус предлагал построить на Каспийском море особые гребные суда или «каторги», обосновывая это тем, чтобы «всяких воров и бусурманских полоняников на каторги сажать для гребли в цепях, чтоб не разбежались и зла не учинили… и чем таким ворам и полоняникам, которых по тюрьмам бывает много, хлеб туне давать, и они б на каторгах хлеб зарабатывали»[289].
Однако Петр придал этому процессу сильное ускорение. Его проекты преобразований в России предполагали строительство множества объектов различного характера: жилых зданий, крепостей, портов, заводов, разработки минеральных ископаемых, проведения других крупных, в государственном масштабе работ. Для их осуществления требовалось огромное количество рабочих рук, острая нехватка в которых подталкивала государство ко все более широкой эксплуатации труда осужденных преступников.
В начале XVIII в. в сфере исполнения наказаний проблема труда преступников вообще выдвинулась на передний план. Уничтожая одних посредством смертной казни и в большом количестве в целях устрашения, государство, вместе с тем, стремилось получить максимальную выгоду от тех преступников, кого оставляли в живых и лишали свободы (к этому государство подталкивала узость рынка наемной рабочей силы, что, в свою очередь, обусловливалось, существованием крепостного права[290]). При этом речь идет не только о ссылке на каторгу.
