Если мы сумеем с такими чувствами переносить периоды сухости сердечной, то они явятся для нас плодотворным духовным упражнением.
* * *
Постоянно слышишь «трудно жить!» и на приведение примера святых обычное возражение: «На то они святые, им все легко». Обычное заблуждение. Им-то и трудно. Они преодолели не только трудности житейские, но и самое естество человеческое. Обычный путь святого – от бездны греха на вершину святости – тесный и трудный путь; тогда как наш – всегда путь легкий – по линии наименьшего сопротивления. Но тяжки и горьки плоды нашего пути, тогда как «трудный» путь дает награду настоящих блаженств.
* * *
Есть три ступени послушания: обращение за советом в случае полного своего недоумения, исполнение советов, совпадающих с нашими мыслями, наклонностями, с нашей точкой зрения и, наконец, исполнение послушания, даже когда оно противоречит нашим взглядам и желаниям, – только это и есть истинное послушание.
* * *
Если не осуждать, то как же помочь брату своему согрешающему? Заняться «бревном» в своем глазу; и только повозившись с ним, поймешь, как глубоки причины греха, как трудна борьба с ним, какими способами врачуется грех, какой жалости и сочувствия достоин грешник, и эти твои чувства и твой опыт в борьбе с грехом помогут вынуть «сучок» из глаза брата – сочувствием, примером, любовью. Осуждение отпадает само.
«Пустыня усыпляет страсти». Но от человека требуется искоренить их (Исаак Сирин, т. II) – вот преимущество жизни в миру: она открывает нам через встречи и столкновения с людьми и обстоятельствами наши страсти, наши греховные склонности.
* * *
Тщеславный человек – как простая стекляшка, сверкающая и играющая, если на нее падают лучи; и тем больше играющая, чем больше лучей, и тусклая и бесцветная, когда их нет.
* * *
Как велика сила смирения! Как обессиливает отсутствие его. Если в проповеднике, ораторе чувствуется хоть тень самодовольства – это не только зачеркивает все его действительные достоинства, но и вооружает против него. Наоборот – смиренный, даже при отсутствии большого ума, талантов, берет в плен все сердца (Saint cure d'Ars).
* * *
Сущность гордости – замкнуться для Бога, сущность смирения – дать Богу жить в себе.
Грехом, гордостью одного человека пало единосущное Ему человечество, и смирением Одной же, «рода нашего», оно возродилось.
* * *
Осуждением занята вся наша жизнь. Мы не щадим чужого имени, мы легкомысленно, часто даже без злобы осуждаем и клевещем – почти уже по привычке. Как осенние листья шуршат и падают и гниют, отравляя воздух, так и осуждения разрушают всякое дело, создают обстановку недоверия и злобы, губят наши души.
Признак недолжного суда – страстность, злобность, безлюбовность от снисходительности к себе, непризнания своей греховности и требовательности к другим.
Осуждение отпадает, если мы вспомним бесконечную нашу задолженность перед Богом. Наше немилосердие, неумолимость, беспощадность к людям заграждают пути Божьего к нам милосердия, отдаляют нас от Бога.
* * *
…Будем снисходительнее, любовнее друг к другу – всем нам так нужна взаимная помощь и любовь и все наши трудности и горести так ничтожны перед лицом вечности…
* * *
Как это люди часто практически не заметили до сих пор, что враждой, злом никогда еще ничего достигнуто не было, а кротость и незлобие всегда достигают всего. Я говорю, конечно, о достижениях в области моральной и духовной, но уверен, что это также самый верный путь и в области обыденной жизни.
* * *
Благо нам, если мы сами вовремя внутренне освобождаемся от широких путей мира сего, если ни радости жизни, ни богатство, ни удача не заполняют наше сердце и не отводят его от самого главного. В противном случае Господь в гневе своем сокрушает идолов наших – комфорт, карьеру, здоровье, семью, чтобы мы поняли наконец, что есть единый Бог, которому надо кланяться.
* * *
Удивительно мало сознательности в нашей жизни. Конечно, я говорю не о разъедающем самоанализе, не о болезненном самобичевании, не о самолюбивой оглядке на себя, а о внимательном, спокойном внимании к своей душе, о смотрении внутрь себя, о работе над собой – о том, чтобы сознательно строить свою жизнь, а не быть влекому случайными чувствами или идеями. Мы меньше всего господа самих себя. Нужна выучка, школа, внимательный и упорный труд над собой.
* * *
Евангельский сотник – образ совершенного человека, который, имея у себя в подчинении воинов, одному говорит – уйди (злым помыслам) – и уходит, другому – приди (добру в себе) – и приходит, и слуге своему (телу) – сделай то – и делает (ср. Мф. 8, 9).
Обратная картина у обычного среднего человека – рассеянность, дисгармония, неподчиненность чувств и воли; и надо заметить, что единственно приход к вере и Церкви снова упорядочивает эту растрепанность души, приобщает ее своей гармонии.
* * *
Всякое принуждение, даже к добру, вызывает всегда только отпор и раздражение. Единственный путь привести человека к чему-либо – это действовать собственным примером и этим привести его к желанию стать на тот же путь. Тогда только как самостоятельный, свободный акт поворот этот будет прочен и плодотворен.
* * *
Послушание не убивает, а усиливает духовную волю человека.
* * *
Добродетель благодарности, как и все другие наши добродетели, как подвиги поста, молитвы, нужна прежде всего нам самим. Само наличие в нас чувства благодарности свидетельствует о том, что в нас действительно живет несомневающаяся вера и любовь к Богу. Благодарность наша – удостоверение о правильно установленной религиозной душе.
Все мы умеем просить; даже неверующие в крайние моменты прибегают к Богу, но благодарить мы не умеем. Благодарственная молитва – знак высоко поднявшейся души. Хорошо вспомнить Бога в несчастье; но не забыть Его в радости – знак души, утвердившейся в Боге. Молитва просительная может уживаться в сердце с нашим эгоизмом, гордостью, злобой; молитва благодарения несовместима с такими чувствами.
Будем же прибегать к Богу в наших бедах и обстояниях, но постараемся взойти и на более высокую ступень – благодарственной молитвы.
* * *
Типичные «претыкания».
1) «Все люди эгоисты, все поступки, даже будь то добрые, самоотверженные – эгоистичны, т. к. всякий, делая доброе дело, получает от него удовлетворение, удовольствие».
Если я получаю удовлетворение от доброго дела как его результат непредвиденный и неожиданный, то это не значит, что я делаю доброе дело для получения этого удовлетворения. Существует множество порывов, проступков, совершенно чуждых всякого эгоизма, т. е. совершаемых без всякого расчета получить за это награду, и вряд ли такой человек откажется совершить доброе дело, зная наперед, что оно ничего ему не принесет.
2) «Святые – эгоисты, думают только о своем спасении».
Неверно. Святые – это люди, имеющие вкус и влечение к божественному. Можно ли обвинить растение за то, что оно тянется к свету.
3) «Ненужность аскетизма. Мое тело меня не беспокоит, поэтому бороться мне с ним не надо. Главное – любить Бога и ближнего, а аскетизм – лишняя возня с собой».
Если тело мешало святому Серафиму, Будде и даже Христу, то почему же оно не мешает вам, – это оттого, что вы себя и своей греховности не знаете, не сознаете и не ставите себе духовных целей. Чтобы любить Бога и ближнего – надо их чувствовать, надо утончить себя для этого аскезой.
Аскетизм нужен прежде всего для творчества (всякого), для молитвы, для любви, т. е. для всякого человека и для всей его жизни.
4) «Почему Бог не облегчает наших страданий? Как Он, Благой, может допускать их?».
Самые острые страдания – от греховной злобы, самолюбия, ревности, желания мести; всякий грех несет в себе боль и скорбь (скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое (Рим. 2, 9)). Виноват ли Бог в этих страданиях? Хотели бы мы, чтобы грех не влек за собой боль, т. е. чтобы грех не искупался, чтобы мир утонул в грехе? – «Грехи наши горят и сгорают скорбями».
5) Теодицея… (Неокончено.)
* * *
Не торопиться слова и декорации ставить на пустое место, пока оно не заполнено глубоким внутренним содержанием.
* * *
От нашего человеческого: любить любящих и ненавидеть ненавидящих, нам показано два пути: путь Божий – любить ненавидящих и дьявольский путь – ненавидеть и оскорблять любящих.
* * *
Как различить плохое или хорошее в поступках, в людях. Единственная мера – чувство радости, мира, любви; и обратно – сомнения, смятения. В этом почти безошибочный суд.
* * *
Почему так важны впечатления детства? Почему важно торопиться наполнить сердце и ум ребенка светом и добром с самого раннего возраста? В детстве – сила доверия, простота, мягкость, способность к умилению, к состраданию, сила воображения, отсутствие жестокости и окамененности. Это именно та почва, в которой посеянное дает урожай в 30, 60 и 100 крат. Потом, когда уже окаменеет, очерствеет душа, воспринятое в детстве может снова очистить, спасти человека. Оттого так важно держать детей ближе к Церкви – это напитает их на всю жизнь.
