Исследование мотивации личности должно исходить из того, что она:
1) включает мотивы, характерные для человека как существа в целом, мотивы, носящие общецивилизационный характер, и мотивы, носящие исторически изменчивый характер;
2) зависит от целого ряда факторов как внутреннего характера (особенности характера, врожденные психологические качества), так и внешнего характера (экономический, политический, социально-культурный, идеологический и т. д.);
3) различается в зависимости от классовых, этнических, половых и иных факторов;
4) претерпевает изменения на протяжении жизни человека.
В обеспечении психологической эффективности норм законодательства, их психологического принятия важную роль, как представляется, играет формирование сознательно-волевого уровня мотивации.
Психологи отмечают, что поведение ребенка первых лет жизни характеризуется, с одной стороны, импульсивностью, то есть чрезмерной зависимостью от стихийно складывающихся внутренних влечений, а с другой – ситуационностью, то есть чрезмерной зависимостью от столь же стихийных, случайных внешних обстоятельств. Дальнейшее развитие мотивации в этом отношении происходит в направлении формирования более устойчивых мотивационных образований, которые уже вследствие этой устойчивости не остаются рядоположенными, внешними в отношении друг друга, а приобретают тенденцию к интеграции, объединению, тенденцию складываться в иерархическую структуру[762]. Характеризуя в этом плане развитие человеческой мотивации, С. Л. Рубинштейн пишет: «Человек перестает быть рабом непосредственной ситуации; действия его становятся опосредствованными, могут определяться не только стимуляцией, исходящей из непосредственной наличной ситуации, но и целями и задачами, лежащими за ее пределами; они становятся избирательными, целевыми и волевыми; именно эти черты характеризуют деятельность человека в его специфических отличиях от поведения животных»[763]. Все это, как представляется, определяет возможность осуществления волевого выбора того или иного варианта поведения, а значит, и принципиальную возможность влиять на этот выбор. Возможность влияния нормы на выбор человека будет, по нашему мнению, одним из показателей психологической эффективности норм законодательства. Оптимальным представляется положение, когда такой выбор в пользу варианта поведения, предписанного (предложенного) нормой, будет основан на глубокой солидарности с ее требованиями, будет добровольным, а не вынужденным.
Значение формирования сознательно-волевого уровня мотивации состоит: во-первых, в образовании иерархической, многоуровневой системы регуляции и в централизации этой регуляции; Во-вторых, в противопоставлении этого высшего уровня стихийно формирующимся, импульсивным влечениям, потребностям, интересам, которые начинают выступать уже не как внутренние по отношению к личности человека, а, скорее, как «внешние» по отношению к ней (хотя и принадлежащие данному человеку). С формированием волевого уровня появляются принципиально новые возможности направленной воспитательной работы в связи с образованием механизма самовоспитания и возможностью прямого, непосредственного осмысления и формирования основных целей, принципов, норм и идеалов воспитания[764].
В связи с этим представляется, что повышение психологической эффективности права и норм законодательства неразрывно связано с целенаправленной работой по формированию потребности в самовоспитании, самосовершенствовании. Важную роль в этом процессе призваны сыграть образовательные учреждения, церковь, общественные, патриотические и спортивные организации. Целями такой деятельности должны стать формирование у человека устойчивой потребности в конструктивном самоанализе, в поиске оптимальных путей и форм своей социально позитивной самореализации, гармоничная адаптация к социальной, в том числе правовой, среде.
Другой важной задачей, по нашему мнению, является пропаганда определенного социально адекватного комплекса мотивов, работа по пропаганде жизненных целей и ценностей. Однако, как отмечается в литературе, мотивирует и становится объектом притязаний обычно не слишком легкая, но и не заведомо невыполнимая задача, а лишь задача некоторой степени трудности. Вместе с тем следует отметить факт чрезвычайно высокой эмоционально-мотивационной адаптации человека к новым условиям жизнедеятельности. Человек быстро приспосабливается и к резкому улучшению, и к ухудшению возможностей удовлетворения своих побуждений. Положительная или отрицательная эмоциональная реакция на новые обстоятельства через некоторый период времени угасает, эмоциональное отношение к новым условиям вскоре стабилизируется, устанавливаясь на новом уровне, соответствующем новым условиям жизнедеятельности. Мы быстро «привыкаем» к новым материальным возможностям жизни. То, что раньше было важной и трудной жизненной задачей, мечтой и идеалом, становится повседневной реальностью. И этот факт «адаптации» имеет то чрезвычайно важное последствие, что на место прежней, уже реализованной задачи и мечты должна встать и действительно встает новая по содержанию задача, мечта, идеал. Так происходит постоянный процесс удовлетворения человеческих побуждений и так возобновляется постоянная неудовлетворенность, постоянный и беспредельный динамизм мотивационной системы человека[765].
Позитивное право конкретного государства в соответствующий исторический период должно:
1) учитывать основополагающие мотивы человека в данном культурно-историческом контексте;
2) вводить комплекс потребностей личности в данном обществе в социально допустимые рамки.
Нормы законодательства призваны, с одной стороны, «обслуживать» и обеспечивать динамизм мотивационной системы человека, а с другой – ограничивать этот динамизм, вводить его в социально приемлемые границы. В противном случае мы получим конфликт позитивного права (законодательства) и конкретно-исторических закономерностей развития психической жизни людей в конкретном обществе. Примеры такого конфликта (обязывание доносить о совершении преступления близким родственником, борьба с мотивами обеспечения материального благополучия и высокими заработками в СССР) показывают нам полную неэффективность соответствующих предписаний либо непродуктивное расходование на обеспечение этой эффективности огромных государственных средств.
Правотворческая политика государства должна учитывать особенности развития и состояния мотивационных систем в обществе, влияния на них этнических, корпоративных, конфессиональных, экономических и иных факторов. Важную роль в этом должны сыграть научные разработки, которые государство должно финансировать. В частности, для государственно-правовой практики представляет интерес теория модальностей значимости. Ряд авторов выделяют так называемые модальности значимости в психическом настрое личности. Так, например, указывается, что реальный психологический смысл модальностей значимости состоит в том, на какие максимальные функционально-энергетические затраты готов пойти человек ради удовлетворения побуждения именно на данном уровне. Эти две характеристики теснейшим образом связаны друг с другом: затраты, предпринимаемые человеком, обычно соответствуют тем положительным или отрицательным последствиям, которые связаны с каждым уровнем удовлетворения.
В мотивационной сфере человека постоянно протекает сложный противоречивый процесс. С одной стороны, все, что становится легкодоступным и не требует значительных затрат, подвергается своеобразной эмоционально-мотивационной адаптации, теряет свою притягательность, значимость, а для своих освободившихся функциональных ресурсов человек активно ищет и находит новые, более трудные и более достойные мотивационные установки. Смысл этой мотивационной «стратегии» состоит в том, чтобы обеспечить наиболее полное проявление и использование имеющихся эмоционально-энергетических ресурсов человека. С другой стороны, человек стремится любое побуждение удовлетворить с наименьшими затратами и как можно быстрее. Согласно этой логике мотивационной «стратегии» человек, наоборот, стремится переключить свои ресурсы с труднодоступных побуждений на более «выгодные», легкодоступные; именно эти последние становятся для него актуально значимыми, а первые выходят из сферы актуально действующих. Смысл этой второй стратегии состоит в более экономном, рациональном использовании имеющихся функционально-энергетических ресурсов. Эти две внешне противоположные, как будто несовместимые тенденции «стратегии» мотивации на самом деле составляют два дополнительных момента, два полюса единой мотивационной структуры[766].
