Как о последнем виде специальных сочинений о гетерах, нам остается еще упомянуть о судебных речах, за или против гетер, из которых в оригинале сохранилась одна только приписываемая Демосфепу знаменитая речь против Неэры. Большинство этих речей относится к 4-му столетию до Р. X. и принадлежит веку Демосфена, только две, приписываемые Периклу и Лизию, относятся к 5-му веку. Поводами для этих речей служили чаще всего жалобы на дурное обращение со стороны законной жены, а также, как в случае Неэры, незаконное вступление в брак заведомой проститутки с гражданином; или довольно частое также обвинение в безбожии (например, против Аспазии, Плут. Pericl. 32 и против Фрины, Атен. XII, 590д, е) и сводничестве по отношению к свободным девушкам (против Аспазии, Плут. Pericl. 32) или еще, наконец, личная злоба (например, Хиперид против Аристаюры).
1. Перикл, речь в защиту Аспазии. – Когда драматург-комик, Хер– миппос, обвинил Аспазию в безбожии и в том, что она сводила Перикла у себя в доме с свободными женщинами, то Перикл произнес перед судом в ее защиту пламенную речь и пролил при этом больше слез, чем когда опасность грозила его собственной жизни и имуществу, добившись блистательного оправдание Аспазии.
2. Лилий, речь против Лаис.
Повод для этой речи, в подлинности которой Атеней сомневается, неизвестен. В ней встречается перечень гетер, преждевременно отказавшихся от своей профессии.
3. Демосфен, речь против Неэры. – Эта знаменитая речь всегда приписывалась Демосфену (например, у Атен. XIII, 573в, 586е, 592Ь, с. 594а), но в последнее время подлинность ее отрицается, между прочим, и Кристом. Но так как она помещена вместе с речами Демосфена (и в изд. Диндорфа также), то мы оставили ее под старым названием.
Жалоба против Неэры и ее супруга Стефана возбуждена была Теомнестом и его тестем Аполлодором, которые были глубоко возмущены несправедливыми нападками Стефана. Обвинение основывалось главным образом на том, что Неэра не афинянка, а чужестранная проститутка, и тем не менее живет в браке с Стефаном, который служит ей сутенером и выдал замуж ее незаконную дочь за свободного аттического гражданина. Кроме того, Апаинетос обвинял Стефана в том, что он отдал свой дом под бордель. Далее, Стефанос и Неэра, по словам обвинения, совершили также еще преступление и виновны в том, что выдали замуж дочь Неэры за человека, который занимал высокий пост архонта; что дочь эта, в качестве супруги архонта и, следовательно, жрицы, выполняла вместе с другими священные обычаи, таинства, совершив таким образом богохульство, потому что проституткам запрещен был вход в храм под страхом тяжкого наказания. Затем подробно описывается проституция Неэры и ее дочери, так что вся речь в целом представляет ценный документ по истории культуры, знакомящий с проституцией и сводничеством во времена Демосфена.
4-6. Аристогеитон, речь против Фрины. – Эвтиас, ь против Фрины. – Хипереидес, речь в защиту Фрины. – Мы рассматриваем все три речи в совокупности в виду их внутренней связи, которая вполне достоверна для речей Эвтиаса и Хипереидеса, и которую нужно допустить и для речи Аристогеитона. Обвинение Фрины исходило от оратора Автиаса, а защиту ее взял на себя ее любовник, известный оратор и друг гетер, Хипереидес. Что касается мотивов обвинение и роли Хипереидеса, то Алкифрон сообщает об этом следующее:
«Мы, гетеры, все вместе и каждая из нас в отдельности благодарим тебя не меньше Фрины. Обвинение недостойного Автиаса. было, правда, направлено только против одной Фрины, но опасность была общая для всех. В самом деле, если нас будут обвинять в безбожии за то, что мы требуем денег от наших любовников или за то, что мы дарим наши милости платящему, то лучше совсем отказаться от нашего образа жизни и избавить себя и наших друзей от придирок. Теперь же мы не будем проклинать нашего звание из-за того, что Эвтиас признан был плохим любовником, а будем, наоборот, благословлять его, как счастье, благодаря добросовестности Хипереидеса. Пусть же твое человеколюбие вознаградится всеми благами мира! Ты спас для себя превосходную подругу и нас также склонил к тому, чтобы воздать тебе за нее. Если бы ты еще написал свою речь, то мы, гетеры, поистине поставили бы тебе золотой памятник в любом месте Эллады». (Немецкий перев. Фридриха Якобса). Отсюда видно, что Эвтиас был одним из любовников Фрины и обвинил ее в безбожии, рассердившись за требование денег с ее стороны, а также, что такие речи, как защитительная речь Хипереидеса, возбуждали всеобщий интерес и всеми читались, а в особенности, разумеется, гетерами. Полусвет, впрочем, и теперь еще обнаруживает не менее жгучий интерес, к судебным разбирательствам дел, касающихся их круга, совершенно так же, как говорит об этом в своем письме Алкифрон. Что Хипереидес исполнил желание, выраженное гетерами, и действительно написал речь в защиту Фрины, видно из того, что она сохранилась еще до Квинтилиана (около 35-100 г. по Р. X.), который называет ее «достойной удивления» (admirabilis), и Атенея (около 230 лет по Р. X.), который упоминает о ней, как о литературном произведении. Тем не менее, по словам Квинтилиана, оправдание было вызвано не столько речью, сколько тем, что сама Фрина в подходящий момент обнажила свое красивое тело перед судьями (см. об этом другую версию, стр. 248). По словам Диодора (у Атен. XIII, 501с), впрочем, ни для кого не было тайной, что речь Эвтиаса была составлена не им самим, а по его поручению Анаксименом.
Что касается речи Аристогеитона против Фрины, то автор ее был известный сикофант, у которого были конфликты с лучшими ораторами своего времени, например, с Демосфеном, так что он, вероятно, просто воспользовался процессом Фрины, чтобы столкнуться с Хипереидесом.
7. Хипереидес, две речи против Аристогары. – Как вольная птица и как любящий разнообразие друг гетер, Хипереидес естественно имел много столкновений со своими покинутыми любовницами. То же самое произошло у него и с гетерой Аристогарой (см. выше, стр. 287), которую он содержал в Пирее и которая впоследствии, вероятно, наделала ему столько неприятностей, что он возбудил против нее процесс и произнес против, нее две обвинительные речи, о содержании которых только известно из Атенея, что он указывал на ее прозвище «АрЬуа» (сардель) и упоминал Лаис и других гетер.
8. Хипереидес, речь против гетеры Микки. – Подробности о ней неизвестны.
Как образец речи против проституированною мужчины мы назовем:
9. Эсхин, речь против Тимарха. – Эсхин, известный противник Демосфена, уже по самому своему происхождению – как это можно думать на основании односторонних, правда, указаний Демосфена (речь о венке, стр. 270 и 313) – не чужд был связи с проституцией, так как мать его. Глаукотея, как говорят, рабыня, добывала себе средства к существованию проституцией и сводничеством и была всем известна в Афинах под именем «Empusa». Своей речью против Тимарха он хотел поразить главным образом Демосфена. Речь эта имеет величайший интерес в том отношении, что она представляет единственный сохранившийся пример без сомнения нередких в то время обвинительных речей против свободных граждан за мужскую проституцию, независимо от того, действительно ли она доказывает оспариваемую многими вину Тимарха или нет. Дело в том, что ко всем речам хитрого Эсхина, поскольку дело касается фактической основы их, нужно относиться, как известно, с большой осторожностью. Такой сведущий человек, как Вестерман, высказывает о речи против Тимарха следующее суждение: «Пусть Тимарх не был героем добродетели, тем не менее, самодовольный тон и стремление выставить напоказ давно забытые грехи молодости обвиняемого и втянуть в скандальную хронику Афин многих уважаемых мужей, разумеется, из противной партии, делают эту речь в высшей степени отвратительной. Она достигла, однако, своей цели: Тимарх был лишен гражданских прав». Это случилось в 345 г. до Р. X. и Тимарх с горя повесился.
Ход рассуждений в речи Эсхина вкратце следующий. На вызов связанного с Демосфеном Тимарха, Эсхин отвечает заявлением, что афиняне должны следить за строгим соблюдением законов, чтобы сохранить свою свободную конституцию. Среди законов же первое место занимают законы, касающиеся общественной нравственности, в особенности те из них, которые относятся к соблазнению мальчиков и к мужской проституции. Затем он описывает в отдельности каждый проступок Тимарха против этих законов, а его самого характеризует, как типичного проституированного и выводит отсюда его подкупность и измену, как государственного чиновника, причем не щадит и Демосфена. В заключение Эсхин просит судей осудить Тимарха, во внимание к благу государства и к общественной нравственности.
с) Эротически-порнографическая литература. (Происхождение, центры, в которых она сосредоточивала, распространение, эротически-сотадическая поэзия. Стихотворение о любовном искусств е. Рассказы и романы, статьи, эротические и скатологические стенные надписи). – Наряду с комедиями и особыми сочинениями, посвященными исключительно гетерам, существовала еще также чрезвычайно богатая эротически-порнографическая литература, обнаруживающая самые разнообразные отношение к проституции и первоначально, вероятно, вышедшая из ее кругов. Греков можно назвать настоящими творцами так называемой эротической литературы (в более тесном смысле) и порнографии. Они послужили в этом отношении образцом как для римлян и средних веков, так и для новейшего времени, наиболее известные литературные произведение которого в этой области всегда обнаруживают отголосок греко-римской эротики и заимствование тех же литературных типов и тех же родов литературы. Благодаря более наивному и свободному взгляду в древности на половую жизнь, к литературе этой относились тогда совершенно иначе, чем теперь, хотя отнюдь не было недостатка и в голосах, которые протестовали против ее распространение среди молодежи, правда, только среди нее одной. Для взрослых же порнографическая литература и порнографическое искусство, тем менее, считались опасными, что – как это решительно подчеркивает Аристотель (15, 8) – комедии и мимы, а также некоторые религиозные культы были чрезвычайно богаты эротическими и неприличными изображениями и к ним допускались только взрослые мужчины, в качестве зрителей, чтобы молиться во время празднеств и за своих жен и детей. А потому, если среди древнейших имен авторов античной порнографии поразительно много женских, то мы уже аpriori можем допустить, что дело шло о публичных женщинах, о проститутках. Ведь и самое происхождение эротически-порнографической литературы связано вообще с песнями кинед, бродячих шутов и в то же время представителей мужской проституции, и с импровизированными грязными ямбами проституток во время элевзинских таинств в честь Деметры. В «Лягушках» Аристофана (стих 1339) Эсхин упрекает Еврипида, что он заимствует свою поэзию у проституток и что он воспел «двенадцать искусственных приемов» пользовавшейся дурной славой гетеры Кирены («Лягушки, стих 1365).
