Да потому, что тут имеет место полная и всеобъемлющая аналогия. Самые малые живые существа, известные науке – настоящие вирусы, занимаются тем же, что и компьютерные. Внедряясь в более высокоорганизованную клетку, они переориентируют ее с рабочего режима на воспроизведение новых вирусов.
Случайно ли это? Согласно Википедии, вирус (от лат. virus – яд) – микроскопическая частица, способная инфицировать клетки живых организмов. Вирусы являются облигатными паразитами, т. е. они не способны размножаться вне клетки.
Вирусы являются одной из самых распространенных форм существования органической материи на планете по численности – так воды Мирового океана содержат колоссальное количество бактериофагов (около 1011 частиц на миллилитр воды).
Вирусы имеют генетические связи с представителями флоры и фауны Земли. Согласно последним исследованиям, геном человека более чем на 30 % состоит из информации, кодируемой вирусоподобными элементами. С помощью вирусов может происходить так называемый горизонтальный перенос генов, то есть передача генетической информации не от отца к сыну и так далее, а между двумя неродственными (или даже относящимися к разным видам) особями.
Считается, что крупные ядерно-цитоплазматические ДНК-содержащие вирусы происходят от более сложных и, возможно, клеточных паразитов, утративших значительную часть своего генома. И действительно, некоторые крупные вирусы (скажем, возбудитель оспы) кодируют функционально избыточные на первый взгляд ферменты, по-видимому, оставшиеся им в наследство от более сложных форм существования.
Для нас примечательно в данном случае то, что новые штаммы вирусов довольно часто попадают на нашу планету из космоса, на «борту» метеоритов и комет. Во всяком случае, их довольно часто там обнаруживают.
Но откуда они там берутся? Можно, конечно, предположить, что вирусы и бактерии просто являются одной из форм существования материи во Вселенной – такой же, как атомы и молекулы, которые, как полагают ныне ученые, образовались в результате процессов, произошедших после Большого взрыва.
Ну а почему произошел этот самый взрыв? Ответ на этот вопрос теряется во тьме нашего невежества. Впрочем, некоторые исследователи полагают, что никакого взрыва никогда и не было, а объем Вселенной меняется подобно мехам гармошки. В настоящее время мы наблюдаем период растяжения этих «мехов» – все галактики разбегаются от центра. Но пройдет какой-то срок, скорость разбегания уменьшится, а затем галактики сменят направление своего движения и начнут сближаться. Но опять-таки до определенного предела, после которого сжатие снова сменится растяжением. И так – до бесконечности…
А между крупными небесными телами все время шныряют тела поменьше. Этакие «почтари Вселенной» – кометы и астероиды – разносят между планетами, а возможно, и между планетными системами этакие «семена жизни» – вирусы и бактерии, из которых затем, попав в подходящие природные условия, и развиваются все более сложные формы жизни.
Такую теорию панспермии выдвинул еще во второй половине XIX века шведский ученый Сванте Аррениус. Долгое время гипотеза шведского ученого не имела широкой поддержки. И даже не из-за того, что предполагала наличие некой «божественной руки», производившей посев. Нет, просто никто не понимал, как микроорганизмы могут длительно путешествовать в космическом пространстве, не погибая от губительных излучений.
Лишь в середине 80-х годов XX века лауреат Нобелевской премии Фрэнсис Крик, Лесли Оргел и их коллеги попытались дать ответ на вопрос, как могла осуществляться безопасная транспортировка микроорганизмов.
И выяснили, что даже при прохождении на большой скорости сквозь плотные слои атмосферы внутри кометных ядер и астероидов сохраняются достаточно комфортные условия, позволяющие спорам бактерий и штаммам вирусов благополучно уцелеть.
Предположим, что именно такой космический корабль и принес жизнь в бактериальной форме на нашу Землю. Споры начали расти и развиваться в земном «супе», эволюционировали тем путем, который нам сейчас хорошо знаком.
Но откуда они могли прилететь?
Пытаясь выявить, где мог быть расположен «инкубатор Вселенной», Фрэнсис Крик и его сторонники предположили, что наилучшими условиями для этого располагают только планеты. Причем при самой осторожной оценке таких планет с жидким органическим «супом», в котором могла бы развиваться жизнь, должно быть не меньше миллиона в одной только нашей Галактике.
А коли так, то правомерно поставить такой вопрос. Является ли Земля все же первой обителью жизни, или ее споры могли быть занесены на нее извне? И тут даже при очень большом желании признать колыбелью жизни во Вселенной именно нашу планету, мы должны будем осознать, что такой шанс весьма невелик. Чисто интуитивно можно предположить, что другие планеты ничуть не хуже, а возможно, даже и больше подходят для этого…
«Несмотря на такую неопределенность, я хочу предложить рабочую гипотезу – с умеренной добавкой храбрости, что жизнь, если она где-нибудь возникла, развивалась так же трудно, как и на Земле, – писал Крик. – Это значит, что путь от "супа" до разумного существа продолжался около четырех миллиардов лет. Для этого события необходимы соответствующие планеты и определенные элементы на их поверхности или вблизи нее.
В момент Большого Взрыва, давшего начало нашей Вселенной, таких условий не было. С достаточным основанием мы можем принять, что многие атомы в наших телах возникли не тогда, а лишь потом; они были синтезированы в недрах звезд. Эти звезды большой массы вскоре исчерпали свое "ядерное горючее", взорвались, и вещество их рассеялось в окружающем пространстве, где оно впоследствии сконденсировалось, образовав новые звезды и планетные системы. Хотя мы и не знаем точно, сколько времени это продолжалось, два миллиарда лет были бы разумной оценкой…»
А как стара сама Вселенная? И тут исследователи полагают, что здесь имеет место аналогия с определением возраста женщины. Не стоит рисковать, пытаясь выявить его совершенно точно. Одни полагают, что 20 миллиардов лет было чересчур много, а 7 миллиардов – мало. Большинство сходится на мысли, что 14–16 миллиардов лет будет в самый раз.
Если предположить, что процесс формирования тяжелых элементов и планет занял не менее миллиарда лет, все равно остается еще достаточно времени для развития жизни.
Давайте предположим, что за первые 4 миллиарда лет на первой подходящей планете возникли первые разумные существа. Они развили науку и технологию, причем до такого уровня, который превосходит все, чего мы достигли, потому что имели в распоряжении больше времени.
Мы можем предполагать, что «они» знали намного больше, чем мы сейчас, и развили технологию несравнимо совершенней нашей. Они могли открыть, что в Галактике есть множество пригодных для жизни планет, которые имеют моря и сушу, постоянно облучаются своими звездами, обладают соответствующей атмосферой и, как следствие, располагают огромным количеством «супа» на своей поверхности. Возможно, они открыли также, что, в то время как «суп» встречается довольно часто, случайные химические реакции, важные для жизни, происходят крайне редко или не происходят совсем. Что они при этом могут сделать?
Для того чтобы понять ход рассуждений этих существ, мы должны принять во внимание множество факторов. Они могли бы знать, что их существование на родной планете ограничено во времени. Даже если оставить все другие катастрофы, их звезда (как и наше Солнце когда-нибудь) должна закончить свою «жизнь», когда энергия ее будет израсходована. В этой ситуации они могли бы обдумать такую возможность, как колонизация других планет. Возможно, они даже пытались это осуществить, но поняли, что шансы на успех у такой экспедиции малы – уж слишком велики межпланетные, а тем более – межзвездные расстояния.
В таком положении напрашивается возможность отправить в космическое путешествие живые существа на низкой ступени эволюционного развития. В этом случае имеется надежда, что они выживут и размножатся в других условиях и, может быть, даже взберутся на высшую ступень жизни. Если принять во внимание все факторы, то наилучшие кандидаты – микроорганизмы. Они очень малы, крайне неприхотливы, а их споры могут в «законсервированном» состоянии пребывать весьма значительное время, не теряя своей «всхожести».
Причем «корабли» для вирусов и бактерий вовсе не обязательно должны быть изготовлены на каких-то космических верфях. Еще в 60-е годы XX века Дж. Оро из Хьюстонского университета высказал предположение, что на поверхности некоторых «небесных камней» – метеоритов – можно обнаружить органические соединения, аминокислоты, которые затем и стали основой жизни на нашей планеты.
