Берки и Моррис часами ползали по склонам дюн, изучая характер древних отложений. Вывод не заставил себя долго ждать: тысячелетия назад на месте Шабарак- усу протекала мощная река. Лишь поток огромной силы, полноводный и стремительный, мог «разрезать» гобийскую равнину на 400 футов ниже общего уровня! Реку питали снега Гобийского Алтая и ливневые дожди. По берегам ее росли густые кустарники и, возможно, даже леса. Это был благодатный оазис жизни, который в одинаковой мере привлекал людей и животных. Стоянки древних охотников и собирателей Гоби дымили десятками костров, разложенных на берегу речного потока.
Затем начались трагические события, справиться с которыми человек оказался бессильным: резко сократилось количество осадков, исчезли ледники на вершинах Алтая. Высохли леса и кустарники, обмелела и еле перекатывала ленивые волны безымянная река. Ветер погнал на оазис полчища мертвых дюн. Мкогометровые толщи желтого песка скрыли под собой заброшенные жилища и очаги. Песок заваливал русло реки, вода, бессильная пробиться вперед и размыть наносы, замерла в ловушке. Около цепочки жалких озер некоторое время ютились люди, но затем под напором моря песков они навсегда ушли куда-то…
Внимательный осмотр сохранившихся от раздувания участков древних слоев песка помог найти каменные орудия и отщепы, которые залегали в слое, а не на поверхности. Сначала их обнаружил Чани, специалист по древней и современной растительности пустынь, затем повезло Берки. Раскопки показали, что древние гобийцы ставили свои шалаши у подножия песчаных дюн, остановленных причудливо переплетенными корнями саксаула. Они были поистине жителями дюн!
Раскопки позволили сделать еще одно исключительно важное открытие. Нельсону посчастливилось выявить горизонт с находками, среди которых отсутствовали обломки глиняных сосудов и наконечники стрел. Это означало, что Шабарак-усу освоили люди, стоявшие на более древней, чем неолит, стадии культурного развития. Робкие и неуверенные предчувствия Нельсона о заселении Гоби охотниками палеолита или переходной от него к неолиту стадии (мезолит) подтвердились самым блестящим образом. Это был успехе о котором можно было грезить лишь во сне. Нельсон не смел даже подумать, что пройдет несколько дней, и ему снова придется удивляться. Такова уж она, Гоби, то скупа и скаредна, то щедра безмерно.
У Нельсона ни минуты свободного времени. С утра он обследует одну котловину с выдувами за другой, а вечером до наступления кромешной темноты и даже при свете фонаря классифицирует собранное за день им самим и добровольными помощниками. Работе не видно конца — настолько обильны коллекции.
Вскоре доктор Луке преподнес Нельсону новый «царский подарок»: нашел в одной из дальних долин Шабарак-усу серию стоянок, устланных десятками тысяч обработанных камней. Первое местонахождение у тамарисков за соляным болотцем, которое несколько дней назад поразило членов экспедиции обилием расколотых яшм и халцедонов, на фоне нового открытия выглядело просто бедным и нищим. Утром следующего дня Луке и четверо рабочих отправились на сборы камня. Они вернулись вечером и привезли ни много ни мало, а 15 тысяч выбранных из россыпей изделий! Ничего подобного не знала до сих пор мировая археология каменного века.
10 дней продолжалось обследование котловины Шабарак-усу, и на каждый из них приходилось по нескольку открытий, волнующих и радостных. Создавалось впечатление, что здесь, невдалеке от Гурбан-Сайхн, располагалась столица каменного века пустыни Гоби, где несколько тысячелетий назад бурно кипело жизнь. Однако, когда Нельсон и Берки отправились на автомобиле на север от котловины, то и здесь нескончаемой чередой тянулись цепочки стоянок эпохи неолита. Границы оазиса, прочно обжитого охотниками каменного века, непрерывно расширялись по мере удлинения разведочных пробегов автомобиля, выделенного Эндрюсом для Нельсона. Ну чем не «центр дисперсии» древних людей в другие районы Азии? Ведь нигде более нет такого изобилия их поселений!
Жаль, что в лагере Шабарак-усу нет Осборна. Сколько радости доставили бы ему находки. С ближайшей же оказией послал Эндрюс в Ургу текст телеграммы, которую следовало отправить сначала в Пекин, а затем в Нью-Йорк.
«11:48 П. М. Пекин, июнь 1, 1925. Музей естественной истории, Нью-Йорк. Рой телеграфирует: Берки вполне здоров. Великий успех! Только что открыли новые яйца динозавров и позднепалеолитическуго культуру, соответствующую европейскому азилю. Тысячи кремневых изделий! Работа только начинается.
Эндрюс».
Можно представить, какое впечатление произвела на Осборна такая телеграмма! Но пока она в течение нескольких недель добиралась до Пекина, а оттуда в Нью-йорк, в Долине озер произошли события, которые повергли Нельсона в уныние. Нет, никакого несчастья не произошло. Совсем напротив, последовала очередная редкостная удача, после которой количество обработанных камней стали ориентировочно считать не десятками, а сотнями тысяч или, может быть, даже миллионами. При такой ситуации впадешь в тоску н меланхолию — ни осмотреть, ни тем более собрать открытое не представлялось никакой возможности.
Эндрюс вместе с проводником отправился на север от Шабарак-усу по направлению к Арц-Богдо. В 30 милях от лагеря машина остановилась па плато, где лежало огромное число грубо оббитых галек красной и желтой яшмы. Затем спидометр автомобиля отмерял милю за милей, но это гигантское поле, усыпанное раздробленным камнем, не кончалось. Сколько десятков тысяч квадратных метров занимало удивительное плато — мастерская, трудно сказать.
Однако Эндрюса поразило на этот раз не количество оббитых галек, хотя невозможно было не подивиться чудовищным масштабам, в которых велась их обработка. Эндрюс обратил внимание на необычайно архаический вид большинства галек, валявшихся на плато. Это были исключительно примитивные рубящие инструменты с грубо оформленными лезвиями, нечто вроде сечек — чопперов, гигантские скребки с рваным, зигзагообразным краем, оббитым небрежными сколами, больших размеров нуклеусы — булыжники, с которых скалывались огромные отщепы.
В целом индустрия плато выглядела поистине первозданной. Эндрюсу казалось, что такие орудия могли быть лишь у человека, который едва только приступил к обработке камня. В Европе палеолитические культуры такого рода, отстоящие от современности почти на миллион лет, называют дошелльскими и шелльскими. Неужели в Гоби открыты именно они? В таком случае экспедиция находится на верном пути к открытию «недостающего звена», а Гоби действительно родина человека! Где еще в мире есть места с подобным изобилием раздробленных предками кремнистых пород?
Потом проводник привел автомобиль Эндрюса к той части Арц-Богдо, где прослеживались мощные пласты красной яшмы. Здесь располагался настоящий рудник каменного века: люди добывали сырье и тут же обрабатывали его. Снова тысячи грубо расколотых кусков, а также несколько полностью законченных орудий из красной яшмы, кремня, халцедона и агата. Некоторые инструменты напоминали орудия неандертальцев.
Собрав на плато и около каменоломни несколько сотен наиболее выразительных орудий, торжествующий Эндрюс: возвратился на базовый лагерь в Шабарак-усу.
Нельсона в лагере не было. Он вместе с Моррисом отправился исследовать наиболее перспективные из дальних стоянок неолита. Эндрюс поделился своими наблюдениями и мыслями с теми, кто оставался на месте. Его вывод оказался настолько неожиданным, что в лагере вспыхнули ожесточенные споры. Одни соглашались с Эндрюсом, другие отнеслись к его выводам скептически. Появление Нельсона и Морриса лишь подлило масла в огонь жарких дискуссий. Осмотрев камни, они присоединились к лагерю противников Эндрюса и охладили пыл его сторонников.
Как профессионал археолог Нельсон предпочитал не спешить с выводами и поэтому отправился на плато, чтобы разобраться во всем на месте. В течение нескольких дней он собирал камни, изучал их и сопоставлял, а затем вылил ушат холодной воды на разгоряченные головы энтузиастов, возглавляемых Эндрюсом. Никакого дошелля и шелля на плато и на Арц-Богдо нет; камни обрабатывались не обезьяночеловеком или «недостающим звеном», а охотниками неолитического времени, которые освоили оазис Шабарак-усу. Подходящего для выделки орудий камня в долине древней реки не было, вот мастера и отправлялись за десятки миль, чтобы пополнить запасы сырья. На плато и в горах Арц-Богдо были своего рода карьеры, где яшму и халцедон опробовали на предмет выделения наиболее пригодных кусков.
Эндрюс и Берки не захотели «расстаться со своей мечтой». Чтобы доказать ошибку Нельсона, они тоже отправились на плато, собрали серии изделий, построили сравнительные ряды и… убедились в правоте археолога! Примитивизм был мнимый. Это были, собственно, не орудия, а небрежно опробованные куски породы на самых разных стадиях превращения их в нуклеусы.