До какого-то времени этот внутренний дух заботится о ней. У нее есть еда, она может спокойно отдыхать в лесу, у нее есть красивая одежда. Это спокойная и хорошая жизнь. Но это лишь период отдыха и восстановления. Это своего рода медовый месяц, проведенный с духом бессознательного, опыт переживания радости и наслаждения. Однако наступает день, когда ее просят действовать и принять на себя вызов героического пути, отправиться в густые леса с их страшными опасностями. Она должна встретиться с колдуньей, ведьмой, демоном. Отчего же злодей здесь не мужчина? Это дает нам указание на то, что эта женщина, контролирующая женщину, в конечном итоге, изнутри. Мужчины могут покупать и продавать женщин, обращаться с ними хорошо или плохо, но та, кто поистине умерщвляет анимус женщины, – это мать. Не хорошая мать, питающая и любящая мать, заботящаяся мать, но продажная мать, мать молчащая, когда дочка физически или эмоционально подвергается насилию, та, что не встает на защиту дочери, когда мужчина говорит той, что ему нравится видеть женщину на коленях. Это мать, собравшая целую коллекцию дорогих колец, накопившая их и хранящая свой собственный анимус в птичьей клетке. Она превратила свой анимус в попугая и настаивает на том, чтобы так же сделала и дочь. Мать формирует дочь, и главная задача дочери – освободиться от идентификации с контролирующей матерью внутри. Отнимая птичью клетку у ведьмы, героиня берет свою жизнь в собственные руки. Однажды моя подруга рассказала о своем инсайте: «То место истории, где она становится героиней собственной жизни – это когда она выступает с собственной инициативой и выхватывает птичью клетку из рук ведьмы. Здесь она действует без предварительных инструкций: она в моменте, в действии. Все ее предыдущие действия предписаны».[117] И это поворотный момент истории.
Собственный анимус героини хочет вернуться в жизнь. Похоже, это движущая сила ее индивидуационного пути в этот момент. Анимус хочет стать осознанным и доступным ей; он хочет вочеловечиться и вступить в сознательные отношения с ней. Так что он дает ей необходимые инструкции, чтобы она могла освободить его от проклятия, от которого он страдает. А как только он освобождается, он вверяет себя ей, и они женятся. Сказка не говорит нам, что происходит дальше, но мы знаем, что если он сын короля, то и сам станет королем, и тогда она будет королевой. Служанка трансформируется в королеву. А королевы могут говорить. Они могут говорить, что хотят. Они могут задавать культурный тон женщинам, и они могут олицетворять женственность для всех. Так что мы знаем, что служанка/королева теперь свободна обрести свой голос, высказать свое мнение, сделать вклад в культурные проекты, порождая символы. Она будет партнером.
Превращение эго девушки-служанки в авторитет королевы происходит посредством контакта с ее анимусом. Когда это произошло, анимус сливается с творческим инстинктом и женщина может стать духовно творческой. Она обретает внутренний авторитет.
Как это может быть сделано?
Во-первых, женщина должна выпасть из своей персоны – в ее собственном представлении она отождествляется с девушкой-служанкой. Но когда это происходит, она теряется, не знает, кто она, не знает себе цены. Если никто не ждет ее, то какой от нее толк? Чего она стоит? Вовсе нелегко прекратить прислуживать, прекратить заботиться.
Во-вторых, она должна заглянуть внутрь себя. Она должна молиться, а затем прислушиваться к ответу. Ответ может прийти, как сон, мысль, новая идея или старая идея, или через синхроничность. И она должна позволить этим внутренним событиям питать ее некоторое время, прежде чем она начнет действовать. Это инкубационный период. Она беременна собой. Она наедине с собственными мыслями, образами, со своей внутренней жизнью. Она плетет свои сны, ведет дневник, она практикует жизнь для себя, а не для других. Она научается прислушиваться к себе, начинает узнавать, как звучат ее собственные мысли и насколько они отличны от других, уникальны, принадлежат только ей. Она обретает свой голос.
И затем она должна противостоять той стороне собственной природы, которая продается и хочет оставаться проданной. Это ведьма, которая может соблазнить ее, если начать с ней разговор. Она – опасное искушение. Это та ее часть, которая не хочет отпускать старый сон: найти мужчину, который бы позаботился о ней, мужчину, с которым все вернулось бы вспять и с которым она чувствовала бы себя в безопасности со своими прекрасными бриллиантовыми кольцами. Ей нужно противостоять зависимости, которую она видела в матери, страху в глазах матери, страху каждой женщины, которая встречается с жизнью один на один без защиты сильного мужчины. Она должна встретиться со своей глубокой тоской по безопасности и зависимости, и она должна сказать этому «нет». Она должна вырвать у этой силы кольцо, унести ее энергию и ее магию. Она должна взять кольцо силы в свои собственные руки.
А затем она должна принести это кольцо своему анимусу, своему внутреннему духу и связи с Божественным. Это означает, что она должна пообещать себя духу внутри и следовать за ним, куда бы он ни вел: к чести, любви и даже отречься от всех остальных ради него. Таково значение кольца. Это простое колечко, похожее на простое обручальное кольцо, олицетворяющее обязательства в этих отношениях на всю жизнь, в болезни и в здравии. И как только она проделала эту работу она готова к духовному творчеству. Теперь она может породить новые образы духа, новые формы любви и ценности души, новые смыслы, как в своей собственной истории, так и в истории коллективной. Она может питаться этими отношениями в своем сердце; они будут кормить ее, вдохновлять и вести по жизни. Эти отношения сделают для нее возможной независимость от мнения других людей и их желаний, направленных на нее; и если у нее есть великая мечта, то она будет достаточно сильной и свободной, чтобы добиваться ее воплощения. Свою самооценку она будет черпать из служения этому творческому духу, а не из служения дурацким причудам ребяческих эго тех, кто ее окружает.
И сегодня я вижу все больше и больше таких женщин. Я вижу их на кафедрах и в учебных группах; в моей аналитической практике вижу, как они следуют за своими снами и принимают тяжелые решения. Я вижу, как они противостоят несправедливым законам, пишут сильные книги и творят живое искусство. Вижу, как они разводятся, работают и растят детей. Я вижу, как они преподают. Это новые существа, их дух животворен, они излучают творчество. Когда я смотрю на такую женщину, я вижу личность. Она идет по пути все дальше и дальше к целостности.
Глава 5
БОРЬБА С КОМПЛЕКСАМИ, ЛИЧНЫМИ И КУЛЬТУРНО ОБУСЛОВЛЕННЫМИ
История индивидуации каждого человека уникальна и неповторима. Стало быть, нет рецептов индивидуации. Как твердо утверждает авторитетная фон Франц: «Процесс индивидуации per definitionem[118] есть нечто такое, что может произойти лишь с одним человеком, и форма его всегда уникальна».[119] Многое зависит от того, на что похожа ваша семья, от вашей личной истории – детства, проведенного в определенное время и в определенном месте, от социальных и культурных влияний и паттернов, преобладающих в этой среде. И на это накладываются все происшествия и синхронистические события, формирующие жизненный путь. В конце концов каждый из нас создает свою уникальную историю, полную внутренних противоречий и полярностей – разрешенных или неразрешенных ко времени нашей смерти. Однако в индивидуации есть и общие паттерны. Это архетипические темы и процессы. Как говорит фон Франц в дополнение к вышеприведенному утверждению: «…несмотря на ее (индивидуации) уникальность для уникального человека, есть определенные периодические черты, повторяющиеся и сходные для любого процесса индивидуации».[120]
Теоретически можно заключить, что пара индивидуационных движений – separatio и coniunctio, как я описал их в предыдущих главах – полностью естественны и спонтанно генерируются самой психологической жизнью, базируясь на архетипических процессах, неотъемлемо присущих человеческой психике. Эти движения вступают в игру просто и естественно, характеризуя устойчивое существование и следуя фазам развития, разворачивающимся в сознании; они дополняются снами, интуитивными прозрениями и синхронистическими событиями. Но что же «естественно» для человека? Всякий рождается и растет в своей особой семье и культуре, обладающей длинной и сложной историей конфликтов, запечатленных внутри. Индивидуумы наследуют семейные и культурные комплексы, равно как и архетипические возможности психики, и каждый человек должен индивидуироваться в особых и социально и культурно ограниченных пределах. Мы не только дети природы, но и порождения культуры. Человеческое генетическое наследие предлагает потенциал для индивидуации, в индивидуальных случаях, в большей или меньшей степени, но оно не учреждает и не запускает автоматически свою программу вне культурного влияния и подпитки. Природа и воспитание должны кооперироваться для получения благоприятного результата. Это особенно верно для тонких и нюансированных аспектов психологического развития, обсуждаемых в этой работе; они в большей степени, нежели физическое развитие, подвержены влиянию паттернов социальной и культурной матрицы, в которой человек растет и живет.
