Следовательно, истинная причина того, что женщины не участвуют в войне, та же самая, по которой не создаются смешанные футбольные команды. Мы готовы смотреть, даже аплодировать женщинам, играющим в спортивные игры, при условии, что они делают это отдельно от мужчин и не вмешиваются в их игру. Однако представьте себе, что какая-нибудь феминистски настроенная законодательная ассамблея протолкнула бы закон, в соответствии с которым все профессиональные футбольные клубы были бы обязаны заново сформировать состав в соответствии с концепцией объединения полов. В результате игроки-мужчины столкнулись бы с неразрешимой дилеммой: они оказались бы виноваты, если бы толкнули женщину, и виноваты, если бы этого не сделали[65]. Чтобы не видеть перед собой поле, усеянное женскими телами, и чтобы не подвергаться еще большему позору, снося удары от женщин, большинство мужчин, вероятнее всего, просто прекратили бы играть. Интеграция полов привела бы к закату спортивной игры как таковой. Вероятно, вскоре на смену футболу пришла бы другая, еще более жесткая игра.
Даже исключения, такие, как вышеупомянутые восстания, подтверждают правило. Там, где повстанцам приходится сталкиваться с мощной, хорошо вооруженной военной или полицейской машиной, неравенство сил таково, что женщинам может быть позволено принимать участие в восстании, не ставя под угрозу значимость того, что делают мужчины. Однако как только в результате победы соотношение между силой и слабостью становится менее «перекошенным»; законы обычной жизни вновь берут свое, и женщины — опять-таки не в силу каких-то присущих им недостатков — могут ожидать, что им укажут их место. Отличной иллюстрацией ко всему вышесказанному может служить Пальмах — элитные части, состоявшие из молодых добровольцев, которые впоследствии сформировали ядро Армии обороны Израиля. Возникший как полуподпольная организация во время британского правления, подкрепленный эгалитарной социалистической идеологией, Пальмах был подчинен принципам гендерной интеграции в такой степени, какая вряд ли была достигнута какими-либо вооруженными силами как до, так и после него. Мужчины и женщины работали вместе, обучались вместе, жили вместе в расположенных рядом палатках и даже делили душевые кабины, где их разделяла только перегородка из оцинкованной жести. Для женщин не было ничего необычного в том, чтобы сопровождать мужчин при выполнении заданий, особенно секретных, таких, как сбор разведданных, передача сообщений, контрабанда оружия и т. п.
После того как британцы покинули страну и разразилась Война за независимость Израиля, организация вышла из подполья и начала действовать в открытую. Как только была официально сформирована Армия обороны Израиля, начался процесс отсева женщин, и почти все оставшиеся бойцы-женщины существовали лишь в воображении арабских солдат. После окончания войны 1948 г. израильские женщины, хотя и остались военнообязанными, стали получать в армии лишь традиционные должности, такие, как секретарь, оператор телефонной связи, социальный работник и, как гласит армейский фольклор, ответственный за приготовление чая. Считалось, что пределом их мечтаний, если только речь не идет об офицерах, было получить разрешение носить красные береты, складывать парашюты и в качестве благодарности принимать поцелуи парашютистов-десантников. Представления, созданные фотографиями в прессе, на которых изображены красивые девушки, чистящие оружие, в этом смысле явно вводят публику в заблуждение. Обучение обращению с оружием, которое проходят израильские девушки в армии, носит почти исключительно символический характер. Более того, исторический анализ того оружия, которое они действительно изучали, покажет, что оно либо уже не применялось мужчинами, либо его было так много, что хватало даже женщинам.
После арабо-израильской войны октября 1973 г. произошло значительное увеличение численности и улучшение технической оснащенности вооруженных сил Израиля, что повлекло за собой дефицит личного состава и, в частности, создало спрос на квалифицированных специалистов, умеющих обращаться с военной техникой. На этом фоне возобновились попытки задействовать женщин в дополнительных сферах. Сначала некоторые женщины командовали мужчинами во время основной подготовки, или же давали им инструкции по управлению тяжелыми самоходными гаубицами; позже стало понятно, что их лучше всего использовать как сержантов технических войск, связисток и операторов сложной техники, начиная от компьютеров и заканчивая радарами. Они блестяще проявили себя, в результате чего, начиная приблизительно с 1980 г., стало очевидным увеличение числа женщин во всех званиях, вплоть до бригадного генерала. Однако эксперимент не обошелся и без социальных издержек. Женщинам предоставляли не только самые худшие виды работ, но и сами работы стали считаться непривлекательными из-за того, что их выполняли женщины. Т. е. ущерб армии был-таки нанесен. Конечно, только сочетанием множества различных факторов можно объяснить упадок социального престижа израильской армии и растущие трудности в привлечении первоклассных кадров. Тем не менее увеличение числа женщин всех званий, вероятно, один из этих факторов.
Истории известны случаи, когда женщины переодевались мужчинами и участвовали в военных кампаниях в течение нескольких месяцев или даже лет. Находясь на службе, они проявляли такую же храбрость, как и мужчины; однако разоблачение всегда вело к увольнению их с военной службы, инициированному командирами — мужчинами, которые вне зависимости от достигнутых женщиной результатов испытывали неловкость в их присутствии. Помимо этих случаев, по-видимому, единственной сферой, где женщины хоть в какой-то степени открыто принимали участие в боевых действиях, т. е. в сражениях, а не в восстаниях, были мифы. Поучительна история амазонок (дословно — «без грудей»). Предположительно, амазонки представляли собой народ женщин-воинов, которые жили на побережье Черного моря, на задворках цивилизации. В различных легендах предпринимались попытки дать объяснение тому, как им удавалось воспроизводить себе подобных. Либо наследницами становились пленные, либо женщины встречались с мужчинами раз в год с целью зачатия; в любом случае, судьба мальчиков была предрешена: их убивали. Характерным оружием амазонок был лук, который считался оружием трусов. Более того, амазонки не могли обладать храбростью. По-гречески «храбрость» — andreia, слово это, в свою очередь, произошло от слова aner («мужчина»). Таким образом, были они легендарными или нет, но статус амазонок был сомнителен. Они не могли обладать единственным качеством, которое наиболее существенно для воина. И вдобавок для того, чтобы стать воинами, им (как будто мало им было всего остального) приходилось отказываться от секса и, по одной из версий, отрезать себе грудь — то, что отличало их от мужчин.
Современные женщины, находящиеся на военной службе, обязаны носить ботинки со шнурками на низком каблуке и коротко стричь волосы. Ювелирные украшения, яркий макияж, мини-юбки и глубокие декольте запрещены, так как могут вызвать чувство неловкости у военнослужащих-мужчин. В таких армиях приняты толстые тома уставов, в которых содержится перечень допустимых и недопустимых действий в отношении сослуживцев женского пола; при чтении этих материалов создается впечатление, что изнасилование — это единственное, о чем думает каждый мужчина. Например, в Армии обороны Израиля теоретически наказуемо, если солдат-мужчина и солдат-женщина провели вместе ночь. Командиру запрещается подвергать своих подчиненных женского пола сексуальным домогательствам, и это, в строгом смысле слова, означает, что от него ожидается, что он не будет обращать внимания на их женскую сущность. Женщинам предоставляют отдельные помещения, которые находятся вне пределов досягаемости мужчин. Военному врачу не разрешается осматривать солдат женского пола, а военному полицейскому запрещено прикасаться к ним, за исключением случаев, когда предварительно были приняты меры, исключающие возможность сексуальных домогательств. Армии других стран пытались решить эту проблему аналогичными способами, что часто наносило ущерб их боевой эффективности: например, запрещая рядовым военнослужащим мужского пола встречаться с женщинами — офицерами (для того, чтобы избежать обвинений в сексуальной дискриминации, все неформальные контакты между офицерами и другими военнослужащими пришлось запретить). Когда в армии США впервые были созданы «смешанные» роты, ходили даже разговоры о том, чтобы обеспечить женщин одноразовыми картонными пенисами, для того, чтобы они могли мочиться, стоя в поле.
Потребность во всех этих мерах предосторожности возникает из-за того, что вооруженные силы являются социальными организациями. Подобно тому как это происходит в других организациях, только в гораздо большей степени, их способность функционировать зависит от их сплоченности. Лучшими вооруженными силами всегда были те, в которых солдаты, даже глядя смерти в лицо, знали, как стереть грань между «ты» и «я» в пользу «мы». Обязательное требование, что радость и боль должны делиться поровну между всеми бойцами, совершенно не принимает во внимание отношения между мужчиной и женщиной — отношения, которые в силу биологических или социальных причин всегда носят личный характер. Во многих племенных сообществах существуют брачные институты, которые нам покажутся странными и запутанными: они разрешают не только полигамию и полиандрию, но даже ограниченный обмен женами в пределах большой семьи или клана. Более того, полигамия получила распространение во многих других социумах, которые вовсе не примитивны. И тем не менее, по-видимому, ни одно общество никогда не практикует полный промискуитет и никогда не относится к мужчине и женщине абсолютно одинаково. Противоречия между социальными требованиями и личными привязанностями настолько существенны, что армии нередко стремились превратить своих солдат в полуевнухов, запрещая им жениться и заставляя брить усы и бороды, т. е. наиболее характерные внешние признаки мужчины. И наоборот, присутствие женщин в армии терпят только в той степени, в которой они дефеминизированы. Либо они становятся общественной собственностью, т. е. проститутками, либо к ним следует относиться как к мужчине в женском обличье. Многие женщины считают эту альтернативу унизительной, и неудивительно.
