В ходе своей работы в группе поддержки больных паркинсонизмом он помог женщине, страдавшей от сильного тремора, когда она подносила бокал к губам. Он посоветовал специально брать бокал сзади, а не сбоку, как она привыкла делать. Воспользовавшись сознательным контролем вместо подсознательной автоматической обработки, она добилась полного исчезновения тремора. Пеппер приучил себя держать вилку под углом 45° к себе; ложку он держал свободно, а не крепко, как бокал. Завтракая с Пеппером, вы бы никогда не заподозрили, что у него болезнь Паркинсона, если не считать того, что его руки подносили еду ко рту по странным траекториям, и он иногда опрокидывал что-нибудь, когда разговор становился оживленным.
За ланчем в Кейптауне я услышал голос Ширли:
– Джон, будь осторожен!
– Все в порядке, милая, – отозвался он. – Ширли всегда отодвигает вещи так, чтобы я не мог дотянуться до них, – обратился он ко мне, – потому что если я тяну руку, не сосредоточившись на движении, то опрокидываю бокал. Кроме того, если я не сосредоточен, то часто проливаю вино на себя, потому что не могу вовремя отпустить бокал.
В тот момент, когда он говорил это, я услышал громкое «Ох!».
– Просто прикусил щеку изнутри, – сказал Пеппер. Он объяснил, что это происходит постоянно, если он не сосредоточен на жевании и глотании.
Научное обоснование сознательного контроляКогда мы гуляли вместе, Пеппер часто задавал мне один и тот же насущный вопрос: возможно ли, что с помощью осознавания ходьбы он нашел способ использовать для организации движения другие части своего мозга?
Думаю, он так и сделал, «разоблачив» существующие нейронные сети, распавшиеся из-за неиспользования, и передав их функции другим сетям. Он мог научить других ходить быстрее, более свободно, помахивать руками, избавиться от сутулости и шарканья – часто всего лишь за несколько минут, чему я был свидетелем. Насколько мы знаем, такие быстрые перемены в мозге могут произойти лишь одним способом. Ранее существовавшие нейронные сети «разоблачаются» или растормаживаются. Со временем связи в этих сетях могут укрепляться нейропластическим образом.
Логическое объяснение эффективности сознательной ходьбы коренится в анатомии и функциях черной субстанции (части мозга, где потеря дофамина ощущается наиболее остро) и базальных ядер, частью которых она является.
Базальные ядра представляют собой комок нейронов в глубине мозга; их активация видна на фМРТ, когда человек учится формировать сложные последовательности мыслей и движений[42]. Многочисленные исследования показали, что базальные ядра помогают нам формировать автоматические программы сложных действий в повседневной жизни, выбирать и инициировать эти действия. Многие из них мы принимаем как должное – подъем с кровати, умывание, одевание, чтение, письмо, работу на кухне и так далее, – но каждое из этих занятий мы осваивали шаг за шагом, пока они не стали привычными и автоматическими. Когда дофаминовая система в базальных ядрах не работает, людям становится трудно выполнять сложные моторные последовательности или автоматизировать новые действия. Также становится трудно усваивать новые цепочки взаимосвязанных мыслей[43], поэтому людям с болезнью Паркинсона требуется огромное терпение, как для движения, так и для приобретения сложных когнитивных навыков.
В «автоматизации» мысленных и двигательных последовательностей есть определенные преимущества. Если действие совершается автоматически, человеку не приходится сознательно концентрироваться на нем, и он может использовать в это время свой разум для других целей. С точки зрения эволюции охотник может бродить по лесу, сосредотачиваясь на своей добыче. Такое «частичное осознавание», при котором он двигается, наблюдает за добычей и снова двигается, позволяет ему выполнять несколько действий одновременно, и по крайней мере одно из них может быть сложным. В повседневной жизни люди могут одновременно одеваться и слушать радио или машинально есть и поддерживать умный разговор. Но люди с поврежденными базальными ядрами не могут хорошо делать и то и другое; достаточно вспомнить Пеппера, который прикусил себе щеку. Он может хорошо вести автомобиль, если сосредоточится, но иногда пропускает поворот, если надоедливый гость из-за границы засыпает его вопросами.
Мы совершаем сложные автоматические действия – даже такие «естественные», как ходьба, – в два этапа. Сначала мы заучиваем их, уделяя пристальное внимание каждой детали. (Подумайте о ребенке, который учится играть на фортепиано.) Фаза сознательного обучения предшествует автоматической и требует направленных умственных усилий. В ней участвуют префронтальные области коры (расположенные за лобными долями) и подкорковые области (глубоко внутри мозга). Лишь после того как ребенок усваивает все подробности, в игру вступают базальные ядра и позволяют ему собрать отдельные детали в автоматическую последовательность (мозжечок также принимает участие в этом процессе).
Поскольку базальные ядра Пеппера не функционируют, ему пришлось научиться уделять осознанное внимание каждому движению, активируя префронтальные и подкорковые области, как делает ребенок, который учится ходить.
Одна из принципиальных трудностей, с которыми сталкиваются больные паркинсонизмом, – это инициация новых движений. К примеру, если вы поместите небольшой бугорок на пути у больного, он остановится и будет готовиться переступить через него. Но может случиться, что после остановки он окажется не в силах начать новое движение и остается стоять, поскольку черная субстанция – та часть базальных ядер, которой особенно не хватает дофамина, – работает с перебоями. Именно черная субстанция отвечает за инициацию автоматических последовательностей движения[44].
Хотя больной останавливается и выглядит застывшим, невролог Оливер Сакс указывает, что с помощью другого человека он без труда может начать новую последовательность движений. Сакс напоминает о знаменитом случае с английским футболистом, страдавшим болезнью Паркинсона[45]. Он целый день сидел неподвижно, но когда ему бросили мяч, он поймал его, вскочил на ноги и побежал, делая трюки с мячом. Иногда ритмичной музыки бывает достаточно, чтобы инициировать движение у застывшего больного. Сакс также указывает, что пациенты с болезнью Паркинсона могут казаться немыми, пока с ними не заговорят, или неподвижными, если не поманить их, на что они хорошо реагируют. Им требуется другой человек, чтобы начать разговор, так как они не могут сделать это самостоятельно.
Сакс пишет:
«Главной проблемой всех расстройств с симптомами болезни Паркинсона является пассивность…[46] а главным средством ее решения является активность (правильного рода). Суть этой пассивности заключается в особых затруднениях с внутренней саморегуляцией и инициацией нового действия, а не в способности реагировать на внешние раздражители. В самых крайних случаях это значит, что человек совершенно не в состоянии обслуживать себя по собственной инициативе, хотя легко выполняет все те же действия с помощью других людей… В менее острых случаях пациент частично сохраняет способность к самообслуживанию, используя сохранные способности и функции для регуляции нарушенных или «дезактивированных»… Таким образом, проблема заключается в подборе постоянно действующего и эффективного стимула».
Поясняя, как внешняя мотивация может помочь человеку с острой формой болезни Паркинсона начать движение, Сакс описывает эффективное кратковременное вмешательство, которое само по себе не является лечением. Это очень похоже на метод, который использовал Пеппер. Но Пеппер не нуждался в участии другого человека, протягивающего «руку помощи» его мозгу, так как нашел способ использовать здоровые части своего мозга для замещения утраченных функций базальных ядер и черной субстанции, инициирующих последовательность движений. Перестройка нейронных сетей в его мозге стала возможной благодаря постоянной выработке факторов роста, стимулируемой регулярной активной ходьбой. Пеппер решил проблему, описанную Саксом, и обеспечил себя «постоянным и эффективным стимулом» благодаря методике осознанной ходьбы.
Помощь другим людямНаблюдая за прогулками Пеппера, я гадал, могут ли другие люди достичь такого же устойчивого сознательного контроля, как он. Его метод ходьбы несомненно был замечательным нейропластическим достижением, образцом сосредоточенности, необходимой для сохранения имеющихся здоровых нейронов. Это напоминало сосредоточенное внимание, которое скалолаз должен уделять каждому движению на горной круче, или полную сосредоточенность мастера тай-цзи на каждом движении суставов, дыхании и сокращении мышц. Но временами я опасался, что Пеппер был человеком, попавшим в один из кругов ада, по Данте. Он так долго жаждал снова стать подвижным; теперь его желание осуществилось, но лишь с условием, что он концентрировал внимание на каждом сокращении и расслаблении мышц. Да, он ходил, но какой ценой? Не утратил ли он способность к свободному и непосредственному мышлению?
