сменяют друг друга через рождение и смерть. Но еще задолго до того «вся полнота человечества… как будто в едином теле предведательной силой объемлется Богом всего» [193], так что Книга Бытия говорит о всей человеческой природе как об одном человеке: «потому целое наименовано одним человеком, что для силы Божьей – ни прошедшего, ни будущего» [194].
Вообще говоря, в наши представления о справедливости не очень укладывается учение, по которому из-за проступка одной-единственной супружеской пары на Земле были наказаны все ее потомки. Даже самые кровавые диктаторы не сажают человека в тюрьму из-за преступления, совершенного его прапрадедушкой в незапамятные времена, и было бы странно, если бы так поступил любящий Бог. Слова апостола об Адаме, в котором «все согрешили» (Быт. 5: 12), станут понятнее, если представить, что грехопадение произошло не в рамках земной истории, а там, где время текло иначе, чем сейчас, где не было разницы между прошлым и будущим, между предками и потомками. Люди, разделенные целыми эпохами в этом мире, в сфере изначального бытия могли быть едины в Адаме и, соответственно, стали соучастниками общего преступления. Поэтому любой человек вне зависимости от даты своего появления на этот свет может повторить за псалмопевцем: «во грехе родила меня мать моя» (Пс. 50: 7). История об Адаме и Еве – это история о каждом из нас.
Было бы неправильно думать, что мир, сотворенный Богом, исчез, разрушился, и зверям и всем прочим созданиям пришлось возникнуть «заново» спустя много миллиардов лет уже в рамках видимой Вселенной. Скорее имеет смысл говорить о двух параллельных состояниях одной и той же реальности. Они не находятся в отношениях линейной зависимости. Если в нашем мире динозавры вымерли 66 миллионов лет назад, то это не значит, что с ними что-то произошло по ту сторону видимого бытия. Солнце и Луна, которые с точки зрения падшего человека возникли спустя 9 миллиардов лет после Большого взрыва, могли быть сотворены на третий день в другом измерении. Время здесь и там течет абсолютно по-разному. По этой же причине было бы бессмысленно спрашивать, что делал человек после грехопадения, пока в ходе эволюции создавались условия, необходимые для его существования за пределами рая. Ведь, как уже было сказано, быть может, вся эволюция, занявшая сотни миллионов лет земного времени, уместилась в те несколько минут, когда Бог в раю произносил Свой приговор над Адамом и Евой.
Эту идею легче представить, если вспомнить о теории мультивселенной, которая отстаивается некоторыми современными физиками-теоретиками. Согласно этой теории, вдобавок к наблюдаемой Вселенной существует еще бесконечное множество параллельных миров, которые находятся вне зоны досягаемости самых мощных телескопов. В некоторых из них могут действовать иные законы природы, а другие являются практически точной копией нашей Вселенной. По словам американского физика Александра Виленкина, «параллельные вселенные подобны параллельным прямым: у них нет общих точек. Каждая из них развивается самостоятельно в отдельном пространстве и времени, которые нигде не могут проникнуть в нашу Вселенную» [195].
По одной из гипотез, такие вселенные могли образоваться при сверхбыстром расширении пространства после Большого взрыва. Согласно другой гипотезе, высказанной американским физиком Хью Эвереттом, наш мир постоянно отпочковывает от себя параллельные вселенные, где реализуются все возможные исходы каждого квантового события. Например, когда в нашем мире фотон проходит сквозь одну из двух щелей в экспериментальном экране, возникает альтернативный мир, в котором этот самый фотон прошел через другую щель [196]. Я ни в коем случае не призываю отождествлять параллельные миры, о которых говорит современная космология, с Царством Божьим. Тем не менее, рассуждая по аналогии, можно сказать, что тленный мир – это искаженная копия изначального творения, которая отделилась от него, чтобы стать временным прибежищем падших существ. Не это ли имел в виду св. Григорий Богослов, когда писал: «из миров один сотворен прежде. Это – иное небо, обитель богоносцев, созерцаемая единым умом, пресветлая; в нее вступит впоследствии человек Божий, когда, очистив ум и плоть, совершится богом. А другой – тленный мир, создан для смертных» [197]?
Кого-то молчание книги природы о рае и шести днях творения может обескуражить – но ведь на ее страницах не упоминается и о Боге-Творце. Изначальный облик мира скрыт от нас за ширмой чувственной реальности – но ведь от нас скрыт и Бог. Откровение на то и дано, чтобы научить вещам, недоступным естественному разуму. Адам в раю не нуждался в Библии. Он мог воспринимать присутствие Божье непосредственно, как мы воспринимаем присутствие другого человека: «и услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня» (Быт. 3: 8). Но сейчас, как справедливо отмечает Паскаль, «люди находятся во мраке и отчуждении от Бога, Он скрыл Себя от их познания и в Писании Сам называет себя Богом сокровенным (Ис. 45: 15)» [198]. Поэтому Божественное Откровение – это единственный способ что-то узнать о Боге и о том состоянии, когда человек был близок к Нему.
Христианство – это религия откровения, предполагающая существование непознаваемой реальности, сведения о которой содержатся в священных книгах, но не могут быть получены из чувственного опыта. «Бога никто никогда не видел» (1 Ин. 1: 18). Христиане верят в бытие Божье, бессмертие души, пресуществление, воскресение мертвых и все прочее, о чем говорит Библия и чего «не видел глаз и не слышало ухо». Вера в утраченный рай точно так же не может быть обоснована никакими наблюдениями – но это не значит, что от нее следует отказаться. В противном случае, если мы начнем втискивать христианскую веру в прокрустово ложе «твердо установленных» фактов, от нее вообще ничего не останется.
Наши познавательные способности слишком ограниченны, чтобы их предельные возможности принимать за границы реальности как таковой. Апостол Павел писал о грядущем Царстве Божьем: «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2: 9). Как можно полагаться на органы чувств, унаследованные от животных, когда речь заходит о постижении идеального миропорядка? «Состояние Адама и первозданного мира навсегда вынесено за пределы научного знания барьером Адамова прегрешения, изменившего самую природу Адама и всей твари, да и природу самого знания» [199], – отмечал свящ. Серафим (Роуз).
Теистические эволюционисты, ставящие под сомнение существование первозданной гармонии, фактически продолжают курс на «демифологизацию» христианства, провозглашенный Рудольфом Бультманом. Этот немецкий богослов призвал изгнать из христианства все, что не укладывается в узкие рамки эмпирического познания. Бультман утверждал, что
