и охрипла. Я дышала как загнанная лошадь и смотрела на изумлённого профессора. Повернуть голову к недовольному залу не хватало смелости. От отчаяния и бессилия стали наворачиваться слёзы. Поняв, что моя мечта, мой звёздный час, не успев родиться, умерли; осознав, что пути назад нет, я зарыдала в голос, схватила свой школьный рюкзак, накинула на плечи, и, прокричав: «Ах, вы так? Над предком смеётесь?», бросилась со всех ног из зала. Вернее было бы сказать, бросилась наутёк. Вот вам наглядный пример того, как инстинкты приходят человеку на помощь. Вместо вселенского позора я свалила всю вину на ни в чём не повинных людей. Пусть даже и потомков. Какая разница? Мне казалось, что я выкрутилась из практически безвыходного положения, но радости от этого не испытывала никакой. Напротив. Слёзы обиды застилали глаза, и я, не разбирая дороги, бежала и бежала.
Катя попадает в параллельный мир, где люди живут по её заветам
Остановилась только тогда, когда совсем выбилась из сил. Прислонилась к дереву и так и стояла, переводя дух. Когда немного успокоилась, обнаружила, что это было то самое дерево, от которого аллея разделялась на две дороги. Отошла от него на несколько метров, и пошла по дороге с выбоинами и ямами. Зачем? Не знаю. Не стоять же на одном месте, в самом деле? Да я вообще не думала тогда о том, куда и зачем иду. Думала, что мне очень повезло вовремя сбежать из будущего, иначе бы окончательно опозорилась. Да не просто сама опозорилась, а опозорила бы в своём лице всех предков. А так они вполне могут предположить, что я действительно обладаю какими-то гениальными способностями. И самое важное здесь не в том, что они никогда в этом не убедятся, а в том, что у них не будет повода стыдиться своих предков. Хоть в этом был какой-то плюс. Всё в этой истории вроде бы сложилось как нельзя хорошо, если бы не одно «но». Стыдно признаться, даже самой себе, но мне не давала покоя зависть. Мне было бесконечно жаль, что школа так и будет носить имя Верховцева. А как бы здорово звучало: «Школа имени Екатерины Гордеевой»! Вы только вслушайтесь в музыку этих слов: «Школа имени Екатерины Великой». Утешало одно – Верховцев никогда не узнает, что его имя в будущем будет носить наша школа. Если, конечно, я не проболтаюсь, в чём я совсем не была уверена. А, если даже и проболтаюсь, то и в этом нет ничего страшного. Кто же мне поверит? Посмеются в очередной раз, да и только, а Верховцев подумает, что я подлизываюсь.
Так я и шла, погружённая в свои мысли, не очень разбирая дороги, пока не оступилась, и, потеряв равновесие, не грохнулась на землю. Ударилась не сильно, но был повод очередной раз поплакать, чем я воспользовалась. Девочка я, в конечном счёте, или нет? Разревелась во весь голос, и причитала до тех пор, пока не услышала в лесу приближающийся шум. Из ближайших кустов появились две необычные обезьяньи головы. Почему необычные? Необычные были не сами головы, а глаза. Глаза были явно человеческие. Они с любопытством уставились на меня и какое-то время внимательно рассматривали. Затем одна из обезьян повернула голову к другой и удивлённо спросила на чистейшем русском языке:
– Ты что-нибудь понимаешь?
– Не-а, – повертела головой та, к которой обратились с вопросом.
– Я – тоже, – сказала первая обезьяна, повернулась ко мне и спросила:
– Ты откуда взялась, чудо заморское?
– А вы откуда? – в свою очередь спросила я.
– Из леса вестимо, – невозмутимо ответила обезьяна и замолчала, ожидая, видимо, моих разъяснений.
– Я – Катя! – назвала я своё имя. Я не видела почему-то ничего удивительного в том, что обезьяны разговаривают по-человечески. Разговаривают, значит так нужно. А поговорить, сами знаете, я большая охотница. Хоть с обезьянами! В честь чего я должна отказывать себе в удовольствии? Вот и сказала то, что обычно говорят люди при первом знакомстве. Посчитав, что ответила на поставленный вопрос, замолчала и с любопытством стала рассматривать вышедших на дорогу животных. Хотя животными их можно было называть только до тех пор, пока они полностью не вышли на открытое пространство. Меня совершенно сбило с толку то, что они были одеты почти также, как иногда одеваюсь и я – кроссовки, лосины и маечки. Но и не только это. Как и у всех нормальных обезьян, их лица, руки, и ноги, в общем всё тело, что не спрятано под одеждой, было покрыто волосами. Удивительно было то, что волоса были разноцветными – красными, синими, жёлтыми, зелёными. И не было в этой окраске какого-то порядка. Как на картине какого-нибудь абстракциониста. «Кто ж они в самом деле? Из цирка что ли сбежали?» – пришла в голову первая мысль, которую я тут же отбросила: «Обезьяны, пусть даже из цирка, разговаривать не умеют! Это даже я знаю!»
– Ну, чего расселась? – спросила та, что была повыше ростом, прервав мои размышления.
– Я споткнулась и упала, – объяснила я.
– И что с этого? Так и будешь здесь валяться? – спросила та, что пониже.
– Нет, конечно, – сказала я и поднялась на ноги.
– Так-то лучше, – похвалила первая, – пойдём-ка побыстрее. Нас уже ждут.
– Кто ждёт? – удивилась я.
– Твои почитатели и последователи, – ответили разом девочки-обезьянки. Почему я решила, что это девочки? Потому что они были примерно одного роста со мной, а у одной даже красовались косички.
Заявление было настолько ошеломляющим, что я оторопела. Только что я чуть не опозорилась, как вдруг оказывается, что у меня есть не только почитатели, но и последователи. Во чудеса! Но, с другой стороны, было совершенно непонятно, почему кто-то вдруг стал моим почитателем, и чего я натворила такого, что у меня появились последователи. Без определённости в этих вопросах идти куда-то на встречу с кем-то, пусть даже и поклонниками, я побоялась, поэтому решила прояснить для себя что к чему:
– Ну, уж нет! – решительно сказала я. – Никуда мы не пойдём, пока вы не объясните, кто вы такие, и что вообще всё это значит! Это, во-первых! Откуда вы знаете, что я – та, которая вам нужна? Это, во-вторых! Может вы меня с кем-то перепутали? И что у вас за вид? Разговариваете как люди, а выглядите, как обезьяны? Это, в-третьих!
– Ты Катя Гордеева, так? – спросила та, что с косичками.
– Да! – изумлённо подтвердила я, и тут же спросила:
– А вы откуда знаете?
– Меня зовут Люськой, – представились «косички», – подружку – Настёной. А о тебе нам профессор сообщил, Алексей Петрович.
Час от часу не легче!
– Профессор? – от удивления я чуть не поперхнулась. – А вы откуда его знаете?
– Он изучает наш язык, – пояснила Люська, – поэтому и
