Эти трудности можно обойти, предположив, что документ был отправлен не из Хазарии, а из Константинополя117, вероятно, когда Исаак бар Нафан, посол Хасдая, не сумев продвинуться дальше, как сказано в письме, отказался от своего намерения добраться до Хазарии и вернулся в Кордову. Это вполне правдоподобно, если решить, вместе Дубновым118, что рабби Иегуда из Барселоны упоминает Кембриджский документ, как и хазарскую переписку, в следующем отрывке из «Сефер ха-Иттим». «Мы нашли список одного письма, которое написал один иудей на своем языке в Константинополе от имени царей Константинополя. Он упоминает в нем о войнах, которые были между царями Константинополя и царем Аароном, а также о войнах, которые велись между сыновьями тех царей нееврейских народов и царем Иосифом, сыном Аарона; он упоминает также о том, что хазары приняли еврейство и стали прозелитами, и цари их тоже были прозелитами. Мы слышали, что рассказ об этом есть в арабских книгах [и это записано в их книгах»]. Некоторые авторы утверждали, что еврей из Константинополя должен был писать на греческом языке, а не на еврейском119, и поскольку Кембриджский документ представляет хазарских царей как иудеев, а не обратившихся в иудейство, он не может быть тем, что видел рабби Иегуда120. Но это мелочи, и вполне может статься, что идентификация Дубнова верна. Кембриджский документ определенно повествует об иудаизме хазар и сообщает информацию о войнах греков и других народов с хазарами во времена Иосифа и его непосредственных предшественников. Если документ был написан в Константинополе, вполне понятно, почему ни Хасдай, ни Иосиф о нем не упомянули.
Но все это не решает других проблем, возникших в связи с Кембриджским документом. Если рассказ об обращении в ответе Иосифа надежен, что так и есть, как мы должны относиться к альтернативному варианту события в документе? В нем сказано, что в ранние времена евреи прибыли в Хазарию и ассимилировались с местным населением. В те времена у хазар не было царей, а во время войны ими командовали избираемые полководцы. Так случилось, что однажды полководцем стал неназванный еврей. Позднее он попал под большое влияние иудейской религии. Новость об этом достигла царей «Македона» (греков) и арабов, и были отправлены послы, чтобы увещевать его. Их заявления, очевидно, произвели большое впечатление на других вождей, которые колебались, и было решено устроить религиозный диспут. Когда мудрецы, принадлежащие к трем религиям, встретились и устроили дебаты, удовлетворительного результата не достигли. Тогда хазарские вожди велели, чтобы книги Закона Моисеева были принесены из некой пещеры в долине Тизул и объяснены иудеями. Так и сделали. Впоследствии евреи Хазарии в массовом порядке раскаялись в своем прежнем безразличии и повели остальное население к иудаизму. Евреи из «Багдада, Хорасана и земли греков» стали прибывать в Хазарию. Был создан хаканат. Имя еврейского лидера (доселе анонима) было изменено на Савриил, и он стал первым царем хазар.
В этом рассказе религиозная перемена под руководством «Савриила» представлена как реформация, проведенная, несомненно, евреями, которые давно жили в Хазарии, так же как «Савриил», его безымянный тесть и супруга Сера. На первый взгляд, все говорит в пользу предположения Шлехтера, что история обращения в Кембриджском документе – это расширенный вариант того, что мы прочитали в ответе Иосифа о религиозной активности при Обадье, потомке Булана. Шлехтер делает вывод, что имя Савриил, вроде бы больше нигде не упоминающееся, может быть искаженной формой имени Авдиил – Авдил – Обадья. Но остроумное предположение следует отвергнуть. Мы не можем утверждать, что в первой части документа, ныне утраченной, содержится рассказ о раннем обращении. А если допустить вместе со Шлехтером, что Савриил – это Обадья, из этого следует, что или дебаты при Булане, о чем документ не упоминает, по какой-то причине были повторены при Обадье, или что рассказ о деятельности Булана и его преемников в ответе Иосифа – вымысел. Обе альтернативы крайне маловероятны. Проще допустить, что Савриил – еврейское имя Булана.
Возможно, самый удивительный момент в рассказе об обращении хазар в Кембриджском документе – это содержащаяся в нем информация о сопровождающей процесс конституционной перемене. Речь идет о формировании двойного царствования – не больше и не меньше. Прямо указано, что появился хаканат. После обращения «поставили люди страны одного из мудрецов судьей над собою. И называют они его на казарском языке каганом, поэтому называются судьи, которые были после него, до настоящего времени каганами». И далее: «А главного князя казарского они переименовали в Савриила и поставили царем над собою». Как утверждает Шлехтер, речь идет о должности бека (бега)121.
Существование теневого царя, каковым хакан, судя по всему, являлся в более поздний период, может предполагать вытеснение одной династии другой. Масуди, очевидно, так и думал122. Однако представляется, что среди хазар эта черта была больше связана с их кочевым прошлым, чем с инновациями123. Принимая во внимание более позднюю ситуацию, можно предположить, что хакан являл собой попытку отодвинуть царя в сторону иудействующими подданными, лидер которых утвердился в роли «дворцового мэра» старой династии. Но только это не то, что повествует Кембриджский документ. Иудейский военачальник не отодвигал в сторону хакана, чтобы удержать власть, как первые беги Хазарии, поскольку, согласно этому повествованию, до более позднего времени не было хаканов. Но это неправильно. Нет никаких сомнений в существовании хазарских хаканов в первой половине VIII века, и Юстиниан II, к примеру, встречался с одним из них124. Единственное возможное сомнение связано с существованием в это время бега, хотя и оно почти наверняка подтверждается. Кембриджский документ утверждает, что после обращения хазары ставили над собой хакана в роли судьи, подчиненного, надо полагать, Савриилу, который стал царем. Это меняет исторические отношения и представляется невероятным125. Но есть кое-что еще. Согласно документу, первый хакан был одним из мудрых людей, вероятно, мудрецов израильских, упомянутых там же. Таким образом, в документе вроде бы утверждается, что иудейский рабби когда-то был хазарским хаканом, но это уже за гранью возможного. Не исключено, что после обращения назначались еврейские судьи126, но о конституционных переменах такого масштаба вопрос все же не ставится. Документ излагает историю Булана, но под другим углом и с использованием еврейского имени. Нельзя исключить, что он был по происхождению евреем, но вероятнее всего, он принадлежал к тюркскому роду, как и ранние хазарские хаканы127. Что бы ни означало имя Булан128, оно тюркское. Дезинформацию о хаканате можно объяснить впечатлением, полученным автором документа о более поздней ситуации с хаканами. Также он мог перепутать титул с еврейским словом «мудрый» – hākhām. И если аутентичность Кембриджского документа не опровергается несколько искаженным рассказом об обращении, к другой содержащейся в нем информации – хазарских войнах IX и X века, о которых он является практически единственным свидетельством, все же следует подходить с большой осторожностью.
Полиак попытался защитить на основании арабских источников то, что Кембриджский документ говорит о политических изменениях, сопровождавших обращение. Это ему не удалось. Его объяснения не только не проясняют историческую ситуацию129, но и не дают ни малейших оснований думать, что Кембриджский документ надежный источник информации.
Тогда, если Кембриджский документ содержит сведения, которые или нельзя проверить по другим источникам, или они противоречат данным из других источников, можно ли ему доверять? Дубнов130 и также Ландау131 явно оказались под впечатлением изложенных в документе исторических фактов об отношениях хазар с другими народами незадолго до переписки. Но насколько им можно доверять? Большинство информации никак нельзя проверить. К примеру, документ повествует о войне с греками при Вениамине, внуке Иосифа. Опять-таки при Аароне, отце Иосифа, греческий император натравил алан на хазар. При самом Иосифе император Роман натравил на хазар русов, и те «пошли к городу С-м-к-раю» (Таматархе)132. В качестве ответной меры хазары напали на греческую территорию, взяли несколько городов и якобы напали на важный центр – Херсон133. Все это несколько не согласуется с рассказом о Хазарии греческих послов из письма Хасдая. Дубнов говорит об объективности документа, в котором, по его утверждению, нет элемента сверхъестественности в рассказе об обращении. Но было бы крайне желательно проверить объективность другой информацией. Константин Порфирогенет, писавший в 947–950 годах, наглядно представил условия, в которых аланы могли быть использованы против хазар134. Но нам хотелось бы знать, что в то время в конкретном случае они действительно были использованы. Короче говоря, мы нигде не читаем о войнах между хазарами и Византией, кроме Кембриджского документа.
