1131
Касьян В. Услады вечерние. Вячеславу Иванову («Зерцала днесь моих, вечерние услады!..») // Литературно-художественная неделя. 1907. № 2, 24 сентября. С. 4. Автор — коллективный псевдоним с пока неустановленным составом участников, ср. объявление в газете о том, что кружок молодых писателей работает над составлением сборника пародий под названием «Посмертное издание сочинений Касьяна Взнуздаева», где участвует много талантов, желающих сохранить инкогнито (Среди писателей и артистов // Столичное утро. 1907. № 24, 27 июня. С. 4). Е. Б. Белодубровский обратил наше внимание на пародию на Андрея Белого под названием «Трактирная идиллия», подписанную этим же псевдонимом, в московской газете «Час» (1907. № 38, 6 ноября. С. 2). Не исключено, что одним из участников его мог быть петербургский журналист Александр Потемкин.
Русская стихотворная пародия (XVIII — начало XX века). Л., 1960. С. 639–641, 814. Пародия П. Потемкина на Иванова, опубликованная Р. Д. Тименчиком, запомнилась Пясту, который и сообщил ее М. Шкапской (Осповат А. Л., Тименчик Р. Д. «Печальну повесть сохранить…». М., 1987. С. 181, сведения об альбоме Шкапской как об источнике для публикации любезно сообщены нам самим автором публикации). Если учесть, что и Пяст, и Потемкин дебютировали приблизительно в одно время, можно предположительно датировать ее также 1907 г. Связь роста числа пародий и популярности лишний раз подтверждает использование Городецким ритмико-синтаксической матрицы своего нашумевшего стихотворения «Весна монастырская» для иронии над перипетиями российской политической жизни (Сатир [Городецкий С.]. Лето («Сгоны Думы и разгоны, / Сны морозны, сны весны…») // Серый волк. 1907. № 1,8 июля. С. 7). Она особенно отчетлива в опубликованной тогда же серии карикатур «Проекты памятников русским писателям» (Иванову, Брюсову, Кузмину, Ремизову и др.), подписи под которыми пародировали стиль «чествуемого» писателя. Например, под ивановским была следующая: «Аз воздвигл себе кумир нерукотворен. / Разлапый лес не сокрушит к нему тропы. / Мой чтец волшбой глаголов сморен. / Мной взварен Орский борщ и звездные супы» (Серый волк. 1907. № 3. 22 июля. С. 49).
См.: «И нет в „Трагическом зверинце“ никакого трагического зверинца, а есть просто разные случаи из жизни домашних животных и капризной девочки. И никому это не интересно и менее всего кому-нибудь нужно. Мертвая книга» (Е. Я<нтарев>. [Рец.] Л. Д. Зиновьева-Аннибап. Трагический зверинец // Литературно-художественная неделя. 1907. № 2, 24 сентября. С. 4; см. также пародию: Авель [Л. М. Василевский]. Зиновьева-Аннибал. Электричество (Сборник «Белые ночи») // Серый волк. 1907. № 2, 15 июля. С. 33; перепечатана в сб.: Русская литература XX века в зеркале пародии / Сост., вступ. ст., статьи к разделам и коммент. О. Б. Кушлиной. М., 1993. С. 93), а также карикатурную беседу Сафо и писательницы (Из редкого издания XVI века. Две поэтессы, или Тайны любви // Серый волк. № 19, 11 ноября. С. 303).
См., например, карикатуры «Откровения современной литературы», где под подписью Кузмина изображены два симпатизирующих друг другу молодых человека, под именем Зиновьевой-Аннибал — две целующиеся тетеньки, а у Ведекинда — мальчик и девочка, рассматривающие книжку для взрослых (Столичное утро. 1907. № 102, 30 сентября. С. 1). В последнем случае имеется в виду драма Ф. Ведекинда «Пробуждение весны», шедшая в театре Коммиссаржевской в 1907 г., постоянный объект для зубоскальства.
См., например, финал одной из пародий: «Возопил я чревогласно, блудотерпкой внемля силе: / „Чада Феба, сколь вы яры! Всех услад вам льзя ли счесть? / Триста тридцать три объятья и шестьсот приятий есть“» (Ред. «Балаганчика» Фрицхен [Ф. Ф. Благов]. Хлябнолонное. Балаганчик // Столичное утро. 1907. № 108, 7 октября. С. 5). Пародии А. Измайлова, Л. Галича и Ф. Благова, в отличие от опытов А. Батя и В. Касьяна, неоднократно попадали в поле зрения ученых (см.: Бегак Б., Кравцов Н., Морозов А. Русская литературная пародия / Вступ. ст. А. Цейтлина и Л. Гроссмана. М., 1930. С. 236). «Хлябнолонное» перепечатано в кн.; Русская литература XX века в зеркале пародии. С. 92, но то, что пародируется конкретный стихотворный текст Иванова, комментатором не распознано. Все пародии на Иванова концентрировались на особенностях его поэтического стиля. Наиболее ярко это воплотилось в тексте А. Оцупа, где поэт рисовался в виде борца, кладущего стих на обе лопатки (Горный Сергей. Маленький фельетон. «Молодые» о борьбе. III. Вяч. Иванов // Вечер. 1908. № 70, 18 августа. С. 3).
См., например, рецензию Тардова на последние новинки «Весов», где досталось и Сологубу: «Похоже на то, что Федор Сологуб — женщина, которая подвергалась вынужденному одиночеству при сытой пище» (Ардов Т. Отмежевывайтесь от пошляков // Столичное утро. 1907. № 22, 24 июня. С. 2–3). В следующем номере газеты было помещено возражение Брюсова на эту статью и ответ Тардова (Валерий Брюсов в защиту декадентов. Ответ Т. Ардова // Там же. № 23, 26 июня. С. 3). Слово «пошлость», несмотря на разные оттенки значений, находилось в словаре момента, ср. известную рецензию Эллиса на вторые «Факелы» под названием «Пантеон современной пошлости» (Весы. 1907. № 6. С. 55–62).
Именно так, если верить мемуарам Петровской, был выбран «жизнерадостный» Бальмонт в качестве лидера этого кружка, в создании которого было немало искусственного (см.: Жизнь и смерть Нины Петровской / Публ. Э. Гарэтто // Минувшее: Исторический альманах. 1989. Вып. 8. С. 22 и далее). Ср. в недатированном письме Пояркова к Ал. Чеботаревской: «Вчера был вечер Грифов. Собралось человек 10, между прочим Ан. Белый, Блок, Бальмонт, Курсинский… Плохо лишь то, что большинство из грифов связаны лишь Грифом, а не любовью друг к другу» (ИРЛИ. Ф. 189. Ед. хр. 139. Л. 2 об.). Упоминание здесь Бальмонта, покинувшего Россию в январе 1906 г., сдвигает принятую дату личного знакомства Пояркова и Блока с декабря того же года на более раннее время (см.: Письма Н. Е. Пояркова к Блоку / Предисл., публ. и коммент. Т. Н. Хромовой и Н. В. Котрелева // Лит. наследство. М., 1987. Т. 92, кн. 4: Александр Блок: Новые материалы и исследования. С. 531). Не исключено, что оно состоялось уже в январе 1904 г.
Это было замечено таким ревнивым к чужому успеху писателем, как скандалист Анат. Бурнакин, который, если поверить Б. Садовскому, рассказывал, что в семилетнем возрасте изнасиловал курицу (Садовской Б. А. Записки (1881–1916) / Публ. [вступ. ст. и примеч.] С. В. Шумихина // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв.: Альманах. М., 1994. С. 167). Его статья «От Сциллы к Харибде и оттуда… в пролет двух стульев» направлена среди прочего именно против мнений Грифцова в «Литературно-художественной неделе», что лишний раз подчеркивает актуальность этого органа и стоявшего за ним круга писателей для литературной ситуации конца 1907 г. Своей статьей Бурнакин, диагностируя «безвременье» текущей литературы, как бы отрицал за этим кругом роль нового молодого поколения в начавшем застывать новом искусстве (Белый камень. М., 1907. С. 106–108). В своих мемуарах Белый иронически называл эту группу «третьей волной» символизма (Белый Андрей. Между двух революций / Подгот. текста и коммент. А. В. Лаврова. М., 1990. С. 174, 178, 225).
Хризопрас. М., 1906–1907. С. 14. В этот феминистский контекст надо поставить не только обмен гендерными масками между писателями разных полов (ср. «мужские» стихи Гиппиус или Соловьевой), но и, например, сам интерес к достижениям женского движения (см.: Фото. Группа женщин общества женского равноправия // Иллюстрированный еженедельник. 1907. № 15. Стб. 225, в том числе Л. Я. Гуревич). Обретение женщинами избирательных прав в Финляндии попадало в этот же ряд (см.: Фото. Группа женщин-депутатов финляндского сейма // Иллюстрированный еженедельник. 1907. № 18. Стб. 274); см. также карикатуру «Феминистки», изображающую группу молодых женщин с подписью: «Мы долго добивались прав для женщин» и рядом их же, но уже старухами: «И вот — добились!» (Там же. 1907. № 10, 10 июня. С. 1), см. также: Ардов Т. Женщине дорогу! // Там же. 1907. № 24, 27 июня. С. 2. Одна из молодых поэтесс того времени, М. Я. Папер, позже выпустила книгу «О праве женщины на любовь и на свободное развитие собственной личности», где, пообещав на первой же странице осветить вопросы, «касающиеся интимных половых переживаний женщины», далее настаивала на праве и даже необходимости приобретения для девушек сексуального опыта до брака (М., 1915. С. 3, 13–19). Брошюра имела на обложке посвящение: «Дарю Арсению Миропольскому», так что, видимо, эпизод, рассказанный В. Ходасевичем в его очерке «Неудачники» (1935) об отповеди «одного литератора», известного «всей Москве своими каламбурами и эпиграммами» (Ходасевич В. Ф. Колеблемый треножник: Избранное. М., 1991. С. 442), которому была без спроса посвящена книга Папер «Парус» (1911), т. е. А. Койранского, ничему поэтессу не научил.
