Более того, предписание национального суда нарушает также фундаментальные права пользователей «Скарлет», которые закреплены в Хартии, а именно право на защиту персональных данных и право на получение и распространение информации. IP-адреса пользователей, которые необходимы для их идентификации, являются персональными данными. Так как компьютерная система не всегда способна различить законный и незаконный контент, создается угроза блокирования законных коммуникаций и, следовательно, нарушения права на свободу информации.
На основании вышеприведенного Суд сделал вывод, что в своем предписании национальный суд не смог реализовать необходимый «справедливый баланс между правом интеллектуальной собственности, с одной стороны, и свободой предпринимательской деятельности, правом на защиту персональных данных и правом на получение и сообщение информации, с другой стороны».
Общий вывод суда состоит в том, что праву ЕС не соответствует предписание в отношении провайдера интернет-услуг по установлению в качестве превентивной меры системы фильтрации электронных коммуникаций, которая применяется ко всем его абонентам и устанавливается за его собственный счет и на неограниченный период времени.
Второе решение было принято Судом справедливости ЕС в феврале 2012 года[556]. В данном случае то же бельгийское общество по управлению правами авторов, композиторов и издателей SABAM предъявило аналогичные требования уже не к оператору связи, а к социальной сети Netlog NV. Запрос брюссельского суда первой инстанции заключался в следующем. Позволяет ли право ЕС национальному суду предъявлять требование к хостинг-провайдеру, такому как социальная сеть онлайн, по фильтрации информации, которая хранится пользователями его услуг на серверах, когда такая фильтрация реализуется в отношении всех пользователей, является превентивной мерой, осуществляется исключительно за его счет и в течение неограниченного периода времени?
Хотя правовой статус социальной сети как хостинг-провайдера предполагает более жесткие требования, Суд пришел к тем же выводам, что и в предыдущем деле.
Обратимся теперь к примеру из национального законодательства стран Европейского союза. В 2010 году в Великобритании вступил в действие Закон о цифровой экономике (Digital economy act), которым, в частности, установлена специальная и достаточно жесткая процедура по блокированию незаконного контента, нарушающего исключительное право. Отметим, что суд вправе предъявить соответствующее требование к информационному посреднику только в том случае, если до обращения в суд провайдер услуг и владелец сайта были уведомлены о правонарушении. Данное правило введено для того, чтобы упомянутые субъекты имели возможность защитить свои законные интересы, которые могут быть нарушены в результате блокирования информации. Ofcom (Office of Communications), орган Великобритании по регулированию и конкуренции в сфере коммуникаций, радиовещания и почтовой связи, в своих пояснениях и рекомендациях, касающихся процедуры блокирования незаконного контента (ее эффективности и возможных следствий) отмечает, что риск избыточного блокирования существует в независимости от того, какую именно технологию применяет провайдер. Отсюда следует потенциальный риск нарушения законных интересов операторов других сайтов, которые используют тот же IP-адрес, что и сайт, нарушающий право интеллектуальной собственности. По мнению Ofcom, решение данной проблемы находится в компетенции суда, который должен принимать во внимание, какое воздействие окажет блокирование на различные стороны, включая интересы других операторов и пользователей. Предписание суда, как отмечается в исследовании Ofcom, должно содержать точное указание на то, с помощью каких именно технологий и каким способом провайдер интернет-услуг должен блокировать незаконный контент. Точное предписание позволит провайдеру избежать возможных правовых рисков. С другой стороны, провайдер всегда лучше осведомлен, какие именно меры являются более эффективными. Поэтому предписание суда должно быть и гибким, и определенным одновременно, чего достичь крайне сложно[557].
Стоит обратить внимание также и на вывод общего характера, к которому пришел Ofcom. Блокирование является явно недостаточной мерой борьбы с правонарушениями. Необходим комплексный подход, включающий в себя как воспитательные и образовательные меры, так и развитие и продвижение легальных и удобных в использовании услуг по привлекательным для потребителей ценам.
Проблемы охраны результатов интеллектуальной деятельности в пиринговых сетях
В основе построения любой пиринговой файлообменной сети лежат три принципа. Принцип взаимного использования ресурсов пользователями сети, причем как физических, прежде всего дискового пространства, так и нематериальных, т. е. собственно информации. Функционируя как распределенная база данных, пиринговая сеть позволяет каждому пользователю предоставлять часть собственного дискового пространства для совместного доступа к файлам других пользователей. Такая специфичная схема взаимоотношений клиент – сервер характерна для файлообменных сетей любого вида. В качестве второго принципа назовем принцип децентрализации. Современные пиринговые сети, как и Интернет, на базе которого они функционируют, не управляются из единого центра. И, наконец, принцип самоорганизации, который можно считать логическим продолжением первых двух, поскольку структура конкретной файлообменной сети в значительной степени зависит от количества и характера реализуемых в ней операций[558].
Одно из очевидных преимуществ децентрализации – потенциально более высокая скорость загрузки файлов в сравнении с обычной системой, в которой любой файл загружается через центральный сервер. Но с точки зрения общественного управления децентрализация имеет также и существенный недостаток – обмен информацией реализуется анонимно и, следовательно, не подчиняется внешнему контролю. Возможность использовать пиринговые сети как канал для незаконной передачи и загрузки информации, охраняемой авторским правом или иной, не предназначенной для свободного распространения информации, вызывает справедливое беспокойство со стороны власти и бизнеса[559].
В связи с описанными особенностями структуры использование в отношении пиринговых сетей стандартных механизмов регулирования, выработанных авторским правом, является крайне затруднительным. С другой стороны, прямые запретительные меры – как и в иных случаях, когда речь идет о новых технологиях, – оказываются малоэффективными.
Согласно статистике последних десяти лет, объем мирового интернет-трафика каждые два года как минимум удваивается. При этом пиринговые технологии остаются одним из основных, если не главным[560], источником трафика в Интернете. По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОСЭР) на 2010 год, почти 20 % от общего числа интернет-пользователей обращаются к пиринговым сетям для скачивания фильмов, музыки и иной мультимедийной и информационной продукции[561].
Учитывая небольшой срок существования пиринговых сетей и устойчивую тенденцию роста, приведенная статистика заслуживает самого пристального внимания. Задача определить адекватный правовой подход к возникающим проблемам становится все более актуальной, особенно для России, где аудитория пользователей файлообменных сетей только формируется. За время существования пиринговых сетей правообладатели в зарубежных странах, рассматривая такие сети как реальную угрозу своему бизнесу, испробовали самые разные механизмы правовой защиты. Имея в виду расширение использования пиринговых сетей в России, их опыт необходимо учитывать.
Непосредственно правонарушение в пиринговой сети всегда совершается пользователем, и этот случай будет рассмотрен ниже. Вначале рассмотрим случаи косвенной ответственности компаний, которые распространяют и поддерживают программное обеспечение для пиринговых сетей. Поскольку родиной файлообменных сетей являются США, и именно здесь прошли первые и самые нашумевшие судебные разбирательства.
Первая пиринговая сеть, Napster, была запущена в середине 1999 года Шоном Фаннингом. Идея оказалась успешной, и в скором времени число пользователей за месяц достигало 70 миллионов, а число скачиваемых ими файлов – 2,7 миллиарда. В том же году Ассоциация звукозаписывающей индустрии Америки (RIAA) предъявила к Napster иск о нарушении авторских прав. Компания обвинялась в причинении убытков, связанных с незаконным копированием аудиофайлов. Слабым местом Napster оказалась ее структура: хотя музыкальные файлы и хранились на жестких дисках индивидуальных пользователей, поиск запрашиваемых файлов осуществлялся центральным сервером. Ссылки ответчика на правила «безопасной гавани» Закона США об авторском праве в цифровую эпоху, касающиеся ограничения ответственности провайдеров, не помогли. В итоге в действиях Napster были обнаружены признаки, соответствующие двум формам косвенной ответственности, известным прецедентному праву: «ответственности за содействие в контрафакции» (contributory infringement) и «субститутной ответственности» (vicarious liability). Суд посчитал, что распоряжение поисковой системой, включая хранение индекса файлов, свидетельствует о возможности Napster контролировать файлообмен и блокировать передачу незаконного содержания, нарушающего права авторов и иных правообладателей. Спор урегулировало мировое соглашение, но за первым судебным разбирательством последовало второе, от которого компания Napster так и не смогла оправиться, и в 2002 году объявила себя банкротом.
