Ниже мы вкратце рассмотрим, в частности, гонорирование проституток (Suidas s. V. mercespretium, captura), но мы должны предварительно заметить, что действительная стоимость денег у древних была выше, чем у большинства современных культурных народов и что это нужно иметь в виду при оценке приводимых цифр. Если некоторые из этих цифр, тем не менее, все же кажутся очень низкими, то тем выше зато был доход высших проституток, как это показывает сравнение покупной суммы за простую рабыню-работницу и за рабыню, служащую для половых наслаждений. За первую платили обыкновенно только две мины (около 85 р.), за последнюю же нередко – 60 мин (около 2350 р.), как это доказывает одно место в «Персиянке» Плавта (Акт IV, сц. 4, стих 113), приводимое также Группом.[1132]
От Филемона (Атен. XIII, 569 f)[1133] мы знаем, что в государственных борделях Солона входная плата была 1 обол (прибл. 61/2 коп.) – плата чрезмерно низкая, даже если принять во внимание высшую ценность денег в то время. Нам известны уже также «Scorta diobolaria».[1134] (Poenul. I, 2, 58). Но и некоторые гетеры также получали плату только в несколько оболов (например, 4 обола у Аристен. Ер. И, 16). Шесть оболов или драхму (39 к.) мы встречаем, как вознаграждение гетеры, в одной эпиграмме Антипатера (у Тудихума, стр. 563), у Аристофана (Thesmophor. 1190) и у Плутарха (Amator, с. 16), из заявление которого, что «произведение Афродиты можно иметь за драхму», мы видим, что и во времена империи это была обыкновенная плата. Хотя у Лукиана, (Бес. гет. 8, 2) одна гетера жалуется, что ее постоянный любовник, меняла, никогда не давал ей больше 5 драхм, так что она предпочла ему живописца, который платил 10 драхм (см. также Бес. гет. II, 5: 5 драхм).
Но греческие гетеры часто получали также очень ценные золотые подарки в золотых статерах (около 12 р.),[1135] минах (39 р.) и даже талантах (2365 р.). В 6-й беседе гетер Лукиана, Коринна получает от своего первого юного почитателя, «который из девственницы сделал ее женщиной», целую мину, а рафинированные гетеры умеют извлечь из своих любовников 10 мин (Лук. Бес. гет. II, 3) или даже 50 золотых статеров (Алкифр. ер. 1, 40). Знаменитые и модные гетеры получали колоссальные гонорары, далеко не. редко даже тысячные. Так, Лаис потребовала от Демос– вена талант (Геллиус Noct. attic. I, 8, 5–6), что показалось ему, правда, слишком дорогой ценой, но богатые купцы, как Филострат у Лукиана (Б. г. 9, 3) охотно платили столько (см. Лук. Б. г. 15, 2:2 таланта). Александр Великий. предложил даже за одну музыкантшу 10 талантов! (ИИлут. Amator, 16).
Мы видим, следовательно, что гонорары даже самих гетер были весьма различны.[1136] В одной эпиграмме Филодемоса (Griech. Anthol, 632), безобразная и красивая кокотка противопоставляются друг другу. В то время как последняя получает за одну ночь 10 талантов, т. е. около 25.000 рублей, первую можно получить уже за 21/2, обола! (около 18 коп.).
Гонорары римских проституток точно также были весьма различны. Для бордельных проституток и для проституток, зависимых от сводников, за каждую в отдельности назначалась особая, определенная цена (Сенека, Controv. II, 2: deducta es in lupanar accepisti locum, pretium constitutum est; Ovid Amor. I, 10: stat meretrix cuivis cert о mercabilis aere). Плата эта должна была уплачиваться вперед (Ювен. VI, 125); кроме того взималась также известная наемная плата за пользование комнатой проститутки, merces eellae (Петрон. 95), обыкновенно один ас (около 3 коп., Петрон. 8). Сами проститутки также получали только 1–2 гса (Мари. I, 103, 10: constat et asse Venus; II, 53, 7: Si plebeia Venus gemino tibi vincitur asse).
Интересные подробности о ценах на проституток дают помпеянские надписи. По Курту Ваксмуту,[1137] на так называемых морских воротах в Помпее в 1861 г. найдена была во многих отношениях заслуживающая внимание надпись: «На улице влево, непосредственно перед воротами, находились простые аркады, открытые к улице и поддерживаемые стрелками. Здесь стоит каменная скамья, главной своей стороной опирающаяся на городскую стену, образованную из больших квадратных камней. Над этой-то скамьей и нацарапана большими буквами следующая надпись:
«Si quis hie sederit: legat hoc matema, si qui futuere volet, Atticen quaerat assibns sedecim».
Всему городу было, следовательно, известно, что проститутка Аттиста продавалась за 16 ас. На другой стенной надписи, в vicolo del teatro, мы читаем, что три солдата заплатили Тихее по 5 ас каждый.[1138] И здесь также дело шло, очевидно, об установленной плате, быть может, об абонементе.
Несколько более высокая плата за низших проституток, не живущих в борделе, а отправляющихся «на отлет», упоминается у Марциала IX, 32). Им давали обыкновенно 2 динария (около 70 коп.). Леда. из via sacra получала даже 100 сестерций, около 9 р. (Марциал, II, 63). Кокотки и «подруги» (ашисае) требовали, конечно, и у римлян большее вознаграждение за свои милости. Так Галла (у Марц. IX, 4) требовала 2 золотых (aureolis duobus) около 18 р., а за особые приемы даже 10 ауреоли (около 90 р.). Эиеп получает 8 золотых (Мари. XII, 55), а красивой Фгшиеиь давали обыкновенно 10 золотых (Мари. XII, 65). Катулл (гл. 41) осмеивает одну старую проститутку, все еще требующую бессовестного вознаграждение (с. 41):
Wie? Amona, die ausgediente Dime,
Hat zehntausend Sesterzen mir gefordert?
Jenes Ding mit der ungeschickten Nase.
Jene Liebste des Formianer Prassers?
Ihr Verwandten, und wen das M amp;dchen angeht,
Ruft die Freunde zusammen, ruft die Aerzte:
Es steht schlimm mit dem Madchen; fragt nicht lange,
Was ihr fehlt, das Gehirnchen schnappt ihr über.
(Перевод Theodor Heyse.)
(Как, Амена, выслужившая проститутка, требует от меня десять тысяч сестерций? То существо с кривым носом, возлюбленная мота из Формии?! Вы, родственники, и все, кто интересуется девушкой, созовите друзей, созовите врачей: с девушкой плохо! Не расспрашивайте долго, что с ней – у нее мозги не в порядке!).
Гонорар в 100 000 сестерций или 9000 р. (Марц. VII, 10, 3) за однократное сношение или в особенности в 400.000 сестерций, которые император Веспасиан платил проститутке за одну только ночь (Суетои, Vespas. 22), составлял, конечно, редкое явление.
Кроме наличных денег, проститутки получали еще подарки, как цепочки, серьги, ботинки, платья, деликатесы (Лук. Бес. г. 14, 2–4), благовонные мази из магазинов римских торговцев мазями Cosnms ми Nicer os (Мари. XII, 55, 7; XII, 65, 4) и пр. Купцы и разносчики умели очень ловко использовать отношение молодых людей к гетерам для своих целей и их всегда поддерживали при помощи всяких ухищрений сами девушки. Это описывает с большим юмором Овидий (Ars.am. 1, 421–423). До нас дошли также сведение 6 весьма странных и разумеется крайне дорогих подарках, которые ни в чем не уступают экстравагантным выходкам современных поклонников кокоток. Так, например, Деметрий Полиоркет подарил Ламии и ее подругам 250 талантов (около 600.000 р.), которые он выжал из города Афин, чтобы они купили себе… мыло! (Плут. Demetr. 27). А римский император Каринус подарил одной проститутке два ценных слоновых зуба, из которых она заказала себе кровать. (Vopiscns Firmus 3).
Комедии и любовные произведение полны примеров рафинированной эксплуатации и обирание проститутками их несчастных любовников, счастье которых кончалось с последней копейкой и которым часто приходилось еще в таком случае выслушивать насмешки и презрение со стороны бессердечных, жадных кокоток. Менеклид у Алкифрона (1,38) рассказывает о некоей Мегаре, которая до такой степени обобрала Феагена, что от большого состояние бедняге остались только жалкая хламида и щит, с которым он отправился на войну. У Марциала (IX, 2) Лупус дарит своей возлюбленной за одну ночь именье своего отца, а Диниас в «Toxaris» (гл. 15) Лукиана дарит красивой Хариклее «целые дворы, деревни и именья». Verres налагает на провинцию Сицилию неслыханную контрибуцию, чтобы выжатые таким образом неимоверные суммы дарить двум проституткам Пипп и Терции (Cicero in Verrem II, 3, 34). Сильное описание гетер, как кровожадных вампиров, в «Neottis» Анакоила мы уже привели выше (стр. 269–270).
Но с другой стороны бывали и такие случаи, что мужчины обманывали девушек и при помощи хитрости не уплачивали им гонорара. Это забавно описывает в своей комедии Фенитдас (у Стобеуса, Florie g. VI, 30, стр. 80):
Nein, Phytias, bei der Aphrodite,
nein, nicht mehr Duld ich dies Leben.
Fort damit. Nicht weiter sprich Davon.
Mein Entschluss ist gefasst; ich geb es auf.
Gleich, als ich darin eintrat, war mein erster
Freund Ein Kriegsmann. Der erzahlte mir ohn Unterlass
Von Schlachten vor und zeigte seine Wunden auf;
Gab aber nichts. Der Konig, sagt er, habe ihm
Ein Geschenk bestimmt; und dieses sagt er Tag fur Tag.
Und für besagtes, nimmer kommendes Geschenk
Besass mich dieser Unglückssohn ein Jahr umsonst.
Ich dankt ihn ab. An seine Stelle trat ein Arzt.
Der fuhrte mir ein ganzes Heer von Kranken vor;
Schnitt, brannte, sengte; ein Bettler und ein Henkerknecht.
Er kam mir noch weit schlimmer als der erste vor.
Mit Worten würgte jener, dieser durch die Tat.
Der dritte nun, den mir das Gluck bescherte, war
Ein Philosoph, mit Mantel, Bart und Worterkram.
Da fiel ich in den offnen Mund des Missgeschiks.
Er gab mir nichts, und fordert ich, da hiess es gleich:
Geld ist kein Gut. – Nun eben, wenns ein Uebel ist,
So wirf es von dir; gib es mir! – Er horte nicht.
(Перевод Friedrich Jacobs.)
(Нет, Фитий, клянусь Венерой, я не потерплю больше этой жизни. Довольно! Не говори больше об этом. Мое решение принято, я это бросаю.
