Геринга, который знал об аресте жены и дочери, больше всего беспокоила не собственная участь, а безопасность семьи. О ней долгое время ничего не было известно, и только в начале марта 1946 года узнику сообщили, что Эмма с дочерью были освобождены и нашли приют в небольшом домике в Закдиллинге. Через адвоката Геринг смог организовать переписку с семьей.
Свидетели защиты, приглашенные на последующие заседания, стремились обелить Геринга, но порой их усилия приводили к обратному результату. Так, Бернд фон Браухич и Пауль Кёрнер попытались выставить рейхсмаршала мирным человеком, который всячески отговаривал Гитлера от ведения войны и ничего не знал об ужасах концлагерей, однако их слова меркли перед огромным количеством документов и доказанных фактов.
13 марта Герингу представилась возможность выступить перед трибуналом. Он рассказал о знакомстве с Гитлером и начале своей карьеры. Затем последовал ряд вопросов, касающихся его роли в приходе Гитлера к власти, военных преступлениях и организации концлагерей. Геринг держался уверенно, не отрицал своей причастности к возвышению фюрера. Что касается концентрационных лагерей, он объяснил их организацию нехваткой мест в тюрьмах, а уничтожение тысяч людей – перегибами, допущенными исполнителями. Он признал, что создал военную авиацию Германии, не отрицал свою роль в аншлюсе Австрии и кампаниях в Польше и Франции. Вторжение же в Голландию и Бельгию объяснил там, что разведка получила сведения о концентрации войск вдоль немецкой границы. Тем не менее, он настаивал на том, что отговаривал Гитлера от войны с Россией, отрицал осведомленность о зверствах нацистов на захваченных территориях, пытках, намеренном уничтожении людей. У тех, кто слышал его во время трибунала, создалось впечатление, что Геринг вернулся в начало тридцатых. Он, несомненно, умел произвести впечатление, хотя нередко срывался в самолюбование. Казалось, наиболее болезненными для Геринга были не серьезные обвинения в совершенных им преступлениях, а комичные детали частной жизни. Когда Шахт упомянул, что в своем особняке Геринг ходил с накрашенным лицом, в тоге и увешанный украшениями, тот вполголоса сказал со скамьи подсудимых, что подобные вещи не стоит обсуждать во время судебного заседания. Задели его и слова из меморандума Рёдера, особенно тот абзац, в котором говорилось о том впечатлении, которое он производил на часть окружения Гитлера. По словам Рёдера, Геринг был хвастуном, демагогом, эгоистом и лжецом. И Гитлер был прекрасно осведомлен о негативных качествах своего преемника и охотно стимулировал их, чтобы избежать превращения Геринга в опасного соперника.
Тем временем близился день оглашения приговора. Геринг, как и многие другие, был приговорен к казни через повешение. Седьмого октября он в последний раз увиделся с Эммой. Во время этой встречи он произнес слова, на которые охранники не обратили должного внимания: «По крайней мере, ты можешь быть уверена в одном: им не удастся меня повесить».
Если раньше мученическая смерть казалась ему достойным завершением жизни и он, возможно, представлял себя перед расстрельной командой – непокоренного и величественного, то теперь все изменилось. В повешении не было ни тени романтики, к тому же этот вид казни считался позорным для военного. Вскоре стал известен и срок казни – час ночи 16 октября.
День перед казнью Герман Геринг провел довольно буднично. Он пообщался со священником, который, впрочем, не обнаружил у осужденного раскаяния, а потому отказался благословить и причастить его, затем прошел личный досмотр, лег в постель и занялся чтением. Около девяти часов вечера Геринг привел комнату в порядок, переоделся в пижаму и лег спать. Через полчаса Геринга навестил врач, чтобы дать ему снотворное. В 22.30, после смены караула, Геринг был еще жив – это подтвердил рядовой Джонсон. Но в 22.47 охранник заметил нечто странное: Геринг впал в странное оцепенение. Тут же был вызван доктор и пастор, но было поздно. Рейхсмаршалу удалось выскользнуть из рук палачей.
О том, что самоубийство было подготовлено заранее, свидетельствовало несколько фактов. Во-первых, несколько писем, зажатых в руке Геринга – написать их быстро не было возможности. Во-вторых, контейнер для ампулы с ядом, выполненный из пули (точно такой же контейнер со второй ампулой нашли в банке с кремом, следуя указаниям в одном из писем). Как бы то ни было, Геринг сумел блестяще провести последний спектакль в своей жизни, а эпилогом в нем служила ставшая известной фраза из его посмертного послания: «Фельдмаршалов не вешают».
Личность Германа Геринга была настолько сложной и противоречивой, что даже поверхностного знакомства с его жизнью и характером достаточно, чтобы убедиться: если преемник Гитлера и посещал Липецк, он едва ли проявил бы интерес к девушке, которая могла предложить ему лишь красоту. Языковой барьер и беседы с помощью разговорника показались бы ему слишком примитивными.
Что касается писем к «Гере», подобное обращение вполне подходит сразу к двум мужским немецким именам – Герард или Герберт. Так что сохранившиеся в архивах письма от Надежды, скорее всего, были адресованы вовсе не блистательному рейхсмаршалу, а безвестному летчику, отправленному Герингом на смерть ради интересов Германии.
Мартин Борман: развенчание мифов
Легендарный и неизвестный
Рейхсляйтера, главу канцелярии нацистской партии, личного секретаря фюрера Мартина Бормана в нацистской Германии называли тенью за спиной Гитлера. И это не случайно – Борман был главным и незаменимым помощником фашистского вождя, его правой рукой и после бегства Рудольфа Гесса в Великобританию имел неограниченное влияние на фюрера. Он не создавал в Германии собственных империй, как Геринг, не произносил публичных речей, как Геббельс, не командовал армиями… но власть его была безгранична. Борман всегда находился рядом с фюрером, и никто не был осведомлен о планах Гитлера лучше него. Он не только обладал колоссальным влиянием на фюрера, но и определял его распорядок дня, а также переводил слова главного нациста на язык приказов и директив. Ни один руководитель, ни один документ не могли попасть к Гитлеру, минуя Бормана. Он вел все финансовые дела Гитлера и занимался огромным гитлеровским фондом. В окружении фюрера фигура Мартина Бормана, которого в верхушке Третьего рейха называли «серым кардиналом», у многих вызывала суеверный трепет. В книге «Мартин Борман. Неизвестный рейхсляйтер. 1936–1945» ее автор Джеймс Макговерн писал: «Борман всегда был нацистским лидером, личность которого была скрыта завесой тайны. Он работал в тени, пренебрегал публичным признанием и наградами. Но обладал колоссальной властью. Насколько реальной была эта власть, можно судить на основе мнений, выраженных другими нацистскими лидерами. Эти люди, которых боялись и которых ненавидели миллионы их жертв, боялись и ненавидели, в свою очередь, деятеля, фактически не известного никому, кроме них самих…»
Итак, кем же был этот человек, который среди прочих главарей Третьего рейха стал не только самой зловещей, но и самой таинственной фигурой нацистской Германии? Как сумел он возвыситься от никому не известного партийного работника до положения во власти, когда, оставаясь в основном в тени, он, по выражению Германа Геринга, «определял все существование Гитлера»? Изучению истории жизни Мартина Бормана посвятили свои труды исследователи многих стран мира, но в биографии загадочного партайгеноссе еще немало вопросов, на которые ответы до сих пор не найдены. Но менее чем жизнь, тайнами и мистификациями окутана смерть этого могущественного нациста. По официальной версии, Мартин Борман погиб, пытаясь прорваться из окруженного наступающими частями Красной армии Берлина: был ранен и, чтобы не попасть в плен, принял яд – цианистый калий. Предполагается, что, скорее всего, это произошло в мае или самом конце апреля 1945 года. Однако точную дату, да и сам факт смерти верного соратника Гитлера до сих пор ставят под сомнение. По крайней мере, Мартин Борман стал единственным из всех фашистских преступников, кому международный военный трибунал, проходивший в Нюрнберге с 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года, вынужденно вынес смертный приговор заочно! Прямо причастный к гибели миллионов людей, идейный вдохновитель уничтожения евреев и славян, Борман, как живой, был приговорен к смертной казни.
Так неужели Мартин Борман действительно остался жив, каким-то образом он, покинув бункер под рейхсканцелярией, сумел спастись и бежал из осажденной столицы? И если уцелел, то как ему удалось скрыться, ведь за ним охотились лучшие розыскные службы мира – английская МИ-6, американское ЦРУ, израильская «Моссад» и советский КГБ? До сего времени эти поистине непростые вопросы так и не нашли однозначного ответа. Долгое время считался почти доказанным тот факт, что Борману удалось сбежать в Южную Америку и оттуда руководить разветвленным нацистским подпольем. Была выдвинута и другая, еще более невероятная, версия: верный помощник Гитлера был советским агентом, благополучно дожил свой век в Москве и умер через много лет после войны… Наряду с более или менее обоснованными версиями рождались и совсем уж нелепые слухи, легенды и небылицы, связанные с таинственным исчезновением «наци № 2». Сына влиятельного партайгеноссе, Мартина Бормана-младшего, не раз уведомляли о новых встречах с его якобы выжившим отцом в том или ином уголке планеты: в Италии, в Чили и даже в Микронезии, где он возглавлял пиратский флот. И кем он только не был в этих сообщениях: и монахом, и могильщиком, и бизнесменом, и тихим сельским жителем. Одна англичанка даже написала, что вышла за Бормана замуж, когда после войны английская разведка спрятала его в Лондоне. Как видим, версий и предположений множество, но неопровержимых свидетельств о том, как же на самом деле сложилась судьба нациста после его таинственного исчезновения в Берлине, нет. А между тем, окутанное пеленой мифов имя Мартина Бормана связано с возникновением еще одной тайны – тайны бесследной пропажи фантастических богатств, награбленных нацистами в Европе. «Загадка Мартина Бормана преследовала мир, стремившийся обо всем забыть и не желавший слишком пристально вглядываться в историю той части человечества, что возомнила себя высшей и цивилизованнейшей. Почему же судьба Бормана волнует огромное количество людей? Отчасти потому, что Борман был воплощением тайной власти, а в том неустойчивом положении, в котором сейчас пребывает человечество, мы подозреваем, что демократические атрибуты все больше превращаются в маскировку, между тем настоящая власть начинается там, где берет свои истоки тайна», – писал Н. С. Черушев в книге «Партайгеноссе. Жизнь и смерть Мартина Бормана».
