что Господь видит вас и Он не станет любить вас, если вы поступите плохо» [221].
Бог любит непослушных детей (1892):
«Не говорите своим детям, что Бог не любит их, когда они творят зло; говорите им, что Он так любит их, что Его нежный Дух скорбит, когда Он видит их проступки» [222].
Кому–то может показаться вполне уместным объяснить это «противоречие» тем, что первая цитата взята из письма Елены Уайт к собственным детям и потому не несет в себе такой же «богодухновенной» заряженности, что и материал, изданный для более широкой аудитории. Однако такой же точно взгляд высказан ею и в «изданном» свидетельстве от 1856 года:
«Бог желает иметь народ, отделенный от мира и отличающийся от него. И как только у кого появляется желание следовать обычаям мира сего и этот брат или сестра не укрощает немедленно это желание, Бог в тот же момент перестает признавать таких людей Своими детьми»
(Свидетельства для Церкви, т. 1, с. 137).
С этими цитатами о любви Божьей к Его непослушным детям связана одна интересная история из моей личной жизни. В 3–й главе я уже вкратце упоминал о моих юношеских попытках осилить Свидетельства для Церкви. Не думаю, что меня отвратили от этого чтения какие–то конкретные цитаты. Скорее, меня не устроил их общий тон. Я сильно сомневаюсь, что мне удалось добраться до 137–й страницы.
Но когда модель перехода от страха к любви заняла прочное место в моем сознании, я мог позволить себе спокойно относиться даже к самым ярким и колоритным цитатам. По крайней мере, мне не нужно было больше заключать в скобки какие–то трудные места как «небогодухновенные». Елена Уайт убедила меня, что «непогрешимы лишь Бог и небеса» [223] и что не все, что дается по вдохновению свыше, является прямым отражением Бога в Его абсолютной благости и чистоте.
В любом случае, я привел этот отрывок в статье под названием «От Синая до Голгофы», опубликованной в журнале Adventist Review в декабре 1982 года. Сразу после яркой цитаты об «обычаях мира сего» из Свидетельств для Церкви, т. 1, с. 137, я поместил в свою рукопись следующий комментарий:
Я размышлял о контрасте, который явно просматривается в детской песенке, недавно мною услышанной: «Иисус любит меня, когда я хороший, когда я поступаю правильно. Иисус любит меня и тогда, когда я плохой, хотя Ему и грустно от моего непослушания». Юная Елена Уайт не стала бы петь эту песенку, даже если б та пришлась ей по душе. Она была еще слишком близко к Синаю.
Хотя содержание статьи практически до последнего слова согласовано с редакторами, они в последнюю минуту сняли эту цитату, потому что один из сотрудников редакции посчитал, что я высказался неподобающе о Елене Уайт. Сейчас я вполне его понимаю — лучше, чем тогда. Если ты глубоко религиозный человек, то лучше держаться подальше от всякого рода «негатива», если у тебя нет концепции, которая может дать ему надлежащее объяснение. Наши взаимоотношения с Богом слишком дороги для нас, чтобы ставить их в опасную зависимость от тех или иных «проблемных мест».
Однако с этой цитатой у меня связаны и другие воспоминания, более яркие и живые по своему характеру. Однажды мне позвонила одна адвентистка, посещавшая мои публичные выступления осенью 1981 года, где я читал серию докладов, посвященных Синаю и Голгофе. Когда я зачитал приведенную выше цитату об «обычаях мира сего», у нее возник ко мне вопрос, а вернее замечание. Вот какой телефонный разговор у нас с ней состоялся:
«А известно ли вам, что Елена Уайт написала письмо своим детям, в котором она говорит, что Бог не будет их любить, если они будут плохо себя вести?» — спросила она.
«Ничего об этом не слышал», — ответил я.
«А оно, между прочим, было опубликовано в детском субботнем урочнике несколько лет назад!»
«Неужели?» — удивился я. Чем дальше, тем интересней.
Я спросил у нее, не знает ли она случайно, когда было написано это письмо. Вспомнить точно она не смогла.
«Я думаю, где–то 1859 или 1860 год», — предположил я.
И действительно, когда она прислала мне экземпляр урочника, там стояла именно эта дата — 1860 год. Вот почему я так строго слежу за датировкой цитат Елены Уайт — и почему так важно рассматривать библейский материал в надлежащем историческом контексте. От времени написания многое зависит.
Во всех приведенных выше сопоставлениях просматривается одна тенденция: чем раньше было написано произведение, тем жестче и суровее суждения, в нем высказанные. Этим, пожалуй, объясняется, почему независимые адвентистские движения, придерживающиеся более строгих взглядов, обычно предпочитают ранние произведения Елены Уайт, тогда как более умеренные адвентисты основного направления отдают предпочтение более поздним ее трудам. Еще более строгие консерваторы утверждают даже, что поздние произведения не были написаны по вдохновению свыше. Якобы их сформировали секретари Елены Уайт. При этом либеральные адвентисты, не чуждые некоторого цинизма, частенько говорят, что настоящая Елена Уайт была строгой и суровой, а славными и мягкосердечными были ее секретари. Большинство в Церкви, как правило, не учитывает ни место, ни время написания тех или иных цитат, что нередко приводит к очень странным их сочетаниям.
Возможно ли в данном случае нам найти общий язык? Думаю, да. Во всех приведенных выше примерах явственно видна тенденция от внешней мотивации и акцента на Божьем могуществе к внутренней мотивации и акценту на Божьей благости. Говоря более простым языком, это движение от угроз к поощрению, от страха к радости (от «жезла» к «любви и духу кротости» у Павла в 1 Кор. 4:21), по пути к совершенной любви, непроизвольной и невынужденной, как написано у Иеремии: «И уже не будут учить друг друга, брат брата, и говорить: „познайте Господа", ибо все сами будут знать Меня, от малого до большого, говорит Господь, потому что Я прощу беззакония их и грехов их уже не воспомяну более» [224].
Если человеку нужны от богодухновенных авторов только «верные» сведения, он может поддаться искушению и начать выяснять, какие именно сведения «верны», а остальное отвергнуть. Но так быть не должно. Чтобы получить о чем–то полное представление, нужно рассмотреть предмет со всех сторон; точно так
