Другой специальной формой борделей во времена императоров были дворцовые бордели различных императоров, изобретательницей которых должна считаться Зиесеалипа (Касс. Дио, 60, 31). Такие бордели для проституток и проституированных мальчиков учредили Гелиоюбал (Касс. Дио. 79,13; Дамприд, Heliog. 5, 6, 8, 24), Коммод (Ламприд. Comm. 5) и Каринус (Yopiscus Car. 15).
Как нам известно из Помпеи, тогда существовали еще также одиночные «cellae meretriciae», выходившие большей частью непосредственно на улицу и пристроенные к партеру дома, с которым они вообще не имели, однако, никакого сообщения. То были небольшие помещение с вделанной в стену кроватью. Такие бордельные келии и низкие квартиры для встреч расположены в Помпее на. Via Quarta (degli Scheletri), в уединенной местности; затем еще вблизи лупанария и на Vico Storto (Schoner, стр. 117 и 156). Изображение их имеется у Гусмана (стр. 261).
Говорили еще также о частных борделях в том смысле, что допускали существование в знатных домах так называемого «Aphrodision «или «Venereum», в котором хозяин дома имел сношение с проституированными лицами обоего пола. I. Овербек[1086] оспаривает, – по крайней мере, относительно venereum в «Casa di Sallustio» в Помпее, – такое значение для помещения, расположенного вправо от атриума, между тем как Гусман (а. а. О., стр. 318–319) смотрит на различные замкнутые комнаты, украшенные неприличными картинами, например, в «Casa del Centenario», именно как на такие venerea.
Наряду с обыкновенными борделями, у греков и римлян существовали еще многочисленные одиночные помещение для проституток и дома для свиданий, которые по своему внутреннему устройству ничем не отличались от частных квартир и обыкновенно рассеяны были между ними по всему городу, хотя гетеры часто жили также в небольших уличках (Лукиан, Dial, meretr., 9, 5; 10, 2; Arisiaenet. Epist. 1, 2), нередко в наемных помещениях (Лук. там же, 14, 4). Внутри такие помещение гетер, описанныя, например, в комедии Плавта «Poenulus» (акт II, сц. 4), заключали в себе красивые комнаты с кроватями и в них можно было иметь также купание и пищу; нередко они бывали также художественно украшены эротическими картинами («obscenae. tabellae». Tejoem Eunuch, акт HE сц. 5; Проперц. – U, 6, 27). В одной из эпиграмм Антипатра (Eplgr. 6) упоминается отапливаемая углем квартира одной аттической гетеры, а в «Menaechmi» Плавта (акт II, сц. 3) курение фимиама.
От других частных квартир дома гетер и лучших вообще проституток отличались, вероятно, повешенным известным образом перед домом фонарем. По. крайней мере о Инатенион говорится, что она, «свет лампы зажигая в сумерки*, ждет посетителей и завлекает их (Плут. Amator, 16), по-видимому, были еще и другие признаки, по которым клиенты могли узнавать, что в данной квартире живет гетера, так как в эпиграмме Поссидиппа говорится об одном таком признаке (Griech. Antholo– gie, нем. перев. Thudichum, Штутгарт 1867, стр. 608). Часто гетеры лежали также, подобно нашим «ласточкам» («hirondelles») в окне, более или менее декольтированныя, и завлекали прохожих. Так, в жалобе некоего Гераклеида царю Птолемею IV Филопатору, от 221 или.227 г. до Р. X., на гетеру Псенобастис в селе Псие арсиноитического округа, между прочим сказано, что она лежала в окне и оттуда зазывала его.[1087]
Посетители обыкновенно давали знать о себе стуком в дверь (Сиаиdean in Eutrop. I, 93: raro pulsatur janua tactu) или свистом (Aristaenct. Epist. II, 4). Если внутри находился уже посетитель, то дверь запиралась (Лук. Бес. гет., стр. 3). Время посещения не было, конечно, ограничено, но обыкновенно оно начиналось, когда темнело (там же, с. 21. Дневное посещение описывает Катулл (К. 32). Лучшие кокотки имели одну, двух или нескольких служанок, часто даже целую свиту из них (Лук., Бес. гет. 4, 3; 6, 2; 10, 2), которая увеличивалась по мере того, как росла слава гетеры, как это было, например, у Неэры (Demosth. in N., нем. изд., стр. 2238).
4. Личность и образ жизни античной проститутки. – Происхождение учение Ломброзо о «прирожденной» проститутке понятно, если мы вспомним изложенное во второй главе о повсеместных примитивных корнях проституции. Действительно, тождественность этих корней легко объясняет известные типические черты проституток и известные, всюду повторяющиеся воздействие и изменение психики, а отсюда уже легко могло развиться представление о врожденном характере проститутки. В древности он представляет, однако, относительно редкое явление, хотя нельзя отрицать, что и здесь часто могли оказывать свое влияние известные низшие физические и душевные качества женщины. Но общее допущение наследственного характера известных антисоциальных качеств у античных проституток невозможно уже по той простой причине, что масса проституток рекрутировалась из сословия рабов и предавалась проституции лишь благодаря случайности. Но где причинную роль играли пауперизм и социальная нищета, где наследственный фактор – как это нередко бывало – мог проявить свое действие в форме целого ряда поколений проституток, там мы натыкаемся на явления, которые можно внести в рубрику прирожденной проститутки. Но и там можно видеть, что постоянный тип проститутки со всеми его особенностями складывается под влиянием развратного ремесла, словом, что личность проститутки есть продукт, а не причина ее ремесла. II античная проститутка также сознает, себя всеобщим объектом наслаждения, чувствует и поступает соответственно атому сознанию, подобно проститутке Таис у Менандра, которая воплощает в жизни принцип проституток, т. е. никого не любить, но всем лицемерно изображать любовь, и, прежде всего, всегда иметь в виду по возможности больший барыш и утонченнейшую эксплуатацию клиента. Этот не знающий времени тип проститутки изображен многими древними поэтами, в особенности авторами аттической и римской комедии, так превосходно, пластично и в то же время современно, что мы и до сих пор не имеем описаний, которые мы могли бы поставить наравне с полными жизни характеристиками древних проституток Аристофана, Алексиса, Менандера, Анаксила, Плавта и Теренция. Разве только Зола в своей «Нана» достиг такой же грандиозной силы описание разрушительного элемента проституции, равного всепожирающему чудовищу, как мы это видим, например, в принадлежащем к средней комедии произведении Анаксила (у Атен. XIII, 558а-е) «Neottis», переведенном в стихах на немецкий язык Фридрихом Якобсом:
Welcher Mensch in seinem Leben eine Buhlerin geliebt,
Weiss, dass unter alien Wesen keines so verderblich ist.
Welchen Drachen, welche feuerschnaubende Chimara gibts,
Welche Charybdis, oder welcher Scylla dreifach Ungetüm,
Welche Sphinx, Harpyie, Hydra Oder welche Schlangenbrut,
Die der Hetaren frevle Rotte nicht bei weitera Qbertrifft?
Sicher keine. Vor alien Uebeln haben sie den Rang voraus.
Lass uns sehn. Da kommt zum Beispiel gleich mir Plangon in den Wurf.
Wie die Chimara sengt und brennt sie wer hierher vom Ausland kommt;
Doch hat ihr ein einziger Ritter jüngst des Lebens Gut entfuhrt;
Denn er nahm ihr alle Habe mit sich aus dem Hause fort.
Wohnen ferner nicht Sinopens Freunde einer Hydra bei?
Alt zwar ist sie; aber G-nathana wachst ihr jetzt zunachst empor,
Meistenteils an ihrer Seite und ein doppelt Ungetüm.
Kommt nicht Nannion der Scylla jetzt in alien Stücken gleich?
Eben wurgte sie der Freunde zwei dahin, und trachtet nun
Nach dem dritten; doch entkommt das Fahrzeug durch der Ruder Kraft.
Ferner Pkryne, überbietet sie der Charybdis Strudel nicht?
Die den Schiffspatron erst neulich mit der ganzen Fracht verschlang.
Ist Thcano keine Sirene, der die Federn ausgerupft?
Stimm und Blick vom Weib, die Beine aber einer Amsel gleich.
Thebens Sphinx darfst du sie alle nennen, diesser Dirnen Brut.
Klar und einfach redet keine; nur in Ratseln sprechen sie.
Erst, wie innig sie euch lieben, wie so gem sie bei euch sind.
Dann, wenn mir doch einen Vierfuss; dann, wenn einen Sessel doch;
Dann, wenn einen Dreifuss jemand mir beschert; ein Madchen dann
Mit zwei Füssen! Versteht das einer, eilt er davon wie Oedipus;
Wunscht sie nie gesehn zu haben, und entkommt mit Not allein.
Aber, wer auf Liebe rechnet, ist im Augenblick gepackf,
Und entfuhrt hoch zu den Wolken. Kurz, auf Erden weit und breit
Ist kein einzig Tier zu finden schlimmer als die Buhlerin.
(Кому случилось в жизни любить проститутку, тот знает, что нет более испорченного существа. Какой дракон, извергающая пламя, химера, сцилла или харибда, какой сфинкс, кровопийца или гидра, какая змея превосходят подлую толпу гетер? Без сомнения, никто. Из всех зол им принадлежит первое место. Посмотрите! Вот мне вспомнилась первой Платон. Точно химера, опустошает она и жжёт всякого приезжего из-за границы; все же один всадник недавно отнял у нее все ее добро и увез из ее дома все ее имущество. Далее, разве друзья Синопы не имеют дела с гидрой? Она, правда, стара, но вот подрастает при ней Гнитена, двойное чудовище. Разве Наннион не похожа во всем на Сциллу? Сейчас она удавила двух друзей и думает теперь о третьем, но колесница убегает помощью сил, катящих колеса. Затем Фрина: Разве она не превосходит водоворот Харибды? Она лишь недавно поглотила судовладельца со всем его товаром. Разве Феана не сирена с общипанными перьями? Голос и взгляд женщины, а ноги как у черного дрозда. Всех их можешь ты назвать сфинксом Фив. Ни одна не говорит ясно и просто. Только загадками говорят они. Во-первых, о том, как они искренно вас любят и как охотно остаются у вас. А затем… ах, если бы мне с четырьмя ногами; ах, если бы мне кресло; ах, если бы мне выпал на долю треножник… девушку с двумя ногами… Кто поймет это все, тот бежит скорей прочь, как Эдип, желает никогда больше не видеть ее и уходит с одной только нищетой. А кто рассчитывает на любовь, того сейчас же поймают и уносят к облакам. Словом, нигде во всем мире нет зверя хуже, чем проститутка).[1088]
