Клод Штайнер - Лечение алкоголизма

Я полагаю, что те, кто некогда были бессильны перед алкоголем, могут изменить свою жизнь. Цель моей работы — помочь им стать людьми, которые могут увидеть силы, оказывающие на них влияние, и определить, что они хотят делать, а чего не хотят, и какие напитки им употреблять. Я считаю, что добился успеха, поскольку помог многим пациентам достичь этой цели, причем некоторые их них дошли до ступени социальной выпивки.

Большинство людей, которым удалось стать экс-алкоголиками во время работы со мной, обрели власть над алкоголем и не позволяют ему разрушить свою жизнь. Многие из них обнаруживают, что хотя они не выпили ни рюмки в течение многих лет, спиртное продолжает таить в себе странное физическое и психическое очарование, которое заметно возрастает, если они выпивают хотя бы одну порцию. Тем не менее они способны устоять перед алкоголем без каких-либо инцидентов или трудностей.

Прошлые привычки подобны старой колее на проселочной дороге; они остаются частью дороги, и стоит вам туда угодить, выбраться будет очень трудно. Выпивка становится автоматическим поведением: как только вы делаете первый шаг, за ним обычно следует второй, сделать третий шаг становится легче, а четвертый превращается в почти неизбежный.

В своей превосходной монографии The Emergent Comprehensive Concept of Alcoholism Джеймс Майлем [13], ссылаясь на данные исследований, указывает: когда алкоголики пьют, они ощущают определенный подъем настроения, а также улучшение ментальных и моторных навыков, что не свойственно здоровым людям. Этот эффект, вместе с воздействием привычки, крайне затрудняет контроль попыток социальной выпивки; люди, некогда бывшие алкоголиками, играют с огнем, когда пытаются снова выпить.

После того как клиенты не пили в течение года или более и обрели уверенность, они часто спрашивают, что я думаю об их попытке начать пить культурно. Мой обычный ответ содержит строгое предостережение. Я объясняю, что считаю такую попытку рискованной, но не утверждаю, будто социальная выпивка ведет к каким-то автоматическим, неизбежным, фатальным последствиям. Мой опыт об этом не свидетельствует.

Нет сомнений, что время от времени люди, которые попадают под определение «алкоголик», возвращаются к социальной выпивке и продолжают выпивать без каких-либо инцидентов. Это надежно зафиксировано исследованиями. Любой желающий волен утверждать, что такие люди просто не были алкоголиками. Хотя этот аргумент, как кажется, страдает самодостаточностью, он может быть верен в определенных случаях. Важно рассмотреть алкогольный опыт каждого человека в отдельности, вместо того чтобы ставить всех алкоголиков в один ряд.

Я неоднократно слышал заявления, что говоря хотя бы об отдаленной возможности выпивать для бывших алкоголиков, я подвергаю опасности трезвый образ жизни десятков тысяч людей, которые пойдут по наклонной дорожке, если последуют моему методу. Я признаю, что человек, являющийся алкоголиком и ведущий трезвый образ жизни в течение нескольких лет, может, открыв эту книгу и прочитав ее, пропустить рюмку, после чего станет жертвой запоя. В мои намерения не входит создание подобной ситуации, но я должен сказать правду, какой она мне видится, и это важнее утаивания потенциальной опасности, к которой могут привести мои идеи.

Из истории известно, что многие ценные идеи признавались опасными. Но идеи являются прежде всего верными или ошибочными, а не безопасными или опасными. Мне бы хотелось, чтобы мои идеи имели право на жизнь наряду с идеями АА. В конце концов, я — всего лишь малыш среди гигантов АА, и любая опасность, которую способен вызвать мой слабый голос, может быть быстро устранена мощным влиянием взглядов АА.

Однако моя основная мысль состоит не в том, что алкоголик может вернуться к социальной выпивке, а в том, что алкоголик не является неизлечимым больным и может быть исцелен. Только время покажет, кто прав, но я уверен, что в конечном итоге полностью правым или неправым не буду ни я, ни АА — истина находится где-то посередине.

В «Играх, в которые играют люди» Эрик Берн показал, что игра основана на транзакциях, которые включают в себя различные игровые роли. В каждой игре имеется ряд ролей, и Берн указал, что в игре «Алкоголик» их пять: Алкоголик, Преследователь, Спаситель, Простак и Посредник. Мне стало ясно, что игра «Алкоголик» может лучше всего быть понята, если рассматривать лишь три, а не пять ролей: Преследователя, Спасителя и Жертвы. Все три роли поочередно проигрываются алкоголиком и каждым человеком в его окружении.

Это очень полезное упрощение игровых ролей стало возможным благодаря теории «Драматического треугольника». Доктор Стивен Карпман [12] увидел, что среди множества ролей и обменов ролями, которые типичны для игр, в основе драматических жизненных коллизий лежат три главные роли и обмен ими. Он расположил эти три роли — Спасителя (С), Преследователя (П) и Жертвы (Ж) — в виде треугольника, символизирующего обмены, которые происходят между ними. Драматический треугольник является превосходной схемой тщетной механической карусели, в которую попадают люди, когда играют в игры.

Рис. 1

Драматический треугольник

Жизнь может быть прожита по-настоящему или как спектакль, в котором все является притворством. Три драматические игровые роли — Преследователь, Спаситель и Жертва — это мелодраматические упрощения реальной жизни. Мы видим себя великодушными Спасителями благодарных или неблагодарных Жертв. Мы видим себя праведными Преследователями нечестивцев и Жертвами нечестивого Преследователя. Играя любую из этих ролей, мы теряем из виду реальности, которые нам противостоят. Мы упрощаем сложности реальной жизни и, подобно актерам на сцене, которые знают, что их персонажи выдуманы, но должны делать вид, что они реальны, мы разыгрываем свой спектакль.

Особенно драматичны внезапные изменения, к которым приводят обмены ролями. Мы никогда подолгу не играем одну и ту же роль: завзятый ловелас влюбляется и оказывается обманутым; любящая жена разводится и ломает жизнь своему бесчувственному мужу; властный начальник становится эксплуатируемым работником; заботливая родительница превращается в жертву своих детей.

Драматический треугольник отчетливо просматривается и в игре «Алкоголизм». Рассмотрим следующий типичный случай.

Первичное интервью:

Мистер С., белый мужчина 39 лет, женатый, имеющий троих детей, работающий, обращается за помощью в клинику по лечению алкоголизма. Он опасается, что может потерять работу, а жена грозится его оставить. Мистера С. только что остановили на улице за езду в пьяном виде. Его трясет, он раскаивается, говорит слезливым голосом, испуган и готов лечиться. Он охотно соглашается с тем, что он — алкоголик, что не может контролировать потребление спиртного и что ему необходимо полностью прекратить пить. Ранее он обращался в АА и обнаружил, что эта организация не соответствует его потребностям. Он соглашается ходить на сеансы групповой терапии раз в неделю и посещать АА дважды в неделю.

История случая:

На первой групповой встрече мистер С. обсуждает предысторию своего пьянства, описывает отношения с женой и семьей и рассказывает о своей работе чертежника. Он говорит, что любит свою семью и работу, и клянется, что прекратил пить раз и навсегда. На второй встрече мистер С. ведет себя совершенно иначе. Он выглядит уверенным, заявляет, что ничего не пил в течение десяти дней, пребывает в хорошем настроении и полон сил. Он провел день в суде, признал себя виновным в вождении автомобиля в нетрезвом виде и был временно освобожден от наказания при условии, что станет посещать терапию. Его работе, по-видимому, ничего не грозит, а жена и дети рады произошедшим с ним переменам. Мистер С. благодарит терапевта за помощь.

На нескольких следующих групповых встречах мистер С., как кажется, пребывает в очень хорошей форме, сообщает о своем прогрессе и не находит каких-то конкретных тем для обсуждения. Он полагает, что в данный момент в его жизни нет ничего, заслуживающего обсуждения, но очень оживляется, давая советы другому члену группы, мистеру Т., у которого сложности с женой. Мистер С. убежден, что у миссис Т. проблема с выпивкой, и убеждает мистера Т. пойти с ней на конфронтацию.

После месяца терапии отстраненное поведение мистера С. начинает вызывать у терапевта некоторые подозрения, и он пытается разузнать об изменениях в его жизни. Все ли хорошо у него на работе? Нет ли у него депрессии? Как обстоит его семейная жизнь? Мистер С. начинает защищаться и заявляет о своей уверенности в том, что его проблема разрешена. Он не собирается больше пить. Он посещает терапию только потому, что это является условием прохождения испытательного срока, и потому, что он обещал своей жене.