Родители больше, чем на любые другие аспекты поведения детей, жалуются на их ссоры и драки. Чтобы сохранить мир, они вмешиваются и направо и налево раздают наказания.
Результаты бывают далеко не удовлетворительными. Помимо того, что такое поведение не очень свидетельствует о любви и поднимает давление, не говоря уже о голосе и темпераменте, оно на самом деле только подстрекает детей. Как только мы оказываемся на сцене, дерущиеся пытаются перетянуть нас на свою сторону и обвинить противника. Со своей стороны мы часто в глубине души ощущаем, что наказали не того. Иногда ребенок, который выглядит жертвой, на самом деле спровоцировал столкновение. Попытки установить справедливость в такой ситуации чрезвычайно отрицательно сказываются на нервах родителей.
Насколько лучше было бы посмотреть в другую сторону, следить лишь за тем, чтобы никому не был причинен серьезный ущерб. Когда родителей нет поблизости, дети очень неплохо сами решают свои проблемы.
Наряду с готовностью делать меньше, мы должны быть готовы предоставить времени решить некоторые трудности вместо нас. Хотя нельзя ожидать, что все проблемы разрешатся сами собой, некоторые непременно разрешатся. Ребенок, подобно погоде, постоянно меняется. Если нам не нравится, как он ведет себя на этой неделе, нам нужно только подождать следующей недели или следующего месяца.
В развитии самого нормального ребенка бывают периоды, которые подвергают испытанию родительское терпение и понимание, не говоря уже о любви. Время, когда ребенок учится ходить, далеко не самое трудное. Школьные годы могут начаться с того, что ребенок будет сильно тревожиться из-за предстоящей разлуки: не будет отпускать маму от себя, или у него как раз тогда, когда нужно садиться в школьный автобус, сильно заболит голова или живот. Позже появятся друзья, которые нам не нравятся, стычки из-за домашних заданий и уроков музыки, восстания против контроля, дерзкий и иногда оскорбительный язык. Когда приближается подростковый возраст, мы все трепещем: известно, что это возраст стрессов и конфликтов.
Это трудные времена для родителей, но они трудные и для ребенка, и нам полезно понимать, насколько они трудные. Полезно также помнить, что эти времена проходят. Даже самые болезненные стадии в развитии нормального ребенка неизбежно заканчиваются. Ребенок этого не знает, но мы знаем. Ребенок неопытен и не может заглянуть вперед, в лучшие времена, но мы можем. Вместо того чтобы осложнять его и свое положение миазмами тревоги, напряжения, неодобрения, лучше сохранять спокойствие, уверенность в том, что погода изменится. В таком климате и ребенок легче справится со своими трудностями. Наша готовность проявить терпение, пока он с ними справляется, гораздо более продуктивное выражение любви, чем пиление и наказания, и вне всякого сомнения гораздо благотворней для нас.
Ошибка, которую мы постоянно совершаем в родительской любви, заключается в том, что мы постоянно попадаем в ловушку собственных ожиданий. Мы не торопимся пересматривать ожидания в свете реальности.
Большинство мужчин и даже многие женщины ежедневно пересматривают свои ожидания относительно рынка ценных бумаг, когда читают утренние газеты. Бизнесменам приходится постоянно пересматривать свои ожидания уровня цен и продаж и прибыли, иначе у них вскоре начнутся неприятности. Наш брак выдерживает пересмотр романтических представлений о любимых и принятие вместо них реальности: мы видим партнера таким, каков он на самом деле, а не каким мы его воображали.
Но когда дело доходит до детей, умение пересматривать свои представления и ожидания нам изменяет. Образ ребенка складывается у нас задолго до его рождения, и развертывание новой индивидуальности происходит очень постепенно. Полностью готовый продукт может появиться, когда мальчику или девочке исполнится двадцать, двадцать пять или даже тридцать лет. И все это время мы продолжаем нянчить свои ожидания, надеемся, что ребенок будет соответствовать нашим мечтам. Если речь идет о ребенке, мы не позволяем проверке реальностью свести нашу мечту на землю. Пока ребенок остается ребенком, он все еще развивается, он незавершен.
Или нам так кажется. Если бы мы позволили себе лучше узнать своего ребенка, его врожденные способности стали бы очевидны очень рано, хотя потенциал мог бы раскрыться в будущем. Возьмем крайний случай. Если у нас чудо- ребенок, мы обнаружили бы это очень быстро. И если у нас есть хоть какое-то представление о том, каково воспитывать исключительно одаренного ребенка, мы были бы благодарны за то, что наш ребенок нормальный, чтобы не говорить средний.
Если мы ждем, что ребенок даст нам возможность гордиться собой, соответствуя заранее созданному нами образу, мы, скорее всего, испытаем разочарование. Он может однажды удивить нас и заставить гордиться собой, но обычно совсем не так, как мы планировали. А тем временем мы терзаем его и себя, пытаясь сделать таким, каким он не может быть, и не замечаем, каким он становится в реальности. При этом мы лишаем себя удовлетворения родительской любви, а у ребенка можем навсегда выработать низкую самооценку.
Вред от нереальных ожиданий начинается в первые же месяцы в вегетативных заботах о ребенке. Мы ожидаем выдающихся результатов и заставляем ребенка есть лучше, раньше приучаться к туалету, спать не просыпаясь всю ночь раньше, чем это делают дети соседей и родственников. Когда он отправляется в школу, мы усиливаем давление на него, потому что теперь он действует в обществе других людей, где существует конкуренция.
Некоторые отцы покупают сыну бейсбольную перчатку, когда ребенок еще в пеленках, и, если мальчик в десять или двенадцать лет все еще не играет в бейсбол, такой отец искренне разочарован сыном. Конечно, мальчику в Америке трудно вырасти, не И1рая в бейсбол, но многие совершенно здоровые мальчики остаются к этой игре равнодушными. Они предпочитают теннис, или велосипед, или плавание. Или их вообще не интересует спорт и спортивные соревнования, они увлекаются электроникой, историей или механикой. Главное, чтобы ребенок чем-нибудь заинтересовался, а для нас, родителей, главное — интересоваться ребенком, какими бы ни оказались его вкусы. Если мы можем разделить его интересы или он — наши, мы можем считать, что нам повезло.
Если в других отношениях мы должны проявлять меньше внимания, то в одном хорошо бы проявлять больше — больше внимания к самому ребенку. Мы сильно влияем на ребенка в ходе его развития, мы его, по существу, формируем и не можем действовать иначе. Но мы можем избежать перегиба. Точно так же, как нам необходимо понять ценность желаний ребенка, его индивидуальных потребностей в еде, сне, так же нам необходимо понять его индивидуальность и во всех остальных отношениях. Мы снизим напряжение родительской любви, если позволим раскрыться реальному ребенку и будем извлекать все возможное из того, каков он на самом деле, а не из того, каким мы хотели бы его видеть.
Мы уже отмечали, как лучше чувствуем себя с людьми, насколько лучше они нам кажутся, когда мы вместе хорошо проводим время. А часто ли мы хорошо проводим время с собственными детьми? Если бы мы могли просмотреть день за днем, то результат оказался бы печальным.
Из чувства вины, неуверенности в себе, из сознания всех реальных или воображаемых своих недостатков как родителей многие их нас становятся исключительно преданными детям. Если мы не проводим с ними время, то постоянно о них думаем, говорим о них с друзьями, тревожимся за них.
В добрые старые дни, до появления современной детской психологии, у родителей существовало оправдание наследственностью. Ребенок просто «таким родился». В каждой семье существовал какой-нибудь несчастливый или непокорный родственник, в кого «пошел» ребенок. Со времен фрейдистской революции родителям кажется, что каждое слово, которое они произносят, каждый их поступок обладают волшебной властью внести добро или зло в развитие ребенка. Родители бояться хоть на мгновение повернуться к нему спиной: как бы не случилось чего-то непоправимого.
Очевидно, как взрослые мы не можем проводить все время с ребенком, не испытывая скуки, хотя бы только из-за разницы в возрасте, если не по другим причинам, ребенок не может реагировать на нашем уровне, а нам надоедает опускаться на его уровень. А если мы слишком тревожимся и думаем о нем, когда мы не с ним, мы немного радости принесем в то время, которое с ним проводим.
Если бы мы менее серьезно относились к своим родительским обязанностям, мы могли бы хорошо проводить время с детьми. Мы не чувствовали бы необходимости реагировать на каждое его отступление от хорошего поведения. Не приводили бы ребенка в смятение, мгновенно переходя от доброты и ласки к гневу и наказаниям. Мы могли бы смягчать отношения любезностью — мы могли бы быть вежливыми с собственными детьми! Если бы мы со взрослыми обращались так, как обращаемся с детьми, то у нас не было бы ни одного друга.
