Эрих Фромм - Кризис психоанализа

25

Расписание дня, которое Франклин приводит в «Автобиографии». «Порядок требовал, чтобы каждая часть моей деятельности имела надлежащее время и место. Поэтому я составил следующее расписание на весь день. // Вопрос: Что сделаю я сегодня хорошего? // Утро: // 5, 6, 7 // Встань, умойся, помолись Всемогущему! Распредели себе работу на день и прими свои решения на этот день, продолжай очередное занятие и позавтракай. // 8, 9, 10, 11 // Работай. // Полдень: // 12,1 // Прочти или перечти твои деловые книги, пообедай. // 1, 2, 3, 4, 5 // Работай. // 5,6,7,8,9 // Отнеси опять все вещи на свои места. Поужинай. Развлекайся музыкой, чтением, разговором и другими развлечениями. Проверь прожитый день. // Ночь: // 10, 11, 12, 1, 2, 3, 4 // Спи». // Франклин также составил свой список тринадцати добродетелей и помечал случаи, когда их нарушал. Это воплощение той же самой «любви к порядку», описанное Абрахамом.

Описание анального характера, сделанное Фрейдом и другими, подтверждено, по моему мнению, клиническими наблюдениями. Пересмотр терминологии в «Man for Himself», где вместо «анального характера» я использую термин «накопительский», относился только к объяснению синдрома, которое я усматриваю в специфическом отношении к другим людям и вещам, а не к его анально-эрогенному происхождению. (Верно, что фекалии и их эквиваленты играют особую роль в накопительском характере, но скорее как символическое выражение, а не как «причины».) Термин «накопительский характер» применительно к духу капитализма можно было бы использовать в данной работе без изменения (1970).

Анализ низших слоев среднего класса также представляет собой важную задачу социальной психологии. Особенно заслуживает изучения свойственная этой категории установка на революционность – смесь бунтарства и уважения к власти отца и дисциплине, что характерно для анальной установки. Бунтарство не направлено против власти отца как таковой, она остается нетронутой, несмотря ни на что. Эта амбивалентность удовлетворяется за счет расщепления объектов. Стремление к власти канализируется в направлении сильного лидера, в то время как другие специфические фигуры, наделенные отцовскими функциями, становятся объектами бунта. Разницу между буржуазией высшего и низшего класса можно проиллюстрировать «анальными» шутками, которые можно слышать в пивной, посещаемой людьми из низших слоев, и «генитальными» шутками из «высококлассного» винного погреба.

Анализ черт характера очень важен для понимания успеха и неудачи социализма среди представителей пролетариата. Здесь мы только отметим противоречие между марксовой позицией, ставящей достоинство и свободу человека над экономической деятельностью и вне ее, объявляет его безусловное право на счастье и критикует овеществленный характер человеческих отношений при капитализме, и анальными буржуазными чертами. С этим тесно связан другой вопрос, о котором мы здесь лишь упомянем. Он касается эмансипации женщины и отхода от отцовской власти на психическом уровне. Упор на маскулинную власть и подчиненное положение женщины характерны для фашизма, зародившегося в низших слоях среднего класса. Связь национализма с патриархальной структурой и фашизма также является частью этой проблемной области.

Типичное использование ложных и поверхностных психологических категорий находим у Зомбарта. Он говорит о докапиталистическом человеке: «Это естественный человек, такой, каким его создал Бог… Его экономическая установка ясна, она берет начало в самой человеческой природе» (Sombart. Op. cit. S. И). Ту же поверхностность можно обнаружить в его анализе психики капиталистического предпринимателя, которую он приравнивает к детской: «Конечные ценности таких людей представляют собой редукцию всех психических процессов к самым простым элементам… регрессию к простому состоянию детской психики. Попробую это доказать. Четыре элементарных комплекса ценностей доминируют в жизни ребенка: 1) физические данные; 2) неисчерпаемая энергия; 3) новизна открытий; 4) чувство своей власти. Те же самые ценности, и только они, как мне представляется, обнаруживаются в ценностных системах современного человека» (Sombart. Op. cit. S. 221 и далее).