врачей, считая, что их авторитет и всесилие обеспечивают надежную подушку безопасности, тогда как на самом деле они просто придерживаются большого количества жестких правил и непробиваемого порядка? Наконец смотрю на часы и округляю глаза, притворяясь, что только что заметила время, — он улавливает намек и оплачивает счет, пока я покорно наблюдаю за ним. Когда мы бредем по кварталу, он интересуется, что я предпочитаю из выпивки. Я перечисляю свое любимое: текила, вино, просекко, но он пытается узнать, нравится ли мне шампанское.
— Конечно, я люблю шампанское, — говорю.
— Отлично, как-нибудь выпьем шампанского вместе, — предлагает он, целует меня в губы, и мы расходимся.
Удаляясь, корчу гримасы. Нужно научиться действовать на свиданиях быстро: в том-то и смысл, чтобы ходить на кофе, а не на ужин. Одна нога здесь, другая — там. Почему мне вечно кажется, что я должна быть такой доступной для окружающих? Почему прикидываюсь, будто мне интересно, когда могла бы сэкономить всем кучу времени и проблем, вежливо поднявшись через час и пожав руку с уклончивым: «Пока, было приятно познакомиться».
Меня подстрекает это новое стремление к прямолинейности, и я мигом набрасываю сообщение Карлу, который вслед за «отрада моя» присылает свою фотографию на фоне поля с подсолнухами.
«Привет, Карл, было приятно познакомиться. Ты по-настоящему добрый и искренний человек. У меня сложилось ощущение, что от свиданий ты ожидаешь больше, чем я. Я еще в самом начале пути и пытаюсь оставаться непринужденной со всеми, с кем знакомлюсь, но, кажется, тебе это не подходит. Спасибо, что напомнил мне, что мир не без хороших мужчин».
Он тут же отвечает: «Я так и думал, не получив от тебя ответа. Я не ищу ничего серьезного, ты просто мне нравишься, и я уже давно не получал такого удовольствия от общения с женщиной. Удачи. Если вдруг передумаешь, то у тебя есть мой номер».
Испытываю огромное облегчение от того, как изящно выкрутилась.
* * *
Следующий по списку — Джефф, адвокат. Мы встречаемся в моем районе, на небольшой террасе винного бара. За бокалом шардоне болтаем о детях, их школах, своем происхождении и в конце концов, когда запас тем иссякает, обсуждаем погоду. Он рассказывает мне одну историю и несколько минут закручивает сюжет, пока я все жду развязки, но с сожалением понимаю, что ее не будет. Когда официантка спрашивает, хотим ли мы еще вина, и он соглашается, внутри все обрывается. Обычно я могу поддерживать беседу так, словно это олимпийский вид спорта, но сейчас либо я совершенно выдохлась, либо он безнадежен. Я слегка барабаню пальцами по железному столу, уставившись на его бокал, и пытаюсь подсчитать, за сколько глотков Джефф его осушит. Если он делает по одному глотку в минуту и осталось двадцать пять глотков, то это еще полчаса.
Наконец-то допив, он настаивает на том, чтобы проводить меня. На углу возле своего дома показываю на здание со словами: «Вот и пришли», и он делает шаг вперед, кладет руку мне на талию и целует более страстно, чем можно было ожидать после такого скучного разговора. Я оглядываюсь по сторонам, сгорая от стыда, что меня поцеловали вот так, средь бела дня, да еще и там, где полно знакомых. Одновременно недоумеваю, с чего это он решился. Я разочаровываюсь в себе, когда захожу внутрь: я не справляюсь со своей новой политикой «одна нога здесь, другая — там», которую сама же придумала несколько часов назад. Мне нужно избавиться от своей вечной вежливости, если хочется быстрых свиданий. Другими словами, нужно действительно придерживаться выбранной скорости и перестать быть заботливой и внимательной, раз уж все равно знаю, что больше не увижу этих мужчин.
Глава 23. Выход победительницы
Я спорю с внутренним голосом, который вопрошает, почему Скотт указал в тиндере неточный адрес и почему он так разозлился на женщину, чья собака ко мне подбежала. Убеждаю себя, что было бы неплохо отправиться на свидание за пределы города, поскольку у меня паранойя из-за вероятности раскрыться перед знакомыми. Кроме того, он пожарный, точнее, доброволец в пожарной части своего района, но это недалеко от моего дома.
Уже смеркается, когда я добираюсь до тихой пригородной улицы с малоэтажными многоквартирными домами, напоминающими коробки, — все выглядят одинаково. Несколько раз проезжаю до конца глухого переулка и разворачиваюсь, прежде чем сдаться и написать Скотту, что я на улице, но ни его двери, ни места для парковки найти не могу. Через несколько минут замечаю его на дорожке, подтянутого и крепкого, в футболке и спортивных шортах, из-за чего ощущаю себя слишком разодетой. На мне короткое темно-синее платье с оборкой и пояском и босоножки на высоких каблуках. Он подходит с водительской стороны и приоткрывает дверцу, предлагая помочь с местом для парковки. Я выскальзываю из машины и быстро перехожу на другую сторону. Он как будто слегка недоволен тем, что приходится мне помогать.
Его квартира проста и опрятна, но выглядит бездушной. В гостиной сразу бросается в глаза огромный телевизор с плоским экраном, вокруг него — обрамленные фотографии Скотта и его дочери. Сбоку от главной комнаты — две небольшие спальни: та, что принадлежит его дочери, по-домашнему уютная и милая, с мягкими игрушками на розовом пледе и постерами на стене. Я тронута тем, что в этой комнате такое внимание уделено мелочам, особенно когда в остальной части дома царит атмосфера «только что переехали».
Он предлагает мне бокал вина, и мы устраиваемся на бежевом L-образном диване. Телевизор работает, но без звука, на экране мелькают местные новости. Кажется, это отвлекает Скотта: каждые несколько минут его взгляд падает на экран, но он не делает никаких попыток выключить телик. В ответ на вопрос, чем бы я хотела заняться вечером, отвечаю, что на его территории решать ему. Он хочет прокатить меня в своем кабриолете до любимого бара на набережной. Но сначала ему нужно переодеться.
Он уходит в спальню, но дверь оставляет открытой, и мне видно, как он стягивает футболку через голову, прежде чем скрыться за углом у шкафа. Вспоминаю свой первый секс с № 1, как я нервно снимала с себя всю одежду, пока он был в ванной, и снова задаюсь вопросом: может, это намек? Должна ли я последовать за ним в комнату? Хотел ли он этого, но боялся сказать, чтобы не поторопить события? Если бы не хотел, разве бы не прикрыл дверь? Я ставлю бокал вина на журнал о спорте на столике и бесшумно захожу в спальню, прислонившись к дверному проему, и
