В вершину горы Лонгс-Пик часто ударяют молнии. Точно так же как и на пике Кафедрал в Йосемити, летом во второй половине дня там возникает сильное движение воздуха. Энди Хаберкорн 12 июля 2000 года забирался на Лонгс-Пик, когда молния ударила ему в грудь и убила его. Существование таких мест начисто опровергает поговорку, что молния не попадает в одно и то же место дважды. Смотритель национального парка Роки-Маунтин Джим Деттерлайн пишет: «Молнии в горах Колорадо — явление распространенное. Молния ударила в Хаберкорна приблизительно в три часа дня, то есть в самое опасное время в середине лета. Я знаю, что на том же месте ранее был убит молнией еще один альпинист».
Силы природы безжалостны. Одна из них — сила гравитации. Силы природы создают условия для выбросов огромной энергии, будь то неожиданно появляющиеся в горах бури или огромные волны на океане. Сложно представить ту силу, которая заложена в движущейся по горе снежной лавине. Не будем забывать, что для электрохимических реакций, происходящих в организме, нам постоянно требуются кислород и вода. Общее правило следующее: можно три недели выдержать без пищи, три дня — без воды, три минуты — без воздуха.
Покидая свои цивилизованные и надежные жилища, мы выходим на территорию, где действуют незнакомые нам силы, которые могут причинить массу неприятностей именно тогда, когда мы меньше всего этого ожидаем. Согласно парадоксу кучи, угроза может возникнуть от минимального изменения баланса. Возьмем, например, горнолыжные базы, создающие иллюзию безопасности среди дикой природы. Люди приезжают сюда, словно это парк развлечений, и не представляют, что их может здесь ждать.
Ник Уильямс решил покататься на горных лыжах, поэтому 9 декабря 1998 года он приехал в горную долину города Скво-Вэлли в штате Калифорния. Если вы собираетесь субботним днем немного покататься на лыжах, то, наверное, нет смысла готовиться к поездке так, будто вы намереваетесь посетить Северный полюс.
Или все-таки смысл есть?
Нику Уильямсу тогда шел пятьдесят первый год. Вот что он рассказал:
Я катался один. Температура была чуть выше нуля, и прогноз обещал небольшой снег. Я не был одет тепло, потому что температура не была очень низкой, к тому же я приехал покататься всего на несколько часов.
Он был одет в легкую куртку и катался на тех склонах впервые.
После трех спусков Уильямс успел только подняться на самом высоком подъемнике, как пошел сильный снег. Потом началась пурга, и он перестал что-либо видеть. Он захотел вернуться на базу, но, забывая жизненные правила, решил сделать это немедленно. Внимательно просмотрев схему трасс, Уильямс подумал, что лучше всего будет срезать через небольшую рощу и выехать на трассу средней длины. Таким образом он довольно быстро попадет на горнолыжный курорт.
Итак, Уильямс отправился в путь и выехал на стопятидесятидвухметровый склон, под которым лежала долина. Он уже не чувствовал себя на горнолыжном курорте, и эта долина уже не была для него классным и модным местом. Он ощущал себя несчастным, потерянным человеком — без теплой одежды, спичек, воды и еды. У него ничего не было.
Весь день Уильямс поднимался по склонам и съезжал с них, пытаясь понять, где находится. Потом он бросил лыжи, оставил себе палки и пошел пешком. Ночь застала его в лесу, и он решил отдохнуть, прислонившись к дереву. «Как только я засыпал, то тут же падал», — вспоминает он. Уильямс понимал, что если заснет, то замерзнет и умрет. Он брал в рот снег и пил растопленную воду. Время от времени он делал гимнастику, чтобы согреться. Было тяжело, но он не сдавался.
Пурга продолжилась и на следующий день. Уильямс брел в снегу практически по пояс. Он начал переходить занесенный снегом ручей, даже не подозревая этого, и, как герой рассказа Джека Лондона, провалился в него и промочил ноги. Через какое-то время ноги оледенели. Уильямс попытался разжечь костер. «В тот вечер за час до заката я набрал валежник и положил его под скалой». Он вынул из кармана банкноты и, пытаясь высечь искры, бил кончиком лыжной палки о гранит до тех пор, пока не сломал палку. Костер он так и не разжег. Позже он узнал, что если бы ему удалось развести огонь и он смог бы согреть около него ноги, то, скорее всего, их пришлось бы ампутировать.
Во вторую ночь термометр в близлежащем селении показал минус двадцать восемь градусов, а в лесу, где находился Уильямс, было еще ниже. С обледеневшими ногами он должен был умереть. Его трясло от холода, мучили мысли о семье. Он молился: «Боже, возьми мои ноги, но помоги отсюда выбраться». У него был сын, и он хотел его увидеть.
В это время жена и сын Уильямса были на Рождестве во Флориде, куда он сам должен был прилететь через неделю, поэтому семья не знала о его исчезновении. Когда Уильямс пропустил несколько встреч, не ответил на кучу электронных писем и звонков, знакомые и коллеги забеспокоились и связались с его женой. Авторитетные люди из государственных органов сообщили ей, что ни один человек не в состоянии пережить ночь в той легкой одежде, в которой Уильямс вышел на лыжах, и посоветовали ей заняться вопросами похорон и наследством покойного.
На рассвете третьего дня пурга закончилась, выглянуло солнце, и Уильямс снова двинулся в путь. В одиннадцать утра он стоял, прислонившись к дереву, и грелся на солнце. Через час он услышал звук снегохода, и через некоторое время его вывезли на вертолете. Уильямс сказал: «Когда мой сын услышал мой голос, он заплакал. Я заплакал тоже». У него осталось три пальца на ногах. И появилось редкое знание окружающего мира, за которое он дорого заплатил.
Уильямс выжил в условиях, которые убили бы многих. Надо сказать, что он был в хорошей спортивной форме, поскольку регулярно бегал по утрам и катался на роликах по крутым горам в Сан-Франциско. В молодости он окончил военно-морскую академию и служил военным летчиком. У него были силы, драйв и характер, он стал успешным бизнесменом и президентом Premisys Communications — компании, оборот которой в то время составлял сто миллионов долларов. Как выразился представитель больницы, в которой его лечили после этого происшествия: «Он нереально крепкий человек».
Все эти факторы, бесспорно, помогли Уильямсу выжить. Но мне кажется, самым главным из них был его сын. Мне кажется, именно он вернул отца к жизни, хотя он, может быть, об этом не знает. Вот если в жизни сына Уильямса будет ситуация, когда уже его сын поможет ему выжить, тогда он поймет своего отца. Мне интересно, думает ли сын Уильямса о своем отце? Считает ли его сверхчеловеком? Будет ли искать в себе те качества и ту способность адаптироваться к ситуации, которые помогли его отцу выжить?
Необходимые вам знания начинаются не с информации, а с опыта и восприятия. Путь от опыта и восприятия до правильного действия непростой. Не осознавая силы, с которыми столкнулись, своего положения и состояния, люди могут случайно подвергнуть себя опасности. Многие воспринимают курорты Скво-Вэлли и Аспена, долину реки Потомак и другие районы дикой природы как парки с аттракционами. Иногда географические названия говорят сами за себя. В национальном парке Зайон есть «одна из самых неприступных и редко покоряемых» гор, называется она «Запрещенная стена».
Джед Уильямсон рассказал мне, что «в национальном парке Гранд-Титон на горе Моран есть ледник Скиллет, на котором периодически происходят несчастные случаи». Уже само название ледника (одно из значений слова skillet — «сковорода с длинной ручкой») наводит на нехорошие мысли; и на самом деле, когда альпинисты после утреннего восхождения начинают спускаться, то к этому времени снег уже начинает таять и становиться мокрым. «Альпинисты скользят беспомощно и бесконтрольно. Я называю это фактором Хитрого койота[33]. Знаете почему? Потому что последнее, что успевает сделать альпинист, — это широко и самодовольно улыбнуться публике. Потом альпинист смотрит вниз, и улыбка пропадает».
В Колорадо в парке Роки-Маунтин на восточном склоне Лонгс-Пик есть ледяная гора Лэма. На первый взгляд этот спуск не слишком сложный. На самом деле он не страшен только первую треть пути вверх. Даже в июле, самом опасном месяце для подъема, начало пути обманчиво простое. Но подъем идет все круче и круче вверх. Так же как и на Маунт-Худ, люди идут в связках — им кажется, что так безопаснее. (Однажды командир отряда горных спасателей города Портленда сказал мне: «Веревка — это гарантия, что ты не умрешь в одиночестве».) Причина смерти на этом склоне настолько типичная, что имеет стандартное описание: «Поскользнулся. Потерял опору. Не смог самозадержаться на склоне. Упал. Разбился насмерть». Поэтому в отчетах о трагедии фигурирует устойчивая, длинная и непроизносимая аббревиатура — LFCSAFTD[34].
