яблока, ему не требуется присутствия людей и яблок, поскольку он может воспользоваться математическим выражением и правилами манипулирования символами. Пациент, демонстрировавший описанные мною способности (успешно использовать объекты в комнате), «мыслил» об объектах, которых в комнате
не было. Важно отметить, что в этом примере объекты в комнате – это не символы, а знаки. Поскольку пациенту необходимо было присутствие соответствующих объектов, прежде чем он сможет начать думать, они были непригодны в качестве знаков: однако с учетом того, что они не являлись теми действительными объектами, о которых пациент пытается «думать», они отражали его попытку придумать знаки и воспользоваться ими. В этом отношении
данная форма использования реальных объектов свидетельствует о некоторой степени освобождения от состояния вынужденного использования реальных объектов.
Судя по всему, среди этих объектов-знаков – для удобства я буду называть их таким образом – присутствует один, гармонизирующий все остальные: за счет предполагаемых у такого объекта функций он напоминает «избранный факт», по Пуанкаре. Но, в отличие от избранного факта в подразумеваемом мною значении термина, этот объект ощущается пациентом никак иначе, кроме как вещь-в-себе. В отличие от избранного факта, этот β-элемент зависит от случайных внешних обстоятельств.
Заманчиво было бы предположить, что преобразование β-элемента в α-элемент зависит от ♀♂ и что действие Ps↔D связано с предыдущим действием ♀♂. К сожалению, такое относительно простое решение не объясняет должным образом события, происходящие в кабинете терапевта. Прежде, чем будет задействован ♀♂, должен быть найден Q, а обнаружение Q связано с действием Ps↔D. Очевидно, что выяснение вопроса о первичности ♀♂ или Ps↔D отвлекает нас от решения главной задачи. Я буду исходить из того, что существует смешанное состояние пациента, в котором им овладевают чувства депрессии и преследования. Эти чувства неотличимы от телесных ощущений и от того, что (в свете более поздней способности к различению) может быть описано как вещь-в-себе. Короче говоря, β-элементы – это объекты, состоящие из вещей-в-себе, депрессивно-параноидных чувств и вины, и, значит, аспекты личности связаны друг с другом ощущением беды [50]: более тщательное клиническое исследование ждет своего срока.
Я не утверждаю, что существует реализация, которая соответствует нижеследующему описанию; мои слова следует воспринимать как репрезентацию гипотез, необходимую для приведения в согласие разнообразных клинических наблюдений.
β-элементы измельчены и рассеяны; посредством Ps↔D и избранного факта такое диспергирование устраняется до тех пор, пока пациент не найдет контейнер (♀), который обеспечит сцепление β-элементов в форме контейнируемого (♂).
Пока ♀ не найден, диспергированные β-элементы могут рассматриваться как бесплодный прототип контейнера – слабо структурированный контейнер, похожий на ретикулум [51] доктора Жака [52]. С тем же успехом их можно рассматривать как бесплодный прототип контейнируемого – слабо структурированного ♂ до его концентрирования и помещения в ♀.
Данное описание можно переформулировать, используя понятие Ps↔D: сцепление β-элементов и образование С аналогичны интегративному механизму депрессивной позиции; диспергирование β-элементов аналогично расщеплению и фрагментации, присущим параноидно-шизоидной позиции.
Переформулируем представленное выше описание, используя более сложные термины: диспергированные β-элементы похожи на преконцепцию, которая может связываться с реализацией и образовывать понятие: например, ожидание груди связывается с реализацией груди.
Хотя чередование концентрирования β-элементов с образованием ♂ и диспергирования с образованием слабо связанного ♀ (ретикулум в поисках ♂) побуждает думать о Ps↔D, на деле эти процессы нельзя рассматриваться как эквивалентные, поскольку у β-элементов отсутствует валентность, необходимая для истинной интеграции. Взаимодействие между параноидно-шизоидной и депрессивной позициями относится к стадии, на которой элементы обладают способностью интегрироваться, и интеграция представляет собой словесные утверждения, состоящие из членораздельных слов. Такие утверждения представляют реализацию не только через содержание, но и через форму утверждения. Концентрирование β-элементов больше похоже на аггломерацию, нежели на интеграцию и согласование; соответственно, связанные с этим процессом депрессия и чувство преследования являются несогласованными.
Если диспергированные β-элементы находят контейнер (соответствующей ♀ моделью может служить грудь), то диспергированные β-элементы, функционирующие, как мы видели, подобно слабо связанной сети (контейнер в поисках контейнера), становятся, как в нашем случае, значительно более жадными и депрессивно-преследующими. Изгоняемый объект – центр β-элементов, уже ослабленных диспергированием, – подвержен угрозе уничтожения со стороны опорожненных β-элементов, так как диспергированные элементы стремятся к насыщению. Дальнейший ход развития событий был описан Мелани Кляйн и ее коллегами, и сейчас мы не будем на этом задерживаться. Моя главная цель – установить связь между теорией проективной идентификации и теорией параноидно-шизоидной и депрессивной позиций.
Во втором параграфе предыдущей главы я описал поведение, направленное на развитие мысли, как взаимодействие Ps↔D с объектами внешней реальности, расценивающимися как β-элементы. Я уподобил этот процесс машинальному рисованию или письму как способу вынесения объектов вовне, после чего их можно тщательно исследовать, каким-то образом проработать и наделить смыслом. Процесс, который я описал как этап в развитии способности думать (то есть манипулировать β-элементами, используя механизм Ps↔D), может также рассматриваться как стадия развития самосознания; судя по всему, части личности должны входить в структуру β-элементов. Это утверждение означает, что мы предполагаем, что элементы (после того, как мы еще раз рассмотрим вопрос о том, что представляют собой элементы психоанализа) обладают такими свойствами, как жадность, любовь, ненависть, зависть, любопытство. Механизмы, задействованные в этих примитивных явлениях, могут рассматриваться (упрощенно) как Ps↔D (или фрагментация↔интеграция) и ♀♂ (или изгнание↔переваривание). Теперь я переформулирую описание этих механизмов в терминах моделей.
PS можно рассматривать как облако частиц, способных двигаться вместе (D), а D – как объект, способный фрагментироваться и диспергироваться (PS). PS, частицы, могут рассматриваться как неопределенное облако. Составляющие его элементарные частицы при рассмотрении могут быть сведены к одной частице, объекту или β-элементам. Этот процесс является частным случаем общего движения, обозначенного символом →D.
В некоторых случаях D может рассматриваться как интегрированный объект, как скопление (агломерат), обусловленное конвергенцией (схождением) элементарных частиц к одной частице или β-элементу, а в других случаях – как особая инстанция (♀ или ♂) интегрированного объекта. Можно даже использовать D для обозначения пространства диспергированных фрагментов или элементарных частиц PS. Иными словами, если для нас важно поле фрагментации, D может представлять все поле элементарных частиц.
Покажем, что PS может функционировать так, словно является формой ♀. На практике, реализацию, соответствующую данной абстракции, можно видеть, когда пациент выплескивает на аналитика серию несогласованных, неартикулированных и бессвязных ассоциаций, призванных побудить его высказать утверждение, выполняющее функцию либо (1) избранного факта, который позвольт достичь целостного понимания (интерпретация), либо (2) многозначительного комментария, из которого будет извлекаться смысл, либо (3) многозначительного комментария, с которым будут связываться бессвязные ассоциации, чтобы разрушить смысл («И что?» – может сказать пациент
