сконструировано. Женский опыт, женская идентичность, женский пол, говорит Донна Харауэй — все это просто фантазия, проекция. Никакой женщины нет. Это лишь социокультурная роль, приписанная тому, кто слабее. И даже если феминистки победят мужчин, все равно эта роль не исчезнет, просто женщины станут мужчинами, а мужчины — женщинами. Асимметрия сохранится, потому что пол и есть асимметрия, и тот, кто слабее, меньше, ниже по иерархии — тот и есть «женщина».
Из этого Донна Харауэй заключает, что мы должны теперь переходить от первой и второй фаз женской войны за равноправие, от войны за женское, к стадии киборга. Настоящего равноправия невозможно достичь, пока пол (всегда предполагающий асимметрию) есть. Значит, пол надо упразднить, полностью отказавшись от него. Лишь тогда женщина будет свободной, когда больше не будет ни мужчин, ни женщин. Но в человечестве это невозможно. Значит, человечество надо упразднить, заменив его бесполыми киборгами.
Киборг, опрокинутый андрогин
Киборг — это гибрид, который находится по ту сторону пола. Здесь у Донны Харауэй и содержится самое важное и самое экзистенциальное, что составляет суть постмодернистского феминизма или феминизма третьей волны. Мы подходим к радикальной фигуре опрокинутого андрогина. Такой ход, новаторский для феминизма, прекрасно вписывается в контекст «Черного Просвещения» [79]. Здесь на первый план выходит принцип постгендера, то есть, пол (гендер) как таковой признается заведомо системой унижения, неизбежно создающей неравенство, иерархию, а значит, в оптике феминизма — доминацию, подавление, эксплуатацию, harassement.
Фактически, пол у Донны Харауэй признается синонимом тоталитаризма. И вывод: от пола, от присущей ему иерархичности, жесткости, опрессии, нужно избавляться. Для Донны Харауэй фигура киборга — это возможность перехода к новому миру, к обществу победившего постгуманизма.
Донна Харауэй описывает киборга так: киборг — это существо, которое не хочет единения с другим, не хочет любить, не хочет порождать. Другой ему совершенно не нужен. Киборг — абсолютный индивидуум, не нуждающийся ни в ком, кроме самого себя. Киборг живет за счет регенерации. Если у него отваливается рука, то вскоре отрастает новая. Киборг не находится ни в сфере природы, ни в сфере техники, он принадлежит промежуточной зоне.
Он ироничен, а не логичен; он не фиксирован, но флюиден; он не прямолинеен, он первертен.
Далее, Донна Харауэй признает вместе с философами Модерна, что «Бог умер», но добавляет к этому — «умерла и Богиня». Не достаточно свергнуть с пьедестала патриархальную фигуру Отца, Сына и Брата — эту триаду христианской религии и греческой классики. Необходимо уничтожить Мать, Супругу и Сестру. И те и те друг друга стоят. Освобождение должно быть полным и совершенным. А значит, должен умереть и сам человек. Поэтому переход к киборгу — это единственное решение. Это самый логичный и последовательный феминизм.
В такой версии киберфеминизма женское — теперь уже совершенно новое женское, которое находится по ту сторону пола и перестает быть женским — и представляет собой опрокинутого андрогина. Мужчина к этому не пригоден, он слишком человечен. Лишь женщина-феминистка способна преодолеть человека как такового. Позднее Донна Харауэй развила эту идею в теории «ктулхуцена» [80], то есть новой фазы в развитии Земли, когда человечество вымрет после ядерной бомбардировки, и выживут только женщины, пройдя мутацию и превратившись в существа, состоящие из паутины, водорослей и рваных целлофановых пакетов, а также иного мусора, выброшенного в Мировой Океан.
Итак, повторим основные фазы в развертывании метафизики пола. Вначале мы видим, как в Традиции и затем в традиционализме постулируется война полов: женское и мужское пребывают в непрерывном процессуальном противодействии, которое конституирует, создает живой упорядоченный, но всегда балансирующий на грани хаоса мир.
Затем эта борьба, эта война прекращается — в силу того, что она больше не мыслится как процесс, но осознается как необходимая победа одного над другим. Тонкое равновесие, диалектика пола, которые преобладали в традиционном обществе, замораживаются. Отныне война должна быть выиграна одной из сторон. Мужчина становится насильником и эксплуататором. Именно так женщины-феминистки интерпретируют патриархат. Затем в этой парадигме появляются призывы к насилию со стороны женщин в отношении мужчин.
Последний этап феминизма наступает тогда, когда война полов элиминируется полностью. Она отныне просто вычеркивается: больше нет войны, нет игры, нет диалектики, нет отношений, нет любви, нет брака, нет рождения, есть только саморегенерация. Нет подчинения одного другому, есть гибридизация. Идеал Донны Харауэй — это мир без гендера. Во многом мы к нему сейчас и приходим.
Мне кажется, что модель Донны Харауэй остается волне ответственной, но пока все же слишком авангардной. Да, мы замечаем появление на экранах первых мутантов — таких исполнителей, как Sevdaliza в ироничном клипе «Human» или Anohni из группы «Antony and the Johnsons». Мы видим примеры странного андрогината, трансгендеров, полулюдей-полуживотных. Это прообразы ктулхуцена. Но тем не менее заметно, что в них еще борются мужское и женское, человеческое и животное, гуманное и металлическое. В них еще сосуществуют два начала и всегда есть какой-то болезненный трагичный дисбаланс. Они все еще находятся в этой великой мировой войне полов, хотя и стремятся выйти из нее, но они выходят как инвалиды. А вот полностью уравновешенный самодостаточный киборг — он еще не пришел. Его время пока еще не наступило, но может наступить, думаю, довольно скоро. Когда женское и мужское будут окончательно отменены и заменены киборгами, в тот момент, видимо, и наступит Конец Света.
Какой же вывод из этого краткого обзора? В сфере пола мы призваны выполнять миссию катехона, то есть сохранить человечество от приближающейся гибели, а это значит — спасти пол в его онтологической метафизической глубине. Если война полов закончится, больше не останется сил, чтобы творить и поддерживать мир. Вместе с мужчиной и женщиной мы потеряем бытие.
Трехчастная антропология: опыт иерархического общества
Иерархия и целостность: методологические пояснения
Предлагаю поразмышлять об одной модели сакрального порядка и воспроизведении этой божественной модели в мире, в Церкви и в ангельских чинах. Речь пойдет об иерархии, рассуждая о которой, мы затронем все области — и политику, и экономику, и религию, которые неотделимы друг от друга. Я как последователь и исследователь неоплатонизма, естественно, стою на позициях того, что невозможно рассматривать религиозное отдельно от политического, политическое независимо от психологического и т. д. так как все это тесно связано между собой.
Мы попытаемся подойти к рассмотрению проблемы трехчастной антропологии и иерархического опыта холистически, с позиции целостности. Кратко
