Всё в порядке вещей.
– Что ты говоришь? – удивился профессор. – Я об этом ничего не знал, но в твоих словах может быть зерно истины, так как наследственную зависимость ещё никто не отменял. Этот феномен требует более пристального изучения.
– А что ж тут изучать? – с недоумением спросила я, не заметив, что мы с Алексеем Петрович как-то незаметно поменялись местами. Теперь я была умудрённым сединой профессором, а он неразумным учеником. Именно тоном профессора я и добавила:
– Яблоко от яблони недалеко падает, Алексей Петрович. Мне ли вас учить?
Не успела я задать свой надменный вопрос, как в моей голове молоточком телеграфа зазвучали мысли: «Ты что о себе возомнила, Гордеева? Да если бы не мои кривляния, ты до сих пор бы сидела и тужилась, а вместо мыслей из тебя бы одни голубки от натуги вылетали. Ну-ка, немедленно прекрати задаваться!» – приказал голос Верховцева. Эти очередные нотации так возмутили меня, что я не выдержала и обрушила, в уме, конечно, на него весь свой гнев: «Тьфу на тебя! Брысь окаянный! Сто лет бы тебя не видела! Без сопливых обойдёмся!» Так обычно, слово в слово, ругается моя бабушка на нашего кота-проказника Ваську. К слову сказать, я до сих пор не могу понять, почему она кота называет сопливым, но спросить об этом почему-то так и не удосужилась. Ответ на мой гнев был немедленным, кратким и очень спокойным: «Как знаешь,» – спокойно сказал голос Вити и умолк. Желая проверить, ушёл ли он на самом деле, или притворился, я даже потрясла головой. В помещении было пусто. Ничего не громыхало, не стучало и даже не пришёптывало. Я окончательно успокоилась, и только тогда обратила внимание на профессора.
– С тобой всё в порядке, Катя? – спросил Алексей Петрович, с тревогой глядя на меня. Этот вопрос мог означать одно – читать мысли они ещё, слава Богу, не научились. «И на том спасибо,» – с облегчением выдохнула я. Последняя преграда к всемирной славе исчезла, и я опять стала профессором. На время, конечно. Кем мне предстояло стать в дальнейшем, я не знала, но в том, что это будет что-то заоблачно высокое и прекрасное, чего не могла себе вообразить даже моя бесконечно богатая фантазия, сомнений не было. Первое, что надо будет сделать, это переименовать школу. Никаких школ имени Верховцева! Если уж и будет родная школа носить чьё-то имя, то пусть носит любое другое, только не его. Какое? Например, Екатерины Гордеевой! Моё? Ну, так и что с того? Зато звучит-то как! Школа имени Екатерины Гордеевой! Прям как Екатерины Великой! Вы только прислушайтесь! Это первое. А второе…
– Катя! – прервал полёт моей буйной фантазии профессор. – Ты меня слышишь? – обеспокоенно спросил он.
– Слышу, Алексей Петрович, слышу, – не скрывая раздражения ответила я.
– Ну, слава Богу! – облегчённо выдохнул профессор. – Мне показалось, что ты находишься в состоянии прострации. Ты медитировала? – поинтересовался Алексей Петрович.
Что значит «медитировала», я не знала, но, чтобы не показывать мою безграмотность, кивнула головой.
– Интересно было бы послушать из первых, так сказать, уст, как вы, люди прошедших веков, это делали, – улыбнувшись сказал профессор.
– Я устала, Алексей Петрович, – стала отнекиваться я. – Давайте отложим это на более удобное время.
– Конечно, конечно! – тут же согласился профессор. – Никто не настаивает. Как не устать, перепрыгнув через сотню с лишним лет? – задал риторический вопрос Алексей Петрович. – Может тебе стоит немного отдохнуть?
– Спасибо, не надо, – скромно ответила я. – Да и где отдыхать? Дома моего сейчас, наверное, и в помине нет.
– Твоего дома? – переспросил профессор. – Нет, конечно. Дома, которые строили в ваше время давно снесли, так как строились они из вредных для здоровья материалов. Но это не проблема. У нас существуют места общественного отдыха. Называются центрами релаксации. Такие центры начали создавать ещё в ваши времена.
– Я что-то об этом слышала, – снисходительно подтвердила я, – но не очень хорошо помню что. Давайте лучше побываем в моей школе, – предложила я. – Очень интересно увидеть, во что она превратилась.
– Замечательная идея! – восхитился профессор. – Я в этой школе читаю лекции по истории языка, поэтому посещение не вызовет никаких проблем, – пояснил он. – Подожди, пожалуйста. Я вызову машину, и мы поедем туда немедленно. Представляю, какой интерес вызовет у ребят встреча со своим предком, – сказал Алексей Петрович, и на секунду задумался.
Через минуту у кафе остановилась машина. Профессор поднялся и пригласил следовать за ним. Дверцы машины открылись, как только мы приблизились. От привычной машины остался только внешний вид. Внутри располагались обычные сидения, но руля и приборной доски не было. Как только мы заняли свои места, машина бесшумно тронулась с места. Я не выдержала и с тревогой спросила:
– А где же водитель?
– Машина управляется с помощью мысли, – ответил профессор, – а точнее, ты мысленно передаешь на автомобильный компьютер пункт назначения, а выбирает дорогу и управляет автомобилем он сам. Всё предельно просто.
– Мы ещё до этого не додумались, – с невольным восхищением сказала я.
– Ошибаешься, Катя! Как раз в ваше время и начались эксперименты в этой области, – опроверг моё дилетантство Алексей Петрович.
– Не скажите, профессор! – продолжала упорствовать я. – Уж если бы такое стали делать в наше время, я бы обязательно об этом знала.
Сказав это, я обратила внимание на то, что стала разговаривать, как моя мама. А что в этом удивительного? «Наследственность ещё никто не отменял!», – объяснял профессор, значит всё в порядке вещей. Это успокоило меня. Успокоило потому, что мама, объясняя что-то, могла говорить без запинки часами, следовательно, то же самое сможет делать и её дочь. А её дочерью, сами понимаете, была я. К тому же я предполагала, что на встрече с учениками меня попросят рассказать что-нибудь о нашем времени, и от того, как я сумею это сделать, и будет зависеть, какое имя дальше будет носить моя родная школа. Мои ожидания подтвердил голос профессора, который вдруг громко произнёс:
– Внимание всем! Внимание всем! – сказал Алексей Петрович такой же интонацией, как говорит какой-нибудь диктор. – Прошу через пять минут всех учеников и профессоров школы собраться в актовом зале. Сообщение чрезвычайной важности. Научная сенсация. Встреча воочию с нашим далёким предком, – закончил профессор, и, повернув ко мне лицо, улыбнулся. – К нашему приезду всё будет готово, Катя.
– Вы о чём говорите, Алексей Петрович? – спросила я, сделав вид, что ничего не понимаю.
– Катенька! Милая девочка! – начал ласково объяснять профессор, – Ты даже представить себе не можешь, как нам повезло. До сих пор история человечества основывалась на различных документальных источниках и артефактах, найденных во время раскопок, но никогда ещё, я повторяю, никогда, не случалось такого, чтобы об истории рассказывал живой свидетель и участник событий. Тем более с такими выдающимися способностями как у
